Роберт Стайн - Загадка снежного человека

Она кивнула.

— Это так… ужасно! — Пораженная необычным зрелищем, она покачала головой.

Прежде чем закрыть крышку, я украдкой достал из сундука два снежка. Подмигнув Николь, я протянул ей один из них.

— Что вы смеетесь? — подозрительно спросила Лорен.

— Тебе показалось, — сказал я. Я плотно закрыл крышку и накинул запоры. — Теперь не убежит. Мы в безопасности. Папа и не узнает, что мы без спроса посмотрели чудовище.

Мы вышли из фотолаборатории, плотно закрыв за собой дверь.

— Это чудище такое ужасное! — воскликнула Лорен. — Что ваш папа собирается с ним делать?

— Мы еще не знаем, — ответила Николь. — Папа пока думает.

Опа держала руки за спиной, пряча снежок от Лорен. Вдруг она закричала.

— Эй, Лорен! Держи!

И запустила в Лорен снежком. Она промахнулась.

Бум! Снежок угодил в дерево.

— Неплохой удар. Очко! — крикнул я с издевкой.

Но тут же охнул от удивления.

Снежок не раскрошился и не упал на землю.

Он начал расти! Стремительно!

Комок плотного белого снега быстро расползся по стволу и ветвям дерева. За несколько секунд все дерево покрылось снегом.

— Что это? — Лорен вскрикнула.

— Николь, как ты это сделала?

Мы с открытыми ртами смотрели на заснеженное дерево.

Я был так ошарашен, что снежок выпал у меня из руки.

Я тут же отскочил назад, потому что, ударившись о землю, он тоже начал расти, и снег, как тесто, стал растекаться по двору.

Я пронзительно закричал. Снег наподобие белой простыни расстилался по лужайке.

Наши босые ноги обдало холодом. Снег укрыл подъездную дорожку. Потек по улице.

— О-ооо! Холодно! — завопила Николь, прыгая с ноги на ногу.

— Вот так чудеса! — воскликнул я. — На улице жара, а снег не тает! Его становится все больше!

Я повернулся и увидел, что Лорен весело кружится на месте.

— Снег! Снег! — напевала она. — Это замечательно! Снег в Пасадене!

— Джордан, — тихо сказала Николь. — Мы, поступили неправильно. Мы должны были, оставить этот снег в пещере. Это необычный снег.

Конечно, она была права. Пещера, где живет снежное страшилище, наверняка была заколдованной. Но откуда мы могли это знать?

— Давайте лепить снежную бабу! — весело крикнула Лорен.

— Нет! — предупредила Николь. — Не прикасайся к снегу. Не делай ничего, Лорен. До тех пор, пока мы не обдумаем все как следует.

Лорен, конечно же, не слышала, что сказала моя сестра. Она была слишком возбуждена.

Подцепив ногой ком снега, она подкинула его вверх, и он упал на вечнозеленый куст. Куст на наших глазах превратился в сугроб.

— Что нам делать? — спросил я Николь. — Что будет, когда папа придет домой? Он нас убьет!

Николь пожала плечами:

— Сама не знаю.

— Но ведь ты же у нас профессор! — буркнул я.

— Вот это классно! — веселилась Лорен. — Снег в Пасадене! — Она подхватила пригоршню снега и, сжимая его в ладонях, начала лепить снежок.

— Поиграем в снежки! — резвилась она.

— Стой Лорен! — крикнул я. — Мы попали в большую беду. Разве тебе не ясно.

Лорен бросила снежком в Николь.

Тотчас же белый ком начал растекаться по всему телу Николь и скоро облепил ее так, что она стала похожа на снежную бабу.

— Николь! — Я бросился к ней по заваленной снегом лужайке. — Николь, ты в порядке?

Я схватил сестру за руку. Рука была ледяная, как сосулька.

Николь замерзла! Окоченела!

— Николь? — Я в отчаянии вглядывался в ее запорошенные снегом глаза. — Ты меня слышишь, Николь?

26

— Что я наделала? — завопила Лорен.

Моя сестра превратилась в статую. Заледеневшую, покрытую снегом статую.

— Николь, прости меня, — хныкала Лорен. — Ты меня слышишь? Ну, прости!

— Давай отнесем ее в дом, — предложил я, обезумев от отчаяния. — Может быть, в теплом помещении она оттает.

Лорен взяла Николь за одну руку, я — за другую. Мы осторожно потащили ее замерзшее тело в дом. Ее босые ноги, твердые, как лед, оставляли глубокий след на снегу.

— Она совсем замерзла! — причитала Лорен. — Как мы ее отогреем?

— Нужно поставить её у плиты, — решил я. — Может быть, снег растает, если мы включим ее на полную мощность.

Мы поставили Николь рядом с плитой. Я поспешил включить все конфорки.

— Теперь она должна оттаять, — сказал я. Бусинки пота побежала вниз по моему лицу. От жары или от волнения?

Мы с Лорен смотрели и ждали.

Смотрели и ждали.

Я не двигался с места. И не дышал.

Снег не таял.

— Ничего не получается, — сказала Лорен охрипшим голосом. — Все напрасно.

Я тронул руку Николь. Чистый лед.

Я старался оставаться спокойным. Но чувствовал себя так, как будто у меня в животе танцует и машет крыльями сотня бабочек.

— Попытка не удалась. Попробуем что-нибудь ещё. Что-нибудь ещё…

По щекам Лорен потекли слезы.

— Что именно? — с надеждой в голосе спросила она.

— Ну… — Я мучительно размышлял, какое место у нас самое горячее. — Котел отопления! Мы подержим ее возле отопительного котла.

Мы потащили Николь в сарай за гаражом. Казалось, снег весит целую тонну. Мы совсем выбились из сил.

Я включил котел на всю мощность. Лорен поставила Николь перед котлом и настежь открыла дверцу топки.

Шквал горячего воздуха заставил нас с Лорен отпрянуть назад.

— Если это не поможет, то уж ничто не поможет, — всхлипывая, сказала Лорен.

Топка с рыком извергала жар. На заледеневшем лице Николь плясали красные языки пламени.

Сердце колотилось у меня в груди. Я напряженно ждал, когда лед начнет таять и с нее потечет вода.

Но лед не таял. Моя сестра была по-прежнему похожа на снежную шишку.

— Джордан, что теперь будет? — завопила Лорен.

Я помотал головой и крепко задумался.

— Котел не помог. Что еще у нас есть горячее? — В голову не лезло ничего путного. Я был слишком напуган.

— Не волнуйся, Николь, — сказала Лорен моей замерзшей сестре. — Мы что-нибудь придумаем.

Вдруг я вспомнил, каким теплым был снежный человек на Аляске, когда он нес нас по тундре. Несмотря на то что повсюду лежал глубокий снег, а мороз был больше двадцати градусов, от тела первобытного существа исходило приятное тепло.

— Приготовься, Лорен, — распорядился я. — Мы отнесем Николь в фотолабораторию.

Мы с трудом вытащили Николь на улицу и через черный ход внесли ее в темную комнату.

— Стой тут, — сказал я Лорен. — Я сейчас вернусь.

Я бросился на кухню. Я лихорадочно открывал одну дверцу буфета за другой, выдвинул все ящики. Мне нужна была одна вещь — мюсли.

«Ну, пожалуйста, пожалуйста, пусть в этом доме окажется хоть немного мюслей», — молил я.

— Ура! — За старой коробкой со спагетти я нашел пластиковый пакет с мюслями. Я схватил его и полетел назад в темную комнату.

Лорен уставилась на пакет в моей руке.

— Что это?

— Мюсли.

— Какие мюсли, Джордан? Как ты можешь сейчас есть?

Это не для меня — для него. — Я махнул рукой в сторону сундука.

Лорен от удивлен потеряла дар речи.

Я открыл замок и откинул крышку сундука. В сундуке ничего не изменилось. Как и прежде, страшилище мирно покоилось в глыбе льда.

Я зачерпнул горсть мюслей и поднес их к лицу снежного человека.

— Просыпайся! Пожалуйста, проснись! Посмотри — я принес тебе мюсли!

— Джордан, ты совсем спятил? — сдавленным голосом проговорила Лорен. — Что ты делаешь?

— Это последняя возможность спасти Николь! — воскликнул я.

В отчаянии я начал размахивать мюслями над головой снежного человека. Моя рука дрожала.

— Ну, очнись! Тебе же нравятся мюсли. Вставай! Встань, пожалуйста! Вылезай скорее и помоги нам.

Я перегнулся через край сундука, вглядываясь в глаза чудовища. Я наблюдал, не моргнет ли он. Не подаст ли он каких-либо признаков жизни.

Монстр не шелохнулся. Его глаза безжизненно смотрели на меня сквозь прозрачный лед.

Я не сдавался.

Я даже зарычал по-звериному.

— Мюсли! У-у, как вкусно! Я бросил несколько изюмин в рот и пожевал. — Ммм-мм! Вкусные мюсли. Отличные мюсли! Ну же, просыпайся и попробуй!

— Он не шевелится! — рыдала Лорен. Все пропало, Джордан. Что я наделала!

27

И тут раздался тихий треск. Я прямо-таки подпрыгнул на месте. Звук был слабый и отрывистый.

Я уставился на ледяную глыбу.

Неужели чудище повернулось?

Нет. Все затихло. В черных глазах снежного страшилища отражался свет, но взгляд был по-прежнему остекленевшим и пустым.

Воображение разыгралось?

«Лорен права, — подумал я печально. — Мой план не срабатывает. Все пропало».

Я прикоснулся к негнущейся, заледеневшей руке сестры. Может быть, когда папа вернется, он что-нибудь придумает, уцепился я за последнюю надежду. Он наверняка найдет способ, как ее спасти.