Владимир Казаков - Голубые капитаны
Горюнов не среагировал на выпад и продолжал свою мысль:
— Доверие нужно каждому. Даже хронического лентяя оно может излечить. Через него, как через увеличительное стекло, лучше рассмотришь человека. Помнишь изречение Антона Богунца на дне рождения Батурина: «Один за уйму дел — вдруг сел, другой — взлетел. Что лучше, выбирайте, детки: земля с высот иль небо в клетку?» Только в деле раскрывается человек. Дай взлететь и посмотри, сможет ли расправить крылья.
— Спорная позиция. Ожникова в кривой полет выпустили, наверное, именно с такого трамплина.
Зоя на подносике принесла чай и бутерброды. Рядом с горячими стаканами стояла рюмочка коньяка. Она поставила рюмку перед Донсковым- Горюнов вопросительно посмотрел на секретаршу и хотел что-то сказать, но она, изящно изогнув тонкую руку в кисти, как бы прикрыла ему рот:
— Не положено!
— Ты знаешь, что я тебе скажу…
— А я передам врачу!
— Во! Испугала!.. Ладно, выметайся!
— Есть!
— Какая исполнительная секретарша! — округлил глаза Донсков и, демонстративно причмокивая, потянул из рюмки коньяк.
— Я еще с ней поговорю! — проворчал Горюнов. — Печень у меня зашалила, понимаешь!.. Кстати, мы об Ожникове заговорили. Виделся я с ним у следователя. За спасение от зубов росомахи он почему-то ненавидит тебя люто! Странно! Правда, здесь, — Горюнов дотронулся до лба, — у него не все на месте. Врачи говорят, надолго. Тихое…
— Сам себя сожрал. С юности начал…
— Вы, оказывается, давно знакомы с ним.
— Вечность! Помните, я рассказывал, как Ожников твердил в лесу: «Ты не узнал меня, Донсков. Ты не узнал меня…» Понял его бред, когда личное дело полистал, фотографии его ранние посмотрел и бритым в больнице увидел. Даже фамилию переделал, жук! В сорок третьем он отирался на складе запасных частей Саратовской планерной школы и назывался Фимой Мессиожником.
— А ты знаешь, что он прятал в кладовке?'
— Слышал.
— Такое видеть надо! Уникальные произведения искусства, старинные вещи. На несколько миллионов, эксперты говорят!.. Вот он и сидел как на раскаленных углях: узнаешь ты его — не узнаешь?
— Мог бы уехать.
— Писал заявление об увольнении, через неделю забрал его обратно. Может быть, уже тогда решил отправить тебя в мир иной?
— Он мог и умел бороться за себя. Из маленького слюнтяя Фимы вырос бульдог с мертвой хваткой.
— Хватка, да! На себе испытал, — покачал головой Горюнов.
— И действовал нагло, смело.
— Что ты! Не раз убеждался в его трусости, особенно физической. Однажды порезал палец, так ныл дня четыре, боясь заражения крови. Врача из терпения вывел. Но даже трус, приняв наркотик, может натворить черт те что!
— Недооцениваем таких, как он, Михаил Михайлович. К сожалению, не только мы с вами. Наркотики Ожников вряд ли принимал, — усомнился Донсков.
— Один взгляд на сокровища мог быть для него сильнейшим возбудителем. Ох, как грязно все это, Максимыч!
— Эксперты уверяют, что многие из мессиожниковских сокровищ далеко не высшего класса, особенно приобретенные им в последнее время.
Секретарша просунула голову в дверь:
— Михаил Михайлович, к вам просится женщина. Я ей сказала, что сегодня не приемный день.
— Кто такая, по какому вопросу? — нетерпеливо спросил Горюнов.
Зоя заглянула в маленький блокнотик:
— Лехнова… Галина Терентьевна.
— Галина? Нашлась! — воскликнул Донсков и порывисто встал.
Зоя, округлив глаза, с удивлением смотрела на своего начальника. Его длинноносое скуластое лицо медленно меняло цвет от мучнисто-белого до ярко-розового. Рука, энергично вытянутая к двери, застыла. Наконец пальцы ее начали шевелиться, и по их движению Зоя поняла: «Зови, зови». Она поспешно юркнула за дверь, и тотчас же ее любопытное круглое личико высунулось из-за плеча входившей в кабинет Лехновой.
— Здравствуйте! Знали бы вы, как я о вас соскучилась! Здравствуйте, Владимир Максимович! — Она поцеловала Донскова в щеку. — Здравствуй, Миша! — Горюнова обняла и прижалась щекой к его щеке. — Почему вы молчите? Не рады?
Лехнова похудела. Донсков привык видеть ее в уставной аэрофлотской одежде, а сейчас черный костюм из дорогой шерстяной ткани мягко облегал ее фигуру, скрадывая впечатляющие формы, делал ее стройной. Медно-рыжие роскошные волосы были скрыты под русым париком. Четкость линий парика, обрамляющих лоб и щеки, придавали лицу суховатость, но, когда Лехнова заулыбалась, это впечатление пропало: сломались жестковатые крылья бровей, огромные, затуманенные зеленым глаза вспыхнули; не знавшие краски губы, все черточки лица вдруг смягчились, выражая радость.
— Очень рады, Галина Терентьевна. С приездом! Только я вот не знаю, где вы были и зачем исчезли… — улыбался Донсков.
— Как? Разве Миша не говорил?.. Михаил, ты не увидел моей записочки и не получал писем? Писала три, к сожалению, безответных.
— Считал, что все, написанное тобой, касается только нас двоих, Галина, — приглушая голос, сказал Горюнов.
— Но почему же не ответил?
— Решать должны были не слова.
— Ну ладно… Пусть девочка принесет чая.
— Может быть, дома? Ты с дороги. Покушаешь, отдохнешь.
— Нет, Миша. Не надо чая. Если можно, отвези… к памятнику.
— Так сразу?
Лехнова молчала, опустив глаза, теребила белую треугольную сумочку.
— Зоя! — приказал Горюнов, по селектору. — Вызови Павла на «газике». Поеду я, замполит и Галина Терентьевна.
…«Газик» промчался по лесной заснеженной дороге, выхватывая светом фар белые кусты и заледенелые стволы сосен с обочин.
В кабине молчали. Только раз Павел сказал Лехновой:
— Пол в кабине грязный, подберите повыше доху, мама Галя.
Остановились у невысокого холма, к вершине которого поднималась утоптанная тропа.
— Фары! — хрипло приказал Горюнов.
Павел, заранее вкатив передок автомашины на подножие холма, врубил свет.
— Смотри, Галя.
Перед ними стоял каменный Летчик, очень похожий на Ивана Воеводина. Его рука рванула на груди летную куртку вместе с рубашкой и застыла, открыв людям грудь, распахнув душу. С гранитного постамента он видел лес, тундру, и Земля тоже постоянно смотрела на него, освещая сполохами Полярного сияния.
Примечания
1
Аэродром «подскока» — промежуточный аэродром, расположенный около линии фронта.
2
СПУ — самолетное переговорное устройство.
3
Черная Брама (поморск.) — черная баржа.
4
Небольсин Алексей — в Великую Отечественную войну на истребителе И-16 повторил подвиг Гастелло.
5
Подлинные слова пилота-полярника Героя Советского Союза М. П. Ступишина.
6
Икар — здесь от слова кара, карать, наказывать.
7
Хламидомонады — снежные бактерии красного цвета. Большие участки красного снега встречаются в Хибинах.
8
Луда — песчаная отмель.
9
МС — место самолета.
10
Коробочка — прямоугольный маршрут для захода на посадку.
11
Дзус — специальный винт для закрепления панелей и моторных капотов.
12
Автор сместил события по времени. Газеты сообщали о происшествии 16 июля 1969 года.
13
Скань — ажурные или напаянные на металлический фон узоры, делаются из тонкой проволоки. Называются также филигранью.
14
Тошка — гусарская сумка, обычно шитая серебром или золотом.
15
Саамиедна — древнее название страны саами.
16
ПДС — парашютно-десантная служба.
17
ПЛ — парашют летчика.
18
КДП — командно-диспетчерский пункт.
19
Дается в исчислении до денежной реформы 1961 года
