Антон Иванов - Загадка назойливых звонков
— А ПОТОМ, — добавил Олег, — тогда бы и пугали тетю Веру.
— Не скажи, — была хорошо наслышана о подобных делах Моя Длина. — Детей ведь своих у Веры Андреевны нет. Зато есть любимая племянница. Вот они вроде и намекают: не отдашь деньги, украдем Таньку.
— Туманно они в таком случае намекают, — сказала Катя.
— Это для нас туманно, — снова вмещалась Моя Длина. — А для того, кто задолжал, нормально. Танька пугается. Рассказывает родителям. Родители — тете Вере. А та уж должна соображать, что ей дороже племянница или…
— Оставь моих родственников в покое! — с негодованием воскликнула Таня. — Они никому ничего не должны.
— Так они тебе и скажут, если должны, — пожала плечами Моя Длина.
— Слушай, — внимательно поглядел Олег на Таню. — А у твоих родителей и впрямь каких-нибудь неприятностей за последнее время не было?
— Наоборот, — возразила девочка. — Они оба весь этот месяц такие веселые.
— Вот и довеселились, — проворчал Темыч.
— Заткнись! — шикнула на него Катя.
— Я своих предков хорошо знаю, — продолжала Таня. — Они даже мелкие неудачи скрывать не умеют. У них все по лицам видно.
— А, кстати, пока тебя, Танька, не было, телефон не звонил? — поинтересовался Олег.
— В том-то и дело, что нет, — покачала головой девочка.
— Ас чего это ты так уверена? — не понял Женька.
— Мама сказала, — отозвалась Таня. — Я прихожу и спрашиваю, не звонил ли папа из командировки. А мама мне говорит: «За три часа, что я дома, вообще ни единого звонка».
— Получается, что эти звонки адресованы именно Тане, — задумчиво проговорила Катя.
— И позвонили не сразу после ухода ее мамы, — вспомнилось Олегу.
— Словно нарочно выждали, чтобы в квартире уж точно никого, кроме Таньки, не было! — с таким воодушевлением выкрикнул Женька, будто бы речь шла о чем-то очень приятном.
— Нашел, чему радоваться, — кинула на него укоряющий взгляд Катя.
— Я не радуюсь, а предвкушаю новое дело, — отвечал он.
— Думаете, за мной кто-то следит? — спросила Таня.
— Естественно! — сильней прежнего оживился Женька.
—Действительно, четко, — спохватился Пашков. — Прошлой ночью словно бы знали, что Таня одна. И теперь…
— Может, совпадения? — с надеждой произнесла Таня.
— Как же, как же, — взглянул на нее исподлобья Темыч. — У меня сердце сразу почуяло…
— Сердце твое, в данном случае, ни при чем, — перебила Катя. — И во всех других случаях тоже.
Темыч от обиды запыхтел, как закипающий чайник.
Однако Олег спешно вмешался, чтобы предотвратить конфликт.
— Таня, постарайся вспомнить, раньше у вас в квартире таких звонков не было?
Девочка задумалась. Затем медленно проговорила:
— Может, кто-нибудь и молчал когда-то в трубку. Но чтобы столько раз подряд. Да еще ночью. А потом еще этот марш… И хохот… и это… сегодня…
— «Жди ночи», — напомнил Олег.
— Вот именно, — кивнула Таня. — Нет. Ничего подобного раньше у нас не случалось.
В комнате воцарилось молчание. Всем семерым было ясно: над Таней нависла опасность. Но откуда она может исходить? И как помочь девочке? Этого пока не понимал ни один из сидевших в гостиной.
— Ума не приложу, с чего начинать? — наконец, медленно произнес Олег.
— Знаю! — вдруг выкрикнул Женька и с такой силой треснул кулаком по журнальному столику, что лежавшие на нем газеты и книги подпрыгнули.
— Осторожнее! — предостерег хозяин квартиры. — Мало ты мне тут всего поломал!
— Вечно тебя волнует всякая ерунда, — отмахнулся долговязый мальчик. — Вы лучше послушайте. У меня идея.
— Редчайший случай! — произнесла нараспев Катя. — В Женькиной голове возникла идея.
— Да ладно тебе издеваться, — миролюбиво ответил тот. — Теперь я знаю: Таньке угрожает преступник!
— Очень свежая мысль! — фыркнула Катя. — Пока ты, Женечка, этого не сказал, мы думали, что Тане звонит кто-нибудь очень добренький и хороший.
— Сперва дослушай, потом говори, — продолжал Женька. — Я думаю, это мстит кто-нибудь из наших бывших, так сказать, клиентов.
— Что-о? — разом повернулись к Женьке друзья.
— Что слышали! Сколько мы преступлений раскрыли?
— Хватает! — откликнулся с таким видом Пашков, будто он все и раскрыл.
— Вот именно! — Женька вскочил на ноги и, в два прыжка достигнув Пашкова, с силою хлопнул его по плечу. Лешка сморщился от боли, но промолчал.
— Не понимаю, куда ты клонишь? — уставился Темыч на Женьку.
— А ты подумай, — отвечал тот. — Кто-то из бывших преступников отмотал срок и теперь мстит нам за то, что его обезвредили.
— Почему бы и нет? — понравилась Женькина версия Пашкову.
— Теоретически вполне допустимо, — кивнул Олег.
— Ну! — был очень горд собою Женька. —
Бежим к Владимиру Ивановичу! Таньку надо спасать. А то ее, чего доброго… Вернее, недоброго… — и он провел ребром ладони по горлу.
Майор милиции Владимир Иванович Василенко был фронтовым другом Андрея Станиславовича по Афганистану. Компания с Большой Спасской множество раз обращалась к нему за помощью. Правда, сам Василенко по этому поводу часто повторял, что еще неизвестно, кто кому больше помогает. Ибо с помощью семерых друзей ему удалось задержать несколько очень опасных преступников. Поэтому в отделении милиции на Сретенке, где работал Владимир Иванович, Олег и его друзья всегда были желанными гостями.
— Чего расселись? Говорю же, пошли! Женька первым бросился в переднюю и уже натягивал куртку.
— Вернись! — крикнул ему Олег.
— Зачем? — не дошло до Женьки, но он все же послушался.
— Потому что преступники мстили бы не только Тане, но и остальным тоже, — объяснил Олег. — Значит, они тут ни при чем. И нечего зря тревожить Владимира Ивановича.
— Кто же тогда Таньке звонит? — Женька был очень разочарован тем, что его версия оказалась несостоятельной.
— Пока у меня даже догадок нет, — честно признался Олег.
— Но после сегодняшней ночи они у нас будут! — вдруг уверенно произнес Лешка. — Я знаю способ, как выяснить, кто ей звонит.
Глава IV. Суета с телефонами
- С Пашковым не пропадете, — продолжал Лешка.
— Михаил Петрович сегодня уже не пропал, — всегда с большим опасением относился к Лешкиным планам Темыч.
— Да уж, — усмехнулся Олег. — Кабинет ты нашему Мише классно оформил.
— И охота вам столько времени вспоминать, — покачал головой Лешка. — Тем более что к нашему делу эта дурацкая стена никакого отношения не имеет.
— Тут ты, пожалуй, прав, — поддержала Таня.
— Я почти всегда прав, — отозвался Лешка.
— Только другие этого часто не замечают, — мелодраматически изрекла Катя. — Такова судьба почти всех гениальных личностей.
— Смейся, смейся, — ответил Пашков. — Вы лучше послушайте, что я придумал.
Моя Длина кинула на него исполненный скептицизма взгляд.
— Куда уж тебе, ребенок. Тут явно серьезное дело готовится.
—За всякое серьезное дело следует браться последовательно, — важно изрек Лешка. — Тебе, Таня, сказали «жди ночи»?
— Ну да, — кивнула светловолосая девочка.
— Вот мы и подождем, — сказал Пашков и умолк.
— И ничего хорошего не дождемся, — проворчал Темыч.
— Как знать, — снова заговорил Лешка.
— Лучше рассказывай, что придумал! — уже совершенно извелся от неизвестности Женька. — Чего ходить вокруг да около!
— Я не хожу, а именно рассказываю, — был очень доволен всеобщим вниманием Пашков.
— Нет, не рассказываешь! — заспорил Женька.
— Потому что ты его все время перебиваешь, — вмешался Олег.
— Вот именно, — кивнул Лешка. — Тут дело, значит, такое.
— Гиблое дело, — не видел выхода из ситуации Темыч.
— Теперь этот мешает, — вздохнула Катя.
— Умолкни, микроспора! — поддержала Моя Длина.
— Кто? — вскипел маленький щуплый Темыч.
— Кто слышал, — презрительно отмахнулась Моя Длина, которая никогда не воспринимала Темыча всерьез.
Коротко стриженные русые волосы встали на голове у мальчика дыбом.
— А ну, повтори, — грозно произнес он.
— Микроспора, — спокойно бросила Школьникова.
— Ты… ты… ты… — никак не приходило Темычу в голову подходящего выражения для Моей Длины.
— Ну, я. И что дальше? — смотрела на него сверху вниз Школьникова.
— Знаете что, хватит! — пресек дальнейшее развитие конфликта Олег.
Темыч демонстративно отвернулся от Моей Длины.
— Говори, Пашков, а то сил уже нет! — снова поторопил Женька.
— В общем, я предлагаю Тане поставить определитель номера, — отозвался Пашков.
— И это все? — разочарованно протянули остальные.
— А что вам еще надо? — удивился такой реакции Лешка.
— Ну, мне казалось, ты что-нибудь интересное придумал! — вырвалось у непосредственного Женьки.
