Екатерина Вильмонт - Секрет маленького отеля
– Мы со Стасей умираем с голоду! – заявил Ален.
– С кем, с кем? – переспросила Мотька.
– Отныне я Анастасию зову Стасей, да будет вам известно! – возвестил Ален. – Давайте приземлимся вон в том кафе!
Поль вдруг подхватил Матильду на руки и заспешил к кафе. Везет Мотьке – ее частенько носят, на руках.
Глава 6
Выстрел
В кафе Поль придвинул Мотьке еще один стул, и она положила на него ногу.
– Ну как, легче?
– Да!
Кафе оказалось итальянским. Нам принесли спагетти с сыром и острым соусом, пряно пахнущим базиликом. Это было очень вкусно.
– Кайф, – выдохнула Мотька, запив спагетти ледяным апельсиновым соком.
– Девочки, вы сыты? – спросил Ален.
– Не то слово!
– Ну и хорошо. Но нам нужно поговорить, – он невольно понизил голос.
– Что? Что такое? – заволновалась Мотька.
– Сегодня за нами, вернее за Стасей, следили.
И он рассказал о нашем приключении.
– Ну и дела! – пожал плечами Поль. – Если вы, конечно, не преувеличиваете!
– Ничего я не преувеличиваю! – резко ответил Ален. – Все так и было, несмотря на некоторые несуразности. И, пожалуйста, посмотрите дома кассету, которую Матильда сняла вчера.
– Что значит посмотрите? Ты должен ее посмотреть, ты же вроде в лицо того типа знаешь, а мы – нет! – возмутилась Мотька.
– Конечно, я посмотрю! Вам тоже надо знать его в лицо на всякий случай.
– Эх вы, – сказал Поль, – надо было просто убедить ту тетку, что никто не собирается обращаться в полицию, и все!
– Много ты понимаешь! – пренебрежительно и довольно грубо прервала его Мотька. – Вот тогда-то они уж точно нас угрохали бы в два счета.
– Почему?
– Потому что поняли бы, что мы врубились…
– Что? – переспросил Ален.
– Ну, что просекли фишку!
Ален недоуменно глянул на меня. Мне стало смешно.
– Матильда хочет сказать, что в таком случае они бы сообразили, что мы знаем о них что-то плохое…
– Переводчица! – хмыкнула Мотька.
Она пребывала в крайнем раздражении, и я ее понимала. Еще бы, подвернуть ногу в предпоследний день в Париже!
– Надо что-то придумать. Аська, напряги извилины. Ты же умная!
– Но и ты не совсем дура!
– Я думаю, аж мозги скрипят! Слушайте, а что, если нам сунуться в ту гостиницу?
– Но ведь та тетка там не жила. Она же взяла сумку и куда-то почапала, – напомнила я подружке.
– Значит, надо покрутиться в том районе – вдруг напоремся на нее!
– Погодите, девочки, – перебил нас Поль, – насколько я понял, сумку отдала Матильда. Так?
– Так! Ну и что?
– Почему же тогда следили за Асей?
– Ну, это как раз просто! Та тетка, ну, которая была монахиней, она еще в аэропорту смекнула, что я ее узнала… Хотя там я никак не могла вспомнить, где ее видела. А Матильда, наоборот, ее вообще не заметила в агентстве, ей не до того было. Поэтому опасность для них представляю я.
– Ерунда! Мы обе для них представляем опасность!
Они же понимают, что ты от меня ничего скрывать не станешь, поделишься соображениями!
– Ну, если так предполагать, то любой, кто с вами соприкоснулся, представляет для них определенную опасность, – пожал плечами Ален. – А это уже абсурд!
И тут… Я уронила со стола солнечные очки, нагнулась их поднять, и вдруг стекло за моей спиной ни с того ни с сего разбилось, и осколки со звоном посыпались на пол. Все повскакивали с мест, выскочил хозяин кафе.
Начался громкий и взволнованный разговор по-французски.
Я взглянула на Алена. Он был бледный как полотно. Мотька очумело уставилась на разбитую витрину.
А Поль внимательно оглядывал разбитое стекло. Внезапно на террасу, где мы сидели, выбежал мальчишка лет двенадцати. Он держал на ладони что-то совсем маленькое. Это была пуля!
– Боже мой, – прошептал уже мертвенно-бледный Ален. – Если бы ты не нагнулась…
– Что? Ты хочешь сказать, что стреляли в меня? – испугалась я.
– Не знаю, но похоже…
– Что же делать? Ален! Что делать?
– Хозяин вызвал полицию! – сообщил Поль, подходя к нам.
– Аська, он в тебя стрелял, да? – дошло до Матильды.
Но тут вдруг забилась в истерике молодая женщина, сидевшая за соседним столиком. Она что-то громко кричала, рвала на себе волосы, рыдала.
– Ален, что с ней? – тихонько спросила я.
– Она кричит, что стреляли в нее! Что это ее муж! Из машины!
Мотька облегченно вздохнула и перекрестилась.
– Пошли отсюда! – сказала она. – Ничего себе тихое место!
– Нельзя! – сказал Ален. – Сейчас приедет полиция.
И, словно в ответ на его слова, взвыла полицейская сирена, и террасу кафе заполнили люди в форме и в штатском.
– Может, стоит рассказать им обо всем, а? – шепнул Ален.
– Но это же к нам не имеет отношения! – сказала я.
– Неуверен…
– Нет, не будем ничего говорить, иначе вся наша поездка сорвется, это попадет в газеты, и такое будет…
– Ася права! – поддержал меня Поль. – Тем более эта мадам утверждает, что видела мужа в окне автомобиля!
– Молодые люди, – обратился к нам по-французски довольно пожилой мужчина в штатском. – Что вы можете сказать обо всем этом? Вы что-нибудь видели?
– Увы, месье, – обаятельно улыбнулся ему Ален, – мы не видели ничего… – и он заговорил так быстро, что я уже ничего не могла разобрать. – Девочки, – сказал он вдруг по-русски, – комиссар спрашивает, вы ничего не заметили?
– Ничего! – хором ответили мы с Мотькой.
С Полем комиссар тоже говорил по-французски. Наконец Ален спросил, можем ли мы быть свободны. Тот записал наши данные и отпустил нас с миром.
Мы вышли из кафе.
– Ну, куда сейчас? – спросил Ален. – Может, домой? Надо бы Матильде ногу перевязать и компресс сделать…
– Да, поехали домой, я ужасно устала! – сказала я.
Матильда тоже не стала спорить. Ален поймал такси.
Не тащиться же на метро с хромой Матильдой! В такси она продолжала любоваться Парижем. Я сидела и думала – а ведь это стреляли в меня, а вовсе не в ту блондинку! И если бы я не нагнулась… Пуля попала в стекло точнехонько за моей спиной! Меня охватил жуткий страх.
Эх, если б можно было отсидеться дома до послезавтра, а там уж… Вряд ли они станут преследовать меня за пределами Парижа, но тут… Только ничего не нужно говорить Ниночке. Она такой переполох поднимет! Плохо, что стрелявший знает, что не попал в меня. Значит, он повторит попытку… Надо что-то придумать… За всеми этими мыслями я и не заметила, как мы приехали. Поль помог Матильде выйти из машины, а Ален взял меня за руку и в мгновение ока преодолел пространство от машины до входной двери. Пока я дрожащими руками вставляла ключ в замочную скважину, он прикрывал меня собой. Но вот мы уже в холле. Можно вздохнуть свободно. В лифте Поль сказал:
– Девчонки, какие вы бледные! Здорово, перепугались?
– А то! – ответила Мотька и вдруг разрыдалась.
– Ты чего? – удивился Поль.
– Это Матильда от переутомления! Сегодня нелегкий день. Сколько впечатлений, травма, а потом еще и стрельба! – ласково улыбнулся Ален.
Дома никого не было. К счастью! Мы усадили Матильду на диван в гостиной. Я принесла ей тазик с холодной водой и насыпала туда лед.
– Ах, хорошо, – простонала Мотька, – а то нога уже огнем горела…
– Матильда, это перст судьбы! – сказал Ален.
– Что? – не поняла Мотька.
– То, что ты ногу подвернула!
– Какой перст?
– Вам завтра нельзя выходить из дому!
– Но завтра мой последний день в Париже! – завопила Мотька. – Я, считай, еще ни фига тут не видела!
– А если Стасю убьют? И тебя заодно?
– Значит, ты думаешь…
– Я уверен, что стреляли в Стасю! На девяносто девять процентов!
– А как же блондинка? Она так кричала…
– Но ведь стекло разбилось как раз за спиной Стаей, – подхватил Поль.
– Но, может, муж той блондинки просто промахнулся? Тем более если он стрелял из машины! Он же не снайпер!
– Такое не исключено, и все же… Береженого бог бережет! Так, кажется, говорят в подобных случаях?
– Так-то оно так… Но что мы скажем Ниночке?
– Это не проблема! Ты же действительно подвернула ногу! Скажешь, что боишься ходить, тем более что тебе предстоит путешествие по Италии! А в Париж ты еще приедешь и тогда наверстаешь упущенное, – вполне здраво рассуждал Ален.
И я была с ним полностью согласна. Меня сейчас ни за какие коврижки из дому не выгонишь. Но глаза у Матильды были полны слез.
– Не огорчайся, Мотька, – решила я подбодрить подругу. – Ты уж так всем наслаждалась, что…
– Это чтобы жизнь медом не казалась? Да? – жалобно протянула она.
– Вот именно! Считай, ты еще легко отделалась. Подумаешь, слегка подвернула ногу. Прошлый раз, в Беляево, было хуже, опухоль в два раза больше была!
– Это да, – вздохнула Мотька.
– Ну, слава богу, разум возобладал! – улыбнулся Ален. – А мы вас одних не оставим! Будем развлекать!
