Роман Грачев - Томка и блудный сын
– Так, все, вылезай, иначе схватишь простуду!
– Нет, пап! Я поймаю! Надо еще немного подождать.
– Не поймаешь! Они не полезут в сачок, они слишком хитрые.
Но дочь не вняла мольбам – продолжала ждать. Тряслась от холода и ждала. Отбивалась от комаров, но все стояла и водила сачком под водой. А я, глядя на нее, вспомнил, как однажды в парке Томка пыталась покормить с ладони бельчонка. Тогда она добилась своего. «Но флегматичный окунь – это не любопытный бельчонок!» – твердил мне мой разум.
Я уже хотел спуститься в воду за ребенком и вытащить силой, как весь пляж накрыл радостный вопль. Томка держала сачок над головой, а в ней барахталась живая рыба! Почти полчаса у нее ушло, чтобы добиться успеха! Полчаса ожидания в засаде в прохладной воде под палящим солнцем!
Я был шокирован. Томка преподала мне урок. Чуть позже и я сам попробовал ловить рыбку сачком, и спустя долгие минуты ожидания мне удалось поймать двоих. Папа не подкачал.
Это было хорошее время. Увы, Марина с нами скучала. Читала журналы, зевала, вечером пила баночные коктейли. Она поняла, что заблуждалась насчет любовниц, но разделить с нами радость единения с природой все равно не сумела.
Нас с ней вообще многое разъединяло. Не сцементировала даже дочь. Марине было скучно не только со мной на природе – ей было скучно в принципе. Щепка, плывущая по течению, не имевшая мечты, не знавшая ярких эмоций. С каждым годом я проводил с дочерью времени все больше и больше, и как результат – при разводе Томка предпочла остаться с папой. И вот мы едем с ней в наше новое задание в нашем любимом направлении. Мы, похоже, действительно неразлучны, раз уж судьба постоянно подбрасывает нам такие прекрасные дни и вечера, как этот. – Па-ап…
Она проснулась. Я выдернул вкладыш наушников из правого уха, обернулся. Томка глядела на пробегавшие за окном черные, едва засеянные поля и парящие над ними стаи птиц. Говори.
Куда мы едем?
– Помочь одному хорошему мальчику.
– Мальчику плохо?
– Ну, в общем да.
– А ты помогаешь только хорошим мальчикам?
– Нет, я помогаю тем, кто просит о помощи. Вот ты попросишь помочь тебе перевернуть футболку с изнанки или достать с ветки листик – я же тебе помогу, верно?
– Ну да, – как-то неуверенно протянула дочь. – А если тебя попросят сделать что-то плохое, ты согласишься?
Я со вздохом выдернул второй вкладыш из левого уха, бросил наушники на соседнее кресло.
– Понимаешь, Том… иногда ты думаешь, что делаешь что-то плохое, а на самом деле – хорошее. И наоборот, думаешь, что молодец, а на самом деле вляпался в историю. – Вляпался в историю, – повторила Тамара.
– Да, милая, однажды и твой папа вляпался…
Я вспомнил грустный финал своей карьеры в милиции, когда пойманного на автомобильном угоне мелкого шулера осудили за жесточайшее резонансное убийство и упекли за решетку на 25 лет. Я не мог больше оставаться на службе, потому что понимал, что вина за столь вопиющее преступление частично лежала и на мне. Либо ты принимаешь правила игры, либо уходишь. Я ушел, открыл свое детективное агентство и не жалею больше ни о чем. Точнее, почти ни о чем, потому что устроить свою семейную жизнь и забыть прошлое мне не удалось.
– Тебе стыдно?
Я снова обернулся. Томка глядела на меня исподлобья и хитренько улыбалась.
– Почему?
– Ты не даешь мне покушать булочку! И сок тоже.
– Ну конечно! Видишь, как я покраснел!
Я вытащил из пакета на соседнем сиденье пакетик яблочного сока и круглую сырную шаньгу. Бросил этот нехитрый ужин назад. – Когда я ем…
– …я глухая и тупая!
– Умница. А теперь дай мне подумать.
Моцарт в наушниках скрыл от меня детское чавканье.
11
Предгорный демидовский Кыштым встречал ядовитым закатом. На западном краю неба словно разлилось мандариновое желе. Мы проехали поселок Каолиновый, взобрались на улицу Либкнехта, миновали Христорождественский храм, возвышавшийся над приземистым промышленным городком как большой и важный начальник, пронеслись без остановки по кольцу центральной площади и выехали к городскому пруду. Пересекли пруд по узкому мосту и остановились на другом берегу возле старинного здания городской поликлиники. От него в разные стороны уходило две дороги. Где-то здесь, недалеко от автобусной остановки, нас должен был ожидать наш юный беглец. Я сверился с его фотографией. Никого похожего на семнадцатилетнего юношу не наблюдал. В столь поздний час городок вообще выглядел безлюдным. Только на остановке один пьяненький мужичок, прислонившись к столбу, изучал трещины на асфальте.
– Я узнаю это место! – заявила Томка.
– Да, милая, мы были здесь прошлым летом.
– Точно! Я бросала в воду камушки. Пап, можно я пойду сейчас побросаю?
Я огляделся. Ни души. Солнце пряталось за горы. Автобус по мосту проехал совершенно пустой и даже не притормозил у остановки, скрылся за поворотом.
– Давай, только вместе пойдем, я постою рядом.
Мы вышли на старый узкий мост, что висел над городским прудом уже больше ста лет. Остановились возле перил. Томка минутой ранее набрала пригоршню камней и теперь начала их разбрасывать. Я смотрел на дальний берег, усеянный маленькими домиками, за которыми высились трубами, как пароходы, старые металлургические заводы, построенные еще в 18 веке. Потом смотрел вниз, на воду. Из-под моста медленно выплыла лодка с двумя молодыми людьми, парнем и девушкой. Выглядели они очень романтично: парень размеренно работал веслами, девушка сидела на корме, держала в руках букет ромашек. Я бы сейчас тоже с удовольствием покатался на лодке с молодой девушкой. Пусть я сам уже давно не мальчик, но в мыслях рядом со мной почему-то оказывалась молодая особа… похожая, может быть, на Олесю Лыкову. И почему я сейчас вспомнил именно о ней? Она тоже не девочка – ей все-таки за тридцать, и сын достаточно взрослый, но какая-то она… милая, что ли…
Нет, нет, старик, гони тоску-печаль. Ни к чему сейчас новые сердечные проблемы, новые муки и страдания.
Займись дочкой… и делом, кстати.
Я посмотрел на часы. Если Сергей не соврал, он должен появиться вскоре. На случай непредвиденных ситуаций парень просил сразу звонить по тому же номеру телефона. Что имеется в виду под «непредвиденными ситуациями», он не пояснил, как и не сказал, как долго его стоит ждать, прежде чем начать волноваться. Наверно, парень положился на мою профессиональную интуицию.
Что ж, ждем.
– Пап…
– Да, милая?
– А когда я вырасту… – Она взяла паузу, но закончить не успела. За спиной у нас раздался визг автомобильных шин. Я едва не подпрыгнул, а Тамарка от неожиданности выбросила все камушки сразу.
Прямо на мосту, не утруждая себя тем парковкой у обочины, хотя ширины моста едва хватало на две полосы движения, остановилась старая «девятка» вишневого цвета. С переднего пассажирского сиденья шустро выскочил молодой человек в джинсах и черной футболке. Я не сразу узнал в нем нашего героя. В реальности Сергей выглядел несколько иначе, чем на фото: он отрастил волосы до плеч, черты лица огрубели, очков не было, а правую щеку украшала царапина. Ольга Круглова подсунула мне не очень свежую фотографию.
Едва он ступил на тротуар, «девятка» тут же рванула с места и умчалась в центр города.
– Данилов? – на всякий случай уточнил Серега, хотя я подробно описал ему свою внешность.
– Он самый.
Парень бросил удивленный взгляд на мою дочку.
– Это секретарь, – сказал я. – Что стряслось?
Сергей судорожно огляделся.
– «Хонда» на остановке – ваша?
– Да.
– Тогда едем.
Он так шустро припустил к моей машине, что даже Томка опешила. – Обалдеть! – сказала дочь.
– Нравится?
– О, пап, такой классный парень, что я прямо влюбилась!
– Не говори чепухи. Давай бегом за мной!
Мы добежали до машины. Я тянул дочку за руку, она, как обычно, отставала, тащила меня назад. И о чем я только думал, когда брал ее с собой!
Сергей ожидал у правой передней дверцы. Я на бегу брелоком отомкнул замки. Парень тут же прыгнул в салон. С каждой секундой мне это нравилось все меньше. Я начинал сомневаться, что у мальчишки хватит денег рассчитаться со мной.
– Если сумеешь, быстро объясни, куда мы едем и почему! – крикнул я, запуская двигатель. Томка уже пристегнулась ремнем в своем кресле.
– Быстро не смогу, – выдохнул Сергей. – Сначала надо удрать.
– От кого?!
Он не успел ответить. Из-за угла, куда несколько секунд назад ушел еще один пустой ПАЗ, с визгом выскочила приземистая иномарка. Едва вписавшись в поворот, она проскочила мимо нас и выкатила на мост. Мою «хонду» качнуло так, будто мимо на полном ходу пронесся локомотив.
– Он меня не заметил, – сказал Сергей. – Время есть.
– Боюсь, что ты ошибаешься, – сказал я.
Незнакомая машина завизжала шинами, но мгновением раньше я угадал ее торможение по загоревшимся стоп-огням. Тачка остановилась почти на другом конце моста. Она немного постояла на месте, будто соображала, потом включились огни заднего хода.
