Пропавшая карта - Спенсер Куинн
– Разумеется, о господине Лемэре, – догадалась Хармони. – Что, если он заблудился?
– Заблудился? – пожал плечами Бро. – Ему нужно было просто сойти вниз тем же путём, каким он пришёл.
– Это не всегда просто, – возразила мама. – Жаль, что вы оставили его одного.
– Но он сам настоял, – воскликнула Хармони.
– Да, он настаивал, – подтвердил Бро. – Он даже не хотел платить, пока мы не пообещаем уйти.
– А вот это неправда, – возразила Хармони.
– Разумеется, правда.
– Нет, конечно.
Мама подняла руки:
– Эй, вы, оба! – Она встала. – Номер его мобильного есть на регистрационной карте. Я намерена ему позвонить.
– На горе телефон не ловит, – покачала головой Хармони.
– Может, он уже спустился и греется у Уилларда, к примеру.
Хармони взглянула на свой телефон:
– Уиллард закрылся десять минут назад.
– И всё же я попытаюсь. – С этими словами мама вышла из комнаты и направилась к регистрационной стойке.
– Правда, – буркнул Бро.
– Нет, – ответила Хармони. Подвеска яркого красного шарика выскользнула у неё из рук, и шарик, упав на пол, рассыпался на мелкие кусочки. – Смотри, что ты наделал?
– Я?
– Почему ты вечно такой упрямый? Хуже осла.
Хармони слезла со стремянки и принялась собирать мелкие алые осколки. Я наблюдала за ней: мне всегда нравится смотреть, как люди работают, это помогает скоротать время. Но сейчас мои мысли витали далеко отсюда: я размышляла о Бро и ослах. Одно время у нас в хлеву жил осёл, его звали Ослик, если я ничего не путаю. Да, Бро бывает иногда очень упрям, но он совершенно не похож на Ослика. Однажды Элрод хотел вывести Ослика из его стойла и перевести в соседнее. В результате утро превратилось в настоящее приключение. Да и день тоже. К своему удивлению, я поняла, что скучаю по Ослику. Ну, может, совсем капельку скучаю.
В комнату вернулась мама.
– Он не отвечает, – проговорила она.
Бро пожал плечами:
– Ему надо просто вернуться тем же путём.
Мама и Хармони метнули на Бро одинаковые взгляды. Собственно, в этот момент мама и Хармони были похожи во всех отношениях. Что же касается взгляда, то в нём отчётливо читалась одна мысль: «Ну что нам с тобой делать?»
Господин Лемэр не появился ни к ужину, ни когда мы закончили наряжать ёлку, ни когда настала пора идти спать. Мама звонила в отели и мотели, в сдаваемые посуточно апартаменты и прочие гостиницы, пытаясь узнать, не поселился ли господин Лемэр в одной из них, но нигде ничего о нём не слыхали.
– Я звоню шерифу, – заявила мама.
– Шерифу Ханцингеру? – удивилась Хармони.
– А у нас что, есть какой-то другой шериф?
– Нет, мам. Но что он, по-твоему, должен сделать?
– Свою работу, – ответила мама. – Пусть найдёт господина Лемэра.
– Шериф Ханцингер? Ночью? В буран? Мам, ты серьёзно? Мы же даже не уверены, что господин Лемэр правда пропал.
– А что?
– Ну, это… Он же типа шериф, а не горный спасатель, – вступился Бро.
– Надеюсь, вы не пытаетесь пренебрежительно отозваться о весе или возрасте человека. – В мамином тоне послышались нотки угрозы.
– Смотря по тому, что значит «пренебрежительно», – не сдавался Бро.
– И он вовсе не обязан идти сам: можно ведь отправить помощника Карстерса.
– Они ещё не вернулись из Диснейленда, – отрицательно качнула головой Хармони.
Так вышло, что я знакома с Карстерсами. Эмма Карстерс дружит с Хармони. Я однажды даже у них дома была. Оказалось, что у них дома живёт ручная песчанка. Очень странная идея – держать дома таких животных!
– Я не стану искать оправдания для бездействия, – отрезала мама и взяла трубку.
Дальше последовал долгий разговор с шерифом Ханцингером. Я повернула уши в мамину сторону, и мне был довольно чётко слышен глубокий хрипловатый голос шерифа. Он сказал, что сейчас безлунная ночь и снегопад, сообщил, что единственный работающий снегоход отделения на самом деле совсем не работает, а способен доехать лишь до магазина, и добавил, что граница его округа проходит поперёк маршрута Сококи, – в общем, что он так или иначе уверен, что этот тип Лемэр явится утром живым и невредимым и что нечего поднимать шум, а может, это вообще уже за пределами его юрисдикции в соседнем округе. Ну, или что-то в этом роде. Я мысленно вновь и вновь возвращалась к песчанке Карстерсов, Джерри, – если я правильно запомнила имя. Песчанки – это же какая-то прямая родня мышам? Я вновь и вновь возвращалась к этому вопросу, расслабленно и изящно лёжа на мягких корешках книг и созерцая языки пламени, пляшущие в камине.
Немножко позже, когда настало то, что принято называть ночью, мама оставила включённым уличное освещение, а дверь незапертой. Я обычно сплю в нашей кровати – моей и Хармони. Даже самое взыскательное существо не посмеет упрекнуть её в недостаточном удобстве. Но больше всего мне нравится, что Хармони спит очень крепко: так крепко, что даже не замечает, что я закутываюсь в её волосы. У неё очень густые и мягкие волосы – крысиное гнёздышко, как именует их мама. И она в корне не права с этим. Одна мысль о прекрасных волосах этой девочки – и меня уже клонит в сон.
И я