Антон Иванов - Загадка почтового голубя
— И дверь почему-то открыта, — заинтересовался Михаил Петрович. — Пожалуй, зайдем.
Переступая порог кабинета, Арсений Владимирович вспомнил, что химия сейчас по расписанию у десятого «Б», а так как в его состав влилась половина бурного содружества «В», то следует ожидать любых внештатных ситуаций. Поэтому заместитель директора первым делом по-командирски зычным голосом грянул:
— Смирно!
Мгновение спустя они с директором убедились, что призыв был излишен. Им предстала немая сцена, в сравнении с которой поблек бы даже финал знаменитого «Ревизора». Класс, дружно разинув рты, взирал на химичку. Химичка с землисто-бледным лицом лежала на полу. Рядом с ней замер растерзанный Марат Ахметов. Чуть поодаль очень скромно сидел Зевс. А возле парты родного сына застыл Владимир Николаевич.
— Эт-то… Эт-то, — стал заикаться директор.
— Почему у вас тут учительница валяется? — первым обрел дар речи доблестный заместитель. — Что ты с ней, негодяй, сделал? — гневно сверкнул он глазами в сторону Марата Ахметова.
— Она сама… — все еще не мог выйти из шока Ахметов. — Сама на меня напала.
Директор и заместитель бросились к химичке.
— Видно, очередной обморок на нервной почве, — констатировал Арсений Владимирович и принялся осторожно хлопать учительницу по щекам.
— Лучше водичкой! — посоветовал Пашков. Тут Алевтина открыла глаза и, смотря в упор
на Арсения, четко и громко произнесла:
— Баран!
— Ее спасают, а она обзывается! — возмутился тот. — Вот она, человеческая благодарность.
— Алевтина Борисовна бредит, — успокоил его директор.
— Баран, — переведя взгляд на Михаила Петровича, повторила химичка.
— Алевтина Борисовна, — обиделся, в свою очередь, тот. — В классе дети!
— Ахметов, как ты мог! — начал отчитывать Марата заместитель директора. — Мы оказали тебе доверие, вновь приняли в родной класс, а ты, значит, дошел до того, что ударил женщину?
— Я? — вытаращился Ахметов. — Я ее даже пальцем не тронул. А вот она на меня напала и пыталась раздеть.
Зевс, будто бы подтверждая слова Ахметова, оглушительно гавкнул, директор и заместитель разом повернулись.
— Почему животное в классе? — осведомился Михаил Петрович.
— Это наше животное, — подал голос Женькин отец.
Арсений Владимирович пристально поглядел на него.
— Ну, Петрович, — обратился доблестный заместитель к своему непосредственному начальнику. — Дожили мы с тобой. Эти «вэшники», то есть теперь уже «бэшники», бомжей в класс приводят.
— Это не бомж, а мой папа! — тут же обиделся Женька.
— Папа? — явно не поверил Арсений Владимирович.
— У него собака захлопнула дверь, а ключи в квартире остались, вот он ко мне за другими и пришел, — объяснил долговязый мальчик.
— А куртку сосед одолжил добежать до школы, — подхватил Владимир Николаевич.
Женька протянул папе ключи. Тот, взяв за поводок Зевса и смущенно бормоча: «Прошу великодушно простить за беспокойство», направился к двери.
Не успел он, однако, достигнуть коридора, как Алевтина Борисовна, ощутив новый прилив сил, вскочила на ноги и вновь стала стягивать пиджак с Марата Ахметова.
— Что вы делаете? — кинулись вместе отрывать ее от Марата директор и заместитель.
— Передатчик? — возопила Алевтина Борисовна. — Ахметов под одеждой прячет передатчик!
— Нет у меня ничего под одеждой, кроме собственного тела! — не давал расстегнуть на себе рубашку Марат.
— Врет он, не верьте ему! — проверещала химичка. — Они надо мной издеваются! Пашков передает Ахметову сведения!
— Какие сведения? — насторожился Арсений Владимирович.
— По экологии! — изловчившись, сумела расстегнуть еще одну пуговицу на рубашке Марата химичка.
— Пашков? — тщетно пытался оттеснить ее в сторону Михаил Петрович.
— Вообще этот может, — тесня из последних сил Алевтину Борисовну, подтвердил Арсений Владимирович.
Всем в две тысячи первой школе было известно: изобретательную Лешкину голову постоянно распирает от очень рискованных замыслов. При их осуществлении уже множество раз страдали как педагоги, так и ученики.
— Ну почему, как что-нибудь плохо, так обязательно я? — пылая от праведного гнева, вскочил на ноги Пашков.
— Если нет передатчика, пусть Ахметов разденется и докажет! — закричала химичка.
— Раздеться? Совсем? — готовы были вылезти из орбит глаза у Марата.
Директор и заместитель, изловчившись, сумели наконец оторвать Алевтину Борисовну от мальчика и мужественно препятствовали вполне возможному повторению атаки.
— Не раздевайся, Марат, — советовал с места Темыч. — Это нарушение прав человека.
— Вот именно! — вспыхнул Ахметов. — Нарушение!
— А если, скажем, только до пояса, то никакого нарушения вроде как бы не будет, — пытался достигнуть компромисса Арсений Владимирович.
— Нет, это форменное безобразие так унижать ученика! — вмешался Женькин папа.
— Насчет безобразия помолчали бы уж, господин хороший! — немедленно обратила на него гнев Алевтина Борисовна. — Лучше бы в класс не врывались с бараном на поводке.
И учительница истерически захохотала.
— Эк ее разобрало-то, Петрович, — с тревогой посмотрел на начальника доблестный заместитель.
— Пойдемте-ка лучше ко мне в кабинетик, — вкрадчиво проговорил Михаил Петрович. — Чайку там разного выпьем, И спокойненько все обсудим!
— Пожалуй, вы правы, — неожиданно тихим голосом отозвалась химичка.
— Вот и ладненько.
И, подхватив Алевтину Борисовну под руку, Михаил Петрович потащил ее в коридор. "Уже на выходе он повернулся к заместителю:
— А ты, Арсений Владимирович, как следует разберись в происшествии. Лучше даже совместно с их классным руководителем.
— Есть разобраться, Петрович! — по-военному четко принял команду бывший кадровый офицер.
Вскоре прозвенел звонок, и обсуждение конфликта перенеслось на историю, которую вел любимый классный руководитель всех бывших «вэшников» Андрей Станиславович. Вадик Богданов не преминул по этому поводу заявить:
— Будет теперь за своих любимчиков отдуваться.
На беду Вадика слова его достигли слуха Марата Ахметова.
— Какие-нибудь проблемы? — подступил он вплотную к новенькому.
— "У меня нет, — отозвался с кривой ухмылкой Богданов. — Все проблемы вроде тебе одному достались. Ну и, возможно, еще Пашкову.
— Знаешь что, парень, — сказал Марат. — Ты не буди во мне зверя.
— Ах, как страшно, — дернул плечом Богданов.
Марат уже собирался открыть боевые действия, но увидал, что со стороны учительской приближается в обществе заместителя директора по хозяйственной части Андрей Станиславович. Лицо классного руководителя было мрачно.
— Потом поговорим, — тоном, не предвещающим ничего хорошего, пообещал Марат. — Все равно у нас сейчас настоящей беседы не выйдет.
Вадик снова пожал плечами и хотел войти в класс. Но Марат, отпихнув его, пролез первым.
— Только после меня, — назидательно произнес он.
Остальные ученики уже были в классе. Моя Длина, как всегда на уроках Андрея Станиславовича, устроилась на первой парте против его стола. И заранее приняла очень романтическую, по ее мнению, позу.
В свои тридцать шесть лет классный руководитель десятого «Б» Андрей Станиславович был моложав, строен, носил длинную пышную шевелюру и одевался, за редким исключением, соответственно авангардным тенденциям молодежной моды. Кроме того, он ездил на подержанном мотоцикле «Харлей Дэвидсон». Постоянно покупал модные диски, которые с удовольствием давал слушать и переписывать всему классу. И обладал множеством других замечательных качеств, которые позволили Лешке Пашкову еще в пятом классе сказать, что Андрей у них — «крутой мужик».
Учителем Андрей Станиславович стал не совсем обычным путем. После десятого класса ему хотелось заняться классической филологией. Однако на вступительных экзаменах в университет он срезался. Зато попал в армию. И не просто, а прямиком в Афганистан. Там как раз тогда только что началась война. Андрей Станиславович умудрился пройти ее без единого ранения. Однако впечатлений у него оказалось достаточно.
Вернувшись в Москву, бывший десантник Андрей Пирогов твердо решил: если есть ему смысл что-то делать дальше, значит, он должен учить детей. И не чему-нибудь, а истории. Поэтому, окончив педагогический институт, он пришел работать в школу номер две тысячи один, где сам учился.
Выбор места работы скрывал еще одну цель. В этой же школе преподавала математику бывшая одноклассница Андрея — Светлана. В конце десятого класса у них начался бурный роман. Когда же Андрей попал в армию, Светлана неожиданно вышла замуж. Теперь роман у них возник снова. Продвигался он с переменным успехом. Год назад дело даже шло к свадьбе. Однако потом Андрей и Светлана так сильно поссорились, что весь прошлый учебный год едва кивали друг другу при встрече. И вот теперь у них вроде бы снова стали налаживаться отношения.
