Тайна месье Каротта - Анна Красильщик
Nel mezzo del camin di nostra vita,
Mi ritrovai per una selva oscura…[23]
– Марк, закругляйся! – крикнул папа.
– Сейчас!
Прости, мои мысли унеслись далеко, но таково мое нынешнее состояние, состояние amour[24], не побоюсь этого слова! Однако вернемся к нашим делам. Франсуа уехал в срочный voyage d’affaires[25] в Лондон и вернется в Париж лишь в двадцатых числах декабря, к Рождеству. Говорил ли я тебе, что у него шесть детей и каждое Рождество эта милейшая семья приглашает меня к праздничному столу? Жаль, что ты не пробовал bûche de Noël[26], которое готовит Элоиз, жена Франсуа. Думаю, что он вернется к работе уже в январе, но я дам тебе его e-mail (о, suis-je bête[27], как я сразу не догадался так сделать и только потратил время!).
– МАРК! Чистить зубы!
– Еще секундочку!
Мой друг, тебе может показаться, что я ничего не делаю ради нашей цели, но я обещаю собраться. В приложении к этому письму ты найдешь мою фотографию с «Мыслителем» и Жозефин. Красавица, не правда ли?
P. S. Вот адрес Франсуа: [email protected]
Я рассмотрел фотографию Жозефин, но так и не понял, что такого особенного в ней нашел Жан-Пьер, – обычная тетенька в очках и с седыми кудряшками.
– Сколько раз нужно говорить? Закрывай компьютер, – папа, кажется, по-настоящему рассердился.
Ночью мне приснился кошмар: как статуя оживает, бросается на Жозефин и разрезает ей глаз, из которого почему-то вылезают спагетти.
Глава 13
История Кипариса
08.12.2018
От: Марковкин <[email protected]>
Кому: Франсуа Легран <scientia_potentia55@arch. fr>
Тема: Что случилось с А. Л.
Уважаемый Франсуа,
меня зовут Марк, я друг Жан-Пьера и надеюсь, он не забыл вас предупредить о том, что я напишу это письмо. Дело в том, что я хочу узнать, что случилось с Антуаном-Луи, удалось ли ему уговорить Сесиль с Шарлем приехать к нему и что он делал в Ковно. Жан-Пьер писал, что он завел там новую жену и детей. Напишите мне, пожалуйста, есть ли у вас идеи, как все это выяснить.
Марк
(простите, я уже писал, что я Марк, но письма принято подписывать)
Письмо Франсуа я отправил в воскресенье, когда был у бабушки. Каждые выходные мама пыталась меня куда-нибудь «сбагрить» (по ее собственному выражению), потому что очень уставала и хотела «лежать как тюлень». Чтобы ей было удобнее лежать, Макс купил длинную подушку, похожую на огромную сосиску. Как говорит бабушка, «час от часу не легче».
Всю субботу я скучал и слонялся по бабушкиной квартире.
– Хватит валандаться без дела, – в конце концов сказала бабушка. – Давай куда-нибудь сходим.
– В кино? – обрадовался я.
– В музей.
– Не хочу в музей.
– Морковкин, не занудничай. Сейчас прогуляемся – вон какая погода прекрасная.
Прекраснее не придумаешь. Холодно как в Арктике.
– Давай лучше посмотрим старые фотографии, – сказал я нежным голосом.
– Вечером посмотрим. Надевай термобелье.
Но оказалось, что мама забыла мне дать с собой термобелье, поэтому бабушка позвонила маме, и, конечно, они поссорились. В общем, бабушка заставила меня надеть ужасные колючие треники, которые она называет рейтузами, а сверху джинсы, которые с трудом налезли, а еще свитер с горлом, который ей связала какая-то тетя Лена из Омска, шапку, шарф и перчатки. По дороге бабушка заставляла меня замирать на фоне красивых, с ее точки зрения, домов и фотографировала. К счастью, телефон быстро сел из-за мороза.
Бабушка выбрала музей разных животных, потому что считала, что у меня «явные склонности к естественным наукам». Бабушкин телефон согрелся и включился, поэтому мне снова пришлось позировать. На фоне скелета свиньи (sus domestica), прижавшихся друг к другу маринованных хамелеонов (chamaeleo parsonii) и целой стаи уток, приземлившейся на полках в шкафу. Рядом с утками расположились петухи, огромный индюк и несколько сов: иглоногая, ястребиная, болотная и ушастая, самая симпатичная. По соседству сидел задумчивый рыжий орангутан.
– Бабушка, они все умерли? – уточнил я, хотя это и так было очевидно.
– Да, Морковкин, – вздохнула бабушка. – Mors est, semper prope.
– Чего?
– Смерть всегда рядом. Такая латинская поговорка.
– Да уж, ближе не придумаешь. Как ты думаешь, когда они жили?
– Кипарис умер в 1969 году. Получается, почти полвека назад, – вдруг сказал кто-то у нас за спиной. Я даже не заметил, как к нам подошла тетенька, работавшая в музее.
– Тебя как зовут?
Бабушка ткнула меня в спину, тихо промычала «Морковкин, будь любезным» и сама же ответила:
– Это Марк. А я Марта, его бабушка.
– Очень приятно, – обрадовалась тетенька и показала на задумчивого орангутана. – А это Кипарис. Он родился в Амстердамском зоопарке, в Голландии…
– О, мы с мамой были в Амстердаме! Там живет мой дедушка Йохан. Он приезжал в Москву, когда была Олимпиада… – но я не успел рассказать историю о том, как бабушка и Йохан познакомились, потому что бабушка шикнула:
– Не перебивай.
– В Московский зоопарк Кипарис прибыл в 1955 году – твоя бабушка, наверно, помнит это время.
– Я родилась в пятьдесят шестом, – сказала бабушка, и глаза у нее покраснели. Самое время выпить бальзам «Зоркий взгляд».
– Простите. Орангутаны живут на деревьях, на высоте двадцать – тридцать метров от земли. Первые годы обитания в Московском зоопарке Кипарис вел себя хорошо, но с возрастом его характер испортился.
– Совсем как у мамы, – заметил я и на всякий случай отошел подальше от бабушки.
– Однажды сотрудница зоопарка забыла запереть клетку Кипариса, чем он немедленно и воспользовался. Орангутан пробрался в кухню и похитил… Что бы вы думали? Вот ты, Марк, что бы взял на кухне?
– Даже не знаю.
– Кипарис обратил свой взор на кварцевую лампу, которая весила около тридцати килограммов. Он ударил ей по столу, а потом начал выламывать входную дверь! Пришлось вызвать милицию.
– Бедное животное, – покачала головой бабушка.
– Знаете ли вы, как переводится «орангутан»?
– Обезьяна? – крикнул кто-то, и я заметил, что вокруг нас собралась небольшая толпа детей и взрослых.
– Это малайское слово слагается из двух понятий: «оранг» – человек, «утан» – лесной. Естественно, лесному «человеку» хочется в лес – в родную стихию.
Все собравшиеся захлопали в ладоши.
Я сам не заметил, что ужасно проголодался. Было понятно, что бабушка сейчас потащит меня домой обедать, но я все-таки решил поныть, когда мы вышли из музея, – на всякий случай.
– Ладно, – вдруг сказала бабушка.
И вы не поверите. Она согласилась зайти в «Макдоналдс» съесть по двойному чизбургеру и даже выпить кофе. Самое
