Роберт Стайн - Ну как, испугался?

— Да не слушай ты его. Это формалин, — вмешалась Эйми. — Вы что, не знаете, что им обрабатывают трупы?

— Уф. — Я набрал воздуха через рот. От этого запаха меня стало мутить.

— Ну что, хочешь отказаться от испытания? — спросил Брэд. Его рука легла на мое плечо. — Боишься? Сдаешься? Только скажи, и все кончено.

— Еще чего захотел! — послышался голос Эйми. — Да Крэг не знает слова «бояться». Он идет туда. — Она повернулась ко мне. — Тебе помочь?

— Да нет, — быстро ответил я и оперся обеими руками на подоконник. — Заберусь сам.

Я подтянулся и стал переваливаться через окно. Шторы обволакивали мое лицо. Я втягивался во тьму.

— Не забудь: первый гроб, который увидишь, — напомнил Брэд. — Открой и залезай в него.

— А мы с тебя глаз не спустим, — добавил Дейвид.

— Ах, жаль я свой фотоаппарат не взял, — проговорил Гас. — Когда еще мне удастся снять парня, вопящего от ужаса.

— Придержи свой язык, Гас, — оборвала его Эйми. Она добавила что-то еще, но я уже не слышал.

Я наконец шлепнулся на пол конторы и стоял на четвереньках, озираясь вокруг. Надо было отдышаться. Потом я осторожно встал на ноги. И тут же чуть до потолка не подлетел. Это ветер надул шторы как паруса, и те подтолкнули меня в спину и обволокли, словно пытаясь удержать и вернуть обратно.

Я кое-как оторвал их от себя и, моргая, стал вглядываться в зияющую черноту.

— Свет можно включить? — произнес я в окно. — А то ни черта не видно.

— Ты что! Какой свет, — раздался яростный шепот Брэда. — Еще увидят. Вот. — Он щелкнул, включил фонарик, направил луч в открытое окно и стал водить им по полу.

«Спасибо за помощь», — пробормотал я про себя.

Я сделал несколько шагов в глубь помещения, наткнулся на что-то на полу, полетел вниз и плюхнулся сверху.

Тело!

20

— A-a-a-a-a-a! — взвыл я в ужасе. Скатившись на пол, я вскочил на ноги и глянул вниз.

Да нет, не тело. Что-то типа вещевого мешка, может, для инструментов или чего. Я с трудом восстановил дыхание.

— Что там такое, Заика Крэг? — вернул меня к действительности насмешливый голос Дей-вида.

— Ничего, — откликнулся я, надеясь, что они не заметят, как дрожит мой голос. — Все в порядке.

Круг от Брэдова фонаря плясал у меня под ногами. Кто-то еще включил фонарь, и теперь два круга, словно подфарники машины, кружились по полу.

Я стал озираться вокруг. Вытянутое помещение с очень низким потолком — не больше полуметра над головой. Я заметил два металлических стола, стоящих бок о бок. Один пустой. Второй закрыт материей.

Заваленная бумагами конторка. Шкафчики для документов вдоль стены. Петли проводов, кабелей и шлангов. Все скорее напоминало больницу.

И вдруг… гробы.

Длинный ряд гробов темного дерева, поблескивающих под мечущимися лучами фонариков. Гробы, покоящиеся на низеньких подставках.

— Мамочка! — невольно вырвалось у меня, и я так и застыл с открытым ртом.

Один фонарь ударил мне прямо в глаза, и я прикрыл их ладонью.

— Да вырубите вы его! — со злостью крикнул я в сторону окна.

— Первый гроб, — инструктировал меня Брэд. — Ступай к первому гробу.

Оборачиваюсь и вижу, как он показывает мне лучом, куда идти.

— Он уже в штаны наложил, — слышу голос Фрэнки. — Не толкитесь здесь, ребята, а то ему бежать некуда.

— Сам ты побежишь первый, — обрывает его Эйми и кричит мне: — Покажи им, Крэг! Деньги у нас в кармане! Легкий заработок.

«Для тебя легкий», — промелькнуло у меня в голове.

Я перевел взгляд с одного гроба на другой. Хватит у меня духа забраться в один из них?

Хотел бы я знать, как чувствуешь себя в гробу. И какой там запах?

Сердце заколотилось еще сильнее. Поворачиваюсь к окну.

— Крышку надо закрывать, когда лягу? — спрашиваю, следя за игрой световых пятен.

— Ты только заберись туда, — нетерпеливо бросает Брэд. — Ты будешь это делать или нет, Крэг? Мы уже здесь все промерзли до костей.

— А ты как думал, конечно, сделает, — опять отвечает за меня Эйми.

Поворачиваюсь и плетусь к первому гробу. Два луча упираются в зеленую стену у меня над головой. Крышка гроба закрыта.

— Ну давай, Крэг! Давай! — подбадривает меня Эйми.

Я положил руки на крышку. Дерево холодное, полированное, чуть поблескивает. Сердце колотится так громко, что я почти не слышу собственного дыхания.

Толкни крышку и по быстрому залезай, Крэг, говорю себе.

Не думай — делай и все.

Подумаешь, дел-то. Что тут такого трудного. Что такое гроб? Деревянный ящик — не больше.

Что в гробу, что в постели. Не все ли равно, где лежать.

Руки у меня похолодели и вспотели. От них на полированной поверхности остаются холодные, мокрые пятна. Круги света от фонарей пляшут на стене.

Я уцепился за крышку. Набрал побольше воздуха и что было сил толкнул.

Крышка поддалась и открылась. Я заглянул внутрь и завопил как оглашенный.

21

На меня уставились черные блестящие глаза. Так и буравят меня своим бессмысленным взором.

Я успел разглядеть темные губы, застывшие в неестественной, вымученной улыбке. Один изогнутый зуб торчал над нижней губой.

Лицо.

Я его не мог рассмотреть отчетливо. Его скрывала гробовая тьма.

Разглядел только глубокие шрамы на лбу и на щеках.

И еще смутные очертания тела. Руки, скрещенные на груди.

Такое неподвижное… застывшее, как мумия.

Кричал ли я в тот момент или уже перестал? Мои вопли еще звенели у меня в ушах.

— Крэг, что там такое? — разорвал этот звон голос Эйми. — Что там?

— Т…т…труп, — заикаясь, откликнулся я, тыча дрожащим пальцем в гроб.

— Я же говорил, он завизжит как резаный, — услышал я голос Гаса, а затем смех остальных ребят.

— Ах, какой сюрприз! Труп в доме покойников!

Все снова засмеялись.

— Ничего смешного нет, — еле выдавил я. — Это мертвое тело.

Меня начинало мутить, горло схватило ледяным обручем, я с трудом дышал.

Лучи фонарей опустились на пол. Я изо всех сил пытался рассмотреть лицо покойника.

Но никак. Слишком темно.

— Ну так что, сдаешься? — кричит Брэд.

— Ему слабо это сделать! — заявляет Гас.

— Мы выиграли! — орет Дейвид. — Мы выиграли целых шестьдесят баксов!

— Держи карман шире! — перебивает его Эйми. Она сует голову в окно. — Ты же все равно сделаешь это, правда, Крэг? Чего тебе стоит лечь туда? Это ж для тебя пара пустяков.

— Пара пустяков? — лепечу я. — Лечь на труп?

— Но я же знаю, что ты не испугался, — кричит Эйми.

Не испугался? Я окаменел от ужаса!

— Ну давай, Крэг! Утри им нос!

Я поворачиваюсь к гробу. Там за окном наступает гробовая тишина. Я наклоняюсь, вцепившись в края гроба, и всматриваюсь в серенький тусклый полумрак, чуть подсвеченный фонариками.

В нос бьет острый запах формалина. Все вдруг у меня перед глазами плывет, и я чувствую, что меня сейчас вывернет.

Я еще ниже склоняюсь в гроб.

Ну, слабо или не слабо? Могу я забраться внутрь? Нет, это выше моих сил.

Я отдираю руки от гроба и уже делаю шаг назад.

И тут слышу стон.

Я вижу что-то расплывчатое, движущееся. Рука.

Рука покойника.

Раз — и она вцепляется в лацкан моей куртки.

22

Я открыл рот, чтобы заорать на всю округу, но не тут-то было — ни один звук не вырвался из глотки.

Рука сжимает мою куртку в мертвой хватке. Поднимается вторая рука. Покойник обхватывает меня теперь уже обеими руками и тянет, тянет к себе в гроб.

— Ай, — вскрикиваю я и с дикой силой отшатываюсь.

Покойник… садится, как бы подтягиваясь, держась за мою куртку. И тянет… тянет меня к себе…

Холодные блестящие глаза не мигая смотрят на меня.

Шрамы на щеках и на лбу словно наливаются черной кровью.

— Не-е-ет… не-е-е-ет… — не ору, а мычу я и хвать покойника за руки, чтобы как-то отцепить его от себя.

А он потянулся вперед и обеими руками хвать меня за плечи. Держит меня и так поднимается, поднимается, а потом снова тащит меня на себя в гроб…

— Не-е-ет… не-е-ет… — ору я не замолкая, словно заклинаю его. — Не-е-ет…

А покойник все тянет и тянет меня. Я уже носом в грудь ему тычусь.

Я снова рванул с дикой силой.

И — бух! — прямо спиной на пол. А покойник, покойник прямо на меня.

— Ой! — жалобно взвыл я от боли, да и как не взвыть, когда на меня такая тяжесть обрушилась.

— Отвали! Отвали! — ору чуть не плача. Ничего уже не соображая, я стал бороться

с ним. Пытаясь вывернуться из-под него и сбросить его с себя.

Но покойник прижал мои руки и подмял меня под себя.

Мы яростно боролись, катаясь по полу, сопя и воя и не выпуская друг друга из объятий.

В груди у меня все ноет, голова кружится.

Вдруг я протянул обе руки и вцепился покойнику в его жесткие волосы.