Коты Эрмитажа - Анна Маслова
Зал в очередной раз наполнился оглушительным звуком сигнала тревоги.
* * *
Возле «Моны Лизы» расхаживали нервные охранники. Начальника с ними на этот раз не было.
– Кто задел лучи? Я спрашиваю! Кто? – с раздражением спросил первый охранник.
– Может, барахлит? Отключим сигнализацию до утра, завтра разберёмся? – предложил второй, и коллега с ним согласился:
– Ты прав! Так и сделаем!
* * *
Я с Призраком внутри летел над Невой.
– Куда мы летим? – полюбопытствовал я.
– Не знаю. Я уже двести лет не летал, – ответил Призрак.
– Давай обратно, – попросил я. – У меня там куча дел.
Призрак не горел желанием возвращаться:
– Нет уж, обратно я не хочу!
– Тогда высади меня!
– Высадить? Ладно. – Призрак выскочил из меня прямо в полёте.
На мгновение я завис в воздухе, а затем... стал стремительно падать!
– Эй! Да ладно, я пошутил! – закричал я. – Вселись в меня обратно. – Вода стремительно приближалась. – А-а-а-а-а!
Но тут Призрак резко вернулся в моё тело, «мы» снова поднялись в воздух.
– Не делай так больше, слышишь! Иначе я законопачу тебя в магический ночной горшок на веки вечные, – предостерёг я. – Как раз видел подходящий недавно!
Кажется, Призрак мне поверил:
– Нет-нет, не делайте этого, мсье! Я просто пошутил. Куда мне вас доставить?
– Летим обратно в музей!
«Мы» сделали разворот, облетели Исаакиевский собор, свернули к Петропавловской крепости, покружили над ней и направились к Эрмитажу.
* * *
Я, влекомый Призраком, влетел через окно в один из залов музея и врезался в картину «Рыбная лавка». Отскочив, я упал на пол и, распластавшись, заскользил по нему. Когда я остановился и поднял голову, Призрака не было. Но тут я посмотрел на картину и увидел, что он внутри, прямо в ней!
Кот в углу «Рыбной лавки» ожил и зашипел:
– Пошёл отсюда! Это моя рыба!
Морской котик на картине злобно засмеялся и с гортанными воплями стал двигаться к Призраку. Тот с криком выскочил из картины.
– Вы это видели? Они меня прогнали! – возмутился Призрак.
Я всё ещё пребывал в лёгком шоке:
– Это же... это же невероятно! Ты можешь существовать внутри картины, а это значит, что...
– Что?
– Ты хотел вспомнить, где твой дом? Так вот слушай! Наверное, ты с одной из этих картин! Всего-то надо пройтись по каждой и найти свою!
– Фантастика! – обрадовался Призрак. – Начну прямо сейчас! – Но его энтузиазм тут же поубавился: – Но здесь их очень много!
– Ну и что? У тебя вся вечность впереди! – ответил я.
– Точно, я же бессмертный! Спасибо вам, мой друг! – радостно воскликнул Призрак и улетел.
Я посмотрел ему вслед и с облегчением выдохнул.
– Винсент?! – вдруг раздался у меня за спиной голос Клеопатры и заставил обернуться.
– Я думала, Призрак тебя погубил!
– Призрак? Да он у меня ручной теперь. Я его отправил искать свою картину. Ты знаешь... – Тут я вспомнил про «Мону Лизу» и резко замолчал.
– Винсент? Что с тобой?
– Э... Ты знаешь, мне нужно уйти, прямо сейчас, – выпалил я.
Клеопатра возмутилась:
– Что? Ты опять за своё?!
– Э-э... Обещаю, это в последний, самый-самый последний раз, – брякнул я и умчался прочь.
– Со мной что-то не так? – недоумевала Клеопатра, глядя мне вслед.
* * *
Я мчался по коридорам музея, приговаривая:
– Только бы ты не успел её сожрать, Морис! – вбежав в выставочный зал, я увидел, что Морис уже подскочил к «Моне Лизе» и собирается впиться в холст зубами. – Мо-о-ори-и-ис, не надо! – закричал я.
Морис не обращал внимания. «Делать нечего», – подумал я и провёл лапой по лучу сигнализации, но... ничего не произошло! В зале стояла полная тишина. Несмотря на удивление, раздумывать было некогда. Я бросился сквозь лучи к Морису и наступил ему на хвост. Мышонок замер с открытым ртом. Он посмотрел на меня и на один из лучей, светивших мне прямо в лоб:
– Они что, её отключили? А я старался, пробирался!
– Морис, Морис, прошу тебя, не трогай картину! – взмолился я.
– Что значит «не трогай»? – возмутился мышонок. – Ты сам её мне пообещал! Забыл?
Я опустил глаза:
– Морис, я помню... Но, если ты её съешь, всех котов выгонят, а я снова лишусь дома... Умоляю тебя, не надо!
– Но это же моя мечта... – грустно произнёс Морис.
– Мы найдём тебе новую, более масштабную мечту! Я отвезу тебя в другой музей, и ты съешь там всё современное искусство!
– Хочешь, чтобы у меня было несварение? – скривился Морис. На мордочке мышонка отразилась тяжёлая внутренняя борьба, в конце концов он с сожалением сказал: – Ну ладно, ладно. Ты мой друг, и я не хочу тебе навредить. Пока, я пошёл спать. Только запри меня где-нибудь понадёжнее...
Грустный Морис прошёл сквозь лучи и исчез за углом. Я, смотря ему вслед, тяжело вздохнул.
* * *
Я запер Мориса в старинной клетке для птиц, которая стояла на складе с клавесином, и накрыл её тканью. А потом направился искать Клеопатру.
Подойдя к большой коронационной карете, я заметил, что её дверь приоткрыта и в образовавшейся щели виднеется изящная лапка. После всего произошедшего я немного боялся, но собрался с духом и вошёл. Дверь медленно закрылась за моим хвостом...
* * *
В это время Призрак пытался отыскать свою картину. Но выходило не очень-то удачно.
Кружащиеся фигуры на картине «Танец» Анри Матисса чуть его не затоптали.
Любительница абсента с одноимённой работы Пабло Пикассо стала бить несчастного бутылкой.
«Птицы в парке» Мелхиора де Хондекутера [Нидерландский художник-анималист, получивший у современников прозвище «Птичий Рафаэль»] чуть не выклевали Призраку глаза! Так что ему пришлось броситься в пруд внизу картины, подняв фонтан брызг...
* * *
Удивительно, но Клеопатра простила мои бесконечные побеги с нашего свидания. А ещё... Ещё, друзья мои, в тот вечер я узнал, что такое первый поцелуй... Засыпая рядом с самой прекрасной кошкой на свете, я и представить не мог, что мне приснится такой кошмар!
В моём
