Екатерина Вильмонт - Крик в ночи
Интересно, как теперь поведет себя папа?
Будет ли звонить или писать? А то, может, снова исчезнет? Да что об этом думать, одернул себя Гошка. Мало ли что было на Майорке, а теперь начинается московская жизнь.
И он решительно вскочил с постели. Первым делом надо сбегать в магазин за молоком и хлебом. Потом они с мамой позавтракают и решат, что делать дальше. Гошка был готов на все, только ужасно не хотелось пылесосить, он это занятие просто ненавидел. Тихонько одевшись, он выскочил из квартиры и сломя голову понесся вниз по лестнице, ждать лифта не хотелось. Открыл дверь подъезда и сразу услыхал знакомый голос:
– Гошка, здорово!
– Привет, Леха! – удивился Гошка. – Ты что тут делаешь?
– Глупый вопрос! Тебя жду!
– А почему не в школе?
– В гробу я видал эту школу! Тебе можно прогуливать, а мне нельзя?
– И тебе можно, Леха!
– Я все рассчитал – ты говорил, что приедешь поздно, значит, скорее всего, твоя маманя тебя в школу с утра не погонит, а вот за хлебом уж точно пошлет. Ну вот я и…
– Гениально все просчитал!
– Ну как там эта Капитанка?
– Чего?
– Ну, подумаешь, я ее малость в чине понизил! Майорка твоя как?
– Ой, Леха, что там было… расскажу, офигеешь, только давай быстренько в магазин смотаемся.
– А твоя маманя не рассердится, если я к тебе подвалю? – спросил Лешка.
– Да когда она на это сердилась?
Гошка быстренько купил все необходимое, с удовольствием предвкушая, как будет рассказывать Лешке про Майорку. Однако когда они вошли в квартиру, в прихожей на подзеркальнике лежала записка:
«Гоша, я ухожу до вечера, у Лели неприятности, и я ей нужна. Целую мама».
– Леха, свобода!
– А чего тебе маманя пишет? – полюбопытствовал Леха, он вообще отличался редким любопытством.
– Да у ее подруги какие-то неприятности. Скорее всего, опять с мужем поссорилась. Ты ел?
– Есть-то я ел, но могу за компанию еще чего-нибудь схавать.
– Яичницу будешь?
– Что я, идиот? Кто же от яичницы отказывается? Ну, валяй выкладывай, что там на этой Майорке было?
– Я отца встретил…
– Кого-кого?
– Отца, Гуляева Андрея Ивановича.
– Правда, что ль?
– Стану я такое выдумывать…
– И что?
Гошка подробно рассказал Лехе про встречу с отцом.
– Ну ни фига себе заявочки! Офонареть!
Слышь, Гошка, а вдруг они с твоей маманей все это так подстроили, а?
– Ну вот еще! Мама никогда бы не стала такой ерундой заниматься. Но это, Леха, еще не все…
– А что еще?
– Там убийство случилось…
– Убийство? – ахнул Леха. – Кого тюкнули?
Гошка рассказал старому другу и об этом.
– Елена Куценко, говоришь? Вроде что-то знакомое…
– А муж у нее Артем Дрюков.
– Тоже вроде что-то слыхал.
– Эх, жаль, все материалы остались у Никиты…
– Материалы? Какие материалы?
– Газетные вырезки.
– А… И вы теперь считаете, ей угрожал тот толстяк?
– Предполагаем. Погоди, Леха, давай покопаемся в старых газетах и журналах, может, что и нароем.
– Давай, – сразу согласился Леха.
– Ты вот эти просматривай, а я эти…
Они уже минут сорок молча листали газеты и журналы, как вдруг Леха закричал:
– Есть!
В журнале «Семь дней» было помещено большое интервью с бывшей победительницей европейского конкурса красоты, бывшей топ-моделью, а ныне начинающей киноактрисой Еленой Куценко.
– Черт, до чего красивая, – восхищенно покачал головой Леха Шмаков. – Жалко…
– Еще бы не жалко… Да пусть бы она вообще уродиной была, все равно жалко, приехала отдыхать, и отдыхает теперь…
– Что-то мне, Гошка, в маньяка не больно верится, – заметил Леха, разглядывая картинки в журнале.
– Почему?
– А ты погляди, как она жила… как королева. Представляешь, сколько народу ей завидовало?
– Ну, мало ли кто кому завидует, так всех убивать, что ли?
– И убивают, запросто. Ну, конечно, не сами, а нанимают этих… как они называются? Триллеры?
– Какие триллеры? Киллеры!
– Ага, киллеры, мне без разницы, ты-то меня понял? А насчет маньяка… Понимаешь, за каким чертом она в четыре часа ночи одна прогуливалась по пляжу, а?
– Ну, мало ли…
– – Нет, Гошка… тут что-то другое. Тут надо бабу искать…
– Какую еще бабу?
– Которая ей завидовала, которая на ее богатого мужа зарится… Это, Гошка, точняк!
– Где ж мы ее искать будем, бабу?
– Кто ищет, тот всегда найдет, слыхал? Вы вон вообще незнамо кого и незнамо где нашли, а тут какая-то баба-стервозина? Шукать надо, Гошка, шукать! И не теряя времени! Кстати, убитую, может, и не похоронили еще…
– И что? – испугался Гошка.
– Тогда на похороны пойдем. Сыщики всегда на похороны ходят.
– А если похоронили?
– Тогда на кладбище пойдем, поглядим, кто к ней на могилку явится. На свеженькую…
– Что?
– Могилка свеженькая, она многих привлекает, я имею в виду, преступных элементов. Вот, представь, придет та самая злыдня и скажет: «Эх, Лена, Лена, ты вот красивая была, богатая, а теперь в могилке лежишь, а я хоть рожей не вышла, а скоро мужика твоего захомутаю!»
– И ты думаешь, она все это вслух произносить будет? Жди-дожидайся! Это только в кино бывает. А баба наверняка хитрющая, она себя ни за что не выдаст.
– А вдруг она с подругой придет? И ей то же самое скажет?
– Ну, допустим. А нам-то что с того?
– Так мы подслушаем и выведем ее на чистую воду!
– А если там спрятаться негде?
– На кой хряп нам прятаться? Дурной ты, Гошка! Мы там диктофончик оставим.
– А где мы его возьмем, интересно?
– Пошукаем и сыщем. У Ксюхи спросим, у Сашки с Машкой… а у Никиты твоего нету?
– Кажется, нету… Но я думаю, Леха, это бесполезняк. Ну кому надо на могиле в чем-то признаваться?
– Попытка не пытка!
– Сначала надо все выяснить, похоронили ее или еще нет.
– Выясним, тоже мне, проблема! Позвоним в редакцию и спросим.
Леха перелистал журнал.
– Ага, вот, телефон редакции. Приемная…
Сейчас-сейчас… О, вот мы куда звякнем, в отдел светской хроники.
– Ну, Леха, это круто!
– А ты думал? Мы такие… Алло, это журнал? Здравствуйте. Вы, случайно, не в курсе, когда похороны Елены Куценко? Как, вы не знаете? У вас же была статья про нее. Не знаете даже, что она умерла? Она, понимаете ли, не умерла, то есть умерла, но не сама. Ее убили на острове Майорка. Да, вот так! Кто хулиганит? Вы что? Вот, черт, трубку бросили… Подумали, что я прикалываюсь…
– Этого следовало ожидать, – заметил Гошка.
– Почему? С какой стати?
– Голос у тебя неподходящий.
– А у тебя подходящий? Тогда сам звони!
– Успокойся, Леха, у меня тоже неподходящий!
– А у кого подходящий?
– Не знаю. Вот только там сейчас наверняка проверят твою информацию.
– Ну и что из этого?
– Кое-что.
– Гошка, не выеживайся! Говори, что хотел сказать! – потребовал Леха.
– Никто не выеживается, просто скоро они узнают, что ты не прикалывался, а правду сказал. И тогда даже ты сам сможешь им позвонить.
– Думаешь?
– Ага.
– А сколько времени им понадобится на проверку?
– Час, не меньше.
– Это зачем столько?
– Ну, у них наверняка есть еще и другие дела…
– А… понял. Тогда давай дальше кумекать.
– Попробуем.
– Когда надо, как-то не кумекается… между прочим, Гошка, про это должны были писать в газетах… Жена бизнесмена, артистка, и все такое, убита на этой, как ее… Майорке. «Московский комсомолец» точно такого не упустит.
– Правильно соображаешь, Леха. Сейчас поглядим, мы «МК» выписываем. Мама, правда, сказала, что в новом году больше выписывать его не будет. Но пока есть, давай посмотрим.
Только они взялись за газеты, как в дверь позвонили.
– Ждешь кого? – спросил Леха.
– Нет.
Гошка выскочил в прихожую, глянул в глазок и тут же распахнул дверь. На пороге стояла Маня Малыгина, младшая сестра Саши, его одноклассницы. Она была смертельно влюблена в Гошку и здорово помогла им с Никитой в их прошлом расследовании.
– Гошка! Приехал! – закричала она. – Вот здорово! Привет! Можно войти?
– Заходи, Маня! – обрадовался Гошка, Маня ему нравилась, отличная девчонка. – Ты что, с уроков смылась?
– Ну да, я знала, что ты должен приехать, но в школе тебя не было, и я подумала, что ты заболел. Ну и вот… У тебя там кто-то есть?
– Леха Шмаков.
– А…
– Привет, Маняшка! – кивнул ей Леха.
– Привет. А что это у вас делается?
По полу были раскиданы газеты и журналы.
– Да так… ищем одно сообщение, – таинственным тоном ответил Шмаков.
– Какое сообщение? Зачем?
– Надо.
– Гошка, не вредничай, окажи! – потребовала Маня.
– Да понимаешь… Когда мы были на Майорке…
– Там убили одну женщину, да?
– А ты откуда знаешь? – вытаращил глаза Гошка.
– Да уж знаю…
– Ну, я же говорил, что про это в газетах писали! – закричал Леха.
