Роберт Маркмор - Новобранец

Вот теперь Джеймс по настоящему пожалел, что не послушался Кайла. Деваться было некуда.

— Ладно, — сказал он. — Сделаю.

Компания направилась к бару. Большой Пол держал Джеймса за плечо, чтобы тот не сбежал.

— Только не мешкай, — напутствовал Джеймса Роб. — Одна нога здесь, вторая там, и тебя ни за что не поймают.

Дрожа от страха, Джеймс вошел в бар. Как здесь было тепло и уютно! Он потер озябшие ладони и собрал всю свою храбрость в кулак.

— Что тебе нужно, сынок? — спросил бармен из-за стойки.

Действительно, у Джеймса не было ни малейшего повода болтаться в баре — стоит ли удивляться, что продавец заподозрил неладное? Мальчик быстро схватил упаковку пива. Она оказалась ужасно тяжелой, окоченевшие пальцы не слушались.

— А ну, поставь на место, а не то...

Джеймс развернулся, бросился к двери... и налетел на стекло. Винс и Большой Пол захлопнули перед ним дверь и теперь держали ее снаружи.

— Выпустите меня! — заорал Джеймс, молотя кулаками в стекло.

Продавец медленно вышел из-за стойки.

— Винс, прошу тебя, — взмолился Джеймс.

Винс злобно ухмыльнулся и показал Джеймсу средний палец. Тот понял, что ему конец. Маленький Пол запрыгал от радости.

— Попался, попался!

Продавец схватил Джеймса за руку и потащил вглубь бара. Винс и Большой Пол отпустили ручку двери и как ни в чем не бывало, зашагали прочь.

— Приятной ночи в камере, козел! — крикнул Винс.

Джеймс перестал вырываться — не было смысла. Продавец был в пять раз здоровее него. Он затащил Джеймса за стойку и швырнул его в кресло. Потом вызвал полицию.

***

У Джеймса отобрали ботинки и выгребли всё из карманов. Он просидел в камере три часа. Спиной к стене, обхватив руками колени. Джеймс не удивился, увидев жесткий резиновый матрац и изрисованные стены, но он не предполагал, что в камере будет стоять такая вонь. Дезинфицирующее средство пополам со всеми отбросами, какие только способно извергнуть человеческое тело.

В камеру вошел сержант Дэвис. Джеймс надеялся, что им займется кто-нибудь другой. Он испуганно поднял голову, ожидая взрыва ярости, но сержант, казалось, находил ситуацию чрезвычайно забавной:

— Здравствуй, Джеймс. Ты, как я вижу, плохо усвоил нашу милую утреннюю беседу? Решил, что легко отделался, и захотел отпраздновать это пивком?

Сержант провел Джеймса в комнату для допросов. Там их ждала Рейчел, вид у нее был расстроенный. Всё еще улыбаясь, сержант вставил кассету в диктофон и произнес в микрофон имя и фамилию Джеймса.

— Джеймс, — спросил сержант. — Принимая во внимание, что бар, в котором тебя арестовали, оборудован тремя видеокамерами, признаешь ли ты, что пытался украсть двадцать четыре банки пива?

— Да, — сказал Джеймс.

— На видеозаписи можно различить пару шутников, которые держат дверь снаружи и не выпускают тебя из магазина. Скажи, пожалуйста, кто они такие.

— Понятия не имею, — ответил Джеймс. Он понимал, что если заложит четверых самых крутых парней из «Небраска-Хауса» — ему конец.

— Почему бы не сказать, Джеймс? Если бы не они, ты бы здесь не оказался.

— Никогда в жизни их не видел, — упорствовал Джеймс.

— Мне они показались похожими на Винсента Сент-Джона и Пола Паффина. Эти имена тебе что-нибудь говорят?

— Никогда в жизни их не слышал.

— Хорошо, Джеймс. Допрос окончен.

Сержант Дэвис выключил диктофон.

— Играешь с огнем, Джеймс, и вот, обжегся. Водиться с этой парочкой — всё равно, что баловаться с динамитом.

— Я провинился, — сказал Джеймс. — И заслуживаю любого наказания, какое назначат.

— Об этом не волнуйся, сынок. Ты предстанешь перед судом для несовершеннолетних. На тебя, скорее всего, наложат штраф фунтов в двадцать. Но надо смотреть шире.

— В смысле?

— Я видал сотни мальчишек вроде тебя, Джеймс. И все начинали так же, как и ты. Маленькие подонки. Потом они становились старше. Покрывались прыщами, отпускали волосы. Вечно попадали в переплеты, но никогда ничего серьезного. А потом совершали какую-нибудь большую глупость. Убивали человека, попадались на продаже наркотиков, вооруженном ограблении, или еще что-нибудь в этом роде. Потом горько плакали. Или от потрясения с трудом могли говорить. Им было всего по шестнадцать или семнадцать, и им предстояло вычеркнуть из жизни семь лет. В твоем возрасте многое сходит с рук, но если ты сейчас не решишь, как жить дальше, то можешь провести оставшуюся жизнь за решеткой...

ГЛАВА 9. СТРАННО

Джеймс открыл глаза. Комната, в которой он находился, была куда более роскошной, чем в «Небраске». Во-первых, она была рассчитана на одного человека. Во-вторых, в ней были телевизор, чайник, телефон и даже маленький холодильник. Она походила на номер отеля, в котором они останавливались, когда мама возила его и Лорин в Диснейленд. Джеймс понятия не имел, где он очутился и как сюда попал. Последним, что он помнил, был разговор с Дженнифер Митчум. Она пригласила его к себе, когда он вернулся в «Небраска-Хаус».

Джеймс зарылся в пуховое одеяло и обнаружил, что он совершенно голый. Это пугало. Он сел и выглянул в окно. Этаж был высокий, окна выходили на беговую дорожку. На ней разминались ребята в шиповках. Чуть в стороне располагался грунтовый корт — оттуда доносилось веселое постукивание теннисных мячиков. Это явно был детский дом, но в тысячу раз лучше, чем «Небраска».

На стуле лежал комплект чистой одежды: белые носки и трусы, отутюженная оранжевая футболка, зеленые брюки в военном стиле и пара высоких ботинок. Джеймс взял ботинки и внимательно осмотрел: они пахли резиной, блестели черные подошвы. Ботинки были новые.

Военный стиль одежды заставил Джеймса задуматься: уж не сюда ли попадают ребята, от которых одни только хлопоты? Он надел белье и изучил рисунок на футболке. Рисунок изображал малыша с крылышками, сидящего на мяче. Присмотревшись повнимательней, Джеймс понял, что это не мяч, а земной шар, и даже различил очертания Европы и Америки. Ниже заглавными буквами было написано: «ХЕРУВИМ». Джеймс покрутил это слово в голове, но оно ему ничего не говорило.

Выйдя в коридор, он увидел нескольких ребят, одетых в точно такие же брюки и ботинки, что и Джеймс, только футболки у них были черные или серые.

Джеймс решил заговорить с мальчишкой, идущим навстречу.

— Слушай, что это за место? — спросил он.

— Не могу разговаривать с оранжевым, — бросил мальчишка, даже не замедляя шага.

Джеймс растерянно огляделся. В обе стороны тянулись длинные ряды дверей. В конце коридора стояла пара девчонок. Девчонки тоже были одеты в ботинки и зеленые брюки.

— Привет, — поздоровался Джеймс. — Подскажите, куда мне идти.

— Не могу разговаривать с оранжевым, — ответила одна из девчонок.

Другая улыбнулась, сказала: «Не могу», но всё же ткнула пальцем в сторону лифта и сделала рукой движение вниз.

Пока он ждал лифта, мимо прошли еще несколько человек, в том числе взрослый в таких же, как у всех, брюках и ботинках, но его футболка была белой. Джеймс обратился к нему.

— Не могу разговаривать с оранжевым, — сказал взрослый и поднял палец.

Сначала Джеймс решил, что это шутка, которой встречают новичков, но вряд ли взрослый стал бы в ней участвовать. Он сообразил: один поднятый палец означает, что ему надо на первый этаж. Там находилась приемная. За широкими дверями парадного входа он различил пышный сад с фонтаном, выбрасывающим струю воды метров на пять в воздух. Скульптура в центре изображала младенца на земном шаре, точно такого же, как на футболках. Джеймс подошел к пожилой даме за стойкой.

— Только не говорите: «Не могу разговаривать с оранжевым», я просто...