Миклош Ронасеги - Сорванцы
— Возвращаться бессмысленно. Карапуз у отца. Остальное нас не касается.
Карчи задумчиво покачал головой.
— Ладно, — кивнула Терчи. — Я считаю, что вы должны поехать в больницу и поговорить с несчастной женщиной. Или хотя бы с врачом. Надо предупредить, что ее ребенок дома.
Адрес ребята запомнили: улица Петерфи. Это близко.
— Отлично, — проговорила Терчи и вынула заколку. Приведя волосы в порядок, она водрузила ее на прежнее место. — А мне надо прибраться в квартире. Встречаемся через час.
— Где?
— На площади Героев.
Настроение ребят заметно улучшилось, и они расстались вполне довольные. Мальчики радовались, что наступила какая-то определенность: посетить больную, передать ей привет из дома — задача четкая и легко выполнимая. И площадь Героев! Отличное место — в прошлом году там-то и начались их приключения.
Друзья помахали Терчи рукой и пошли к автобусной остановке. Они вскочили на «семерку» и покатили к Восточному вокзалу.
Мальчики были уже на полпути, когда Карчи нарушил молчание:
— Голову даю на отсечение, что Терчи вернется к Крохе. Берци раскрыл рот от удивления: смотри, какой знаток женской психологии!
Терчи на всякий случай позвонила в собственную квартиру. Разумеется, напрасно, дверь ей никто не открыл.
— Конечно, меня ведь там нет, — вполне разумно заключила девочка и вытащила из кармана ключ.
Едва Терчи вошла в квартиру, решение ее созрело окончательно. Через несколько минут на кухне был наведен полный порядок. Кружка вымыта, пролитый чай вытерт, передник и жестяная коробка из-под чая водружены на место. Теперь — в комнату. Обертку от печенья — в мусорное ведро, ковер тщательно подмести, платки убрать, шкаф закрыть. Последний взгляд — складки на ковре расправлены, подушка на диване взбита. Все разглажено и поставлено на место. Последний глубокий вздох, и Терчи выскочила за дверь.
С жутким грохотом девочка сбежала вниз по лестнице, как это обычно делали мальчишки.
Скорее! Скорее! Обратно к малышу!
В голове шумело, сердце отчаянно билось. Весь путь до дома Крохи Терчи бежала и только перед вывеской скорняка с белколисицей перевела дух.
В спешке и волнении она не осознавала никакой опасности: ей и в голову не пришло бояться этого странного хозяина квартиры. Не подумала она и о том, что кто-то может обратить внимание, как она пробирается в квартиру дядюшки Хайду, и превратно истолковать ее намерения. «Девочка, что ты тут делаешь?», «Может, ее давно разыскивает милиция?», «Я собственными глазами видел, как она проскользнула в квартиру!», «Бдительный жилец задержал воровку!», «Держите ее, держите!». Терчи мучило только одно кошмарное зрелище: очень странный человек в любой момент может уйти из квартиры и Кроха останется один-одинешенек.
Девочка не сочла возможным обратиться за помощью к соседям или консьержке: поверьте, взрослым иногда нелегко бывает что-нибудь втолковать! В этом Терчи давно убедилась. Только в книжках взрослые терпеливо и великодушно выслушивают взволнованный рассказ подростка, а в жизни ребята частенько встречаются с раздражением и подозрительностью. Что стоит, к примеру, та белесая кассирша из магазина!
Тяжко дыша, вся в поту, Терчи вбежала в подъезд и вдруг испуганно остановилась: в дверях показался здоровенный парень.
«Тот самый, владелец собаки», — мелькнуло в голове у девочки. Правда, на этот раз собаки с ним не было. Терчи, как и Карчи, знала этого парня — неуклюжего, вздорного, наглого. Новые джинсы он специально тер щеткой, чтобы они выглядели полинявшими и потертыми. Щеголял в стоптанных, разбитых ботинках, в обтрепанной рубашке и специально подолгу не мылся, чтобы «соответствовать» своим «лохмотьям». Стоило ему появиться на улице вместе с собакой, как вся ребятня шарахалась от него и собаки — огромного черного терьера с квадратной мордой.
Парень часто устраивал отвратительные «розыгрыши» — науськивание пса на ребят: «След! След! Голос! Голос! Фас!» Правда, стоило собаке броситься вперед, он придерживал ее за поводок. А вдруг собака вырвется и кого-нибудь укусит?!
Терчи не испугалась парня, но была уверена, что следом за ним бежит собака. К счастью, собаки не оказалось.
Парень явно куда-то торопился. Глаза вытаращены, он тяжело дышал, весь трясся, словно был смертельно испуган. Столкнувшись с Терчи, он грубо закричал:
— Прочь с дороги, малявка!
Терчи невольно прижалась к стене, с ужасом провожая взглядом быстро удаляющегося верзилу.
— Дурень несчастный, а собака у тебя паршивая, — прошептала Терчи вслед парню и вдруг крикнула во весь голос: — А собаки-то и нет!
Дождавшись, пока гроза местной детворы не скроется за баками для мусора, девочка осторожно, словно индеец на тропе войны, двинулась по лестнице.
Ясно, что с верзилой ей больше не встретиться, раз он куда-то умчался. Он так торопился, что, конечно, не скоро вернется.
Прыгая со ступеньки на ступеньку, Терчи выглянула во внутренний двор дома. Полная тишина — ни соседской перебранки, ни детского плача. В этой мертвой тишине было даже что-то пугающее.
Внезапно послышался звук захлопнувшейся двери, но никто так и не появился ни во дворе, ни на балконе.
Терчи прижала руку к сердцу, несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Она хотела только хорошего — помочь мужчине ухаживать за малышом, кормить его, переодевать. А потом все как-нибудь образуется. Скажем, она могла бы гулять с Крохой.
Терчи снова замедлила шаг, остановилась: не надо торопиться.
На площадке первого этажа Терчи на мгновение задержалась: на балкон опустились два голубя и принялись оглаживать друг другу перышки.
Терчи посмотрела на третий этаж, туда, где находилась квартира номер три. Дверь в квартиру была по-прежнему открыта. Девочка, перепрыгивая через ступеньки, заторопилась наверх.
«Добрый день! Я пришла присмотреть за малышом, помочь вам. Может, вы хотите проведать жену? Не знаю, поняли ли вы нас. Ее сбила машина. Ваша жена в больнице. Я останусь с Крохой. В школе говорят, что пионеры должны помогать старшим. Это наша общественная работа».
Перед дверью Терчи в нерешительности остановилась, у нее сжалось сердце от недоброго предчувствия. Может, разумнее повернуть назад?
Указательным пальцем Терчи тронула дверь, и она распахнулась. Из кухни донеслись громкие, но вполне внушающие доверие звуки: дядюшка Хайду, судя по всему, сладко спал и при этом оглушительно храпел на разные лады. Эти его рулады вряд ли под силу воспроизвести даже симфоническому оркестру.
Терчи проскользнула в квартиру и тут же споткнулась о край завернувшегося ковра. Дверь в комнату оказалась закрытой.
Из-за двери доносились странные звуки. Казалось, там кто-то храпит. Но не может же Кроха так дышать!
Терчи решительно нажала ручку, широко распахнула дверь и остолбенела: посреди комнаты стояла огромная черная собака и рычала, скаля свои страшные зубы.
Глава десятая, в которой между Йошкой и Горбушкой происходит разговор, свидетельствующий о том, что ситуация осложняется
На чем мы остановились? На том, что директор магазина приказал Йошке хоть из-под земли достать тех самых мальчиков.
Йошка бросил все и помчался, но, услышав знакомый свист, остановился на углу улицы.
На противоположной стороне стоял, махая рукой, его приятель — Горбушка. Рядом с ним сидела большая черная собака.
— Привет, дружище!
— Привет! Слушай, я ужасно тороплюсь. Бегу, понимаешь.
— Куда?
— Сам толком не знаю.
— Тогда дуй! — захохотал Горбушка.
Йошка покорно махнул рукой в ответ. Собственно говоря, куда торопиться? Он подчеркнуто медленно перешел на другую сторону улицы, поздоровался с парнем за руку и потрепал по холке собаку.
— Знаешь, — проговорил Йошка, — переходи к нам в магазин. Там твое место.
— Мое место? Это как?
— У нас там настоящий сумасшедший дом. Горбушка хитро усмехнулся и передернул плечами:
— Ну, и остряк же ты! Стряслось что-нибудь?
Йошка принялся рассказывать приятелю историю малыша, и от изумления рот у Горбушки открывался все шире и шире.
— Вот дела!
— Ребята искали его мать.
— Разве не собственную мамашу?
— Да нет, с какой стати?
— Но ты только что сказал, что они искали мать. Они братья, что ли?
— Ну и чушь ты несешь! Они искали мать малыша. Два паренька.
— Все равно они могли быть братьями. А мамашу искали, чтобы она взялась за самого младшего.
— Тебе как ни объясняй, что об стенку горох. Проще твоей собаке втолковать, она наверняка сообразительнее тебя.
— Ха-ха-ха! Это не моя собака, а дядюшки Хайду. Я ее выгуливаю, когда старик не может. Он мне платит за это.
Йошка задумался.
— Панчане вроде говорила, что жена этого Хайду…
