Владимир Кузьмин - Звезда сыска
— Тут я подумала, что в комнатке у Михеича шампанское открыли, и чуть поразмышляла об этом.
Все это я говорила не столько Андрею Ивановичу, сколько самой себе. Чтобы лучше все вспомнить и как можно точнее повторить.
— А потом вспомнила про конфеты и решила вернуться.
Я сама отворила тяжелую входную дверь и стала подниматься, перешагивая через ступеньку, как это делала вчера. Поднявшись на второй этаж, мы увидели лишь Дмитрия Сергеевича с часами в руке. Михаила уже не было видно. Успел скрыться за дверью, а сейчас уже возвращался обратно.
— Не успели, сударыня. Хотя и не успели совсем чуть-чуть. Думаю, что преступник должен был уйти сразу после последнего выстрела и если не бежать, то двигаться весьма быстрым шагом. Что и проделал мой помощник. Может, вы чуть дольше задержались?
— Нет, все было точно, как вчера. Но есть одна неправильность. После первого выстрела была пауза. Длинная. Секунды две, а то и больше.
По просьбе следователя я несколько раз отбила ту частоту, с которой вчера звучали выстрелы.
— Повторить! — скомандовал Дмитрий Сергеевич.
В этот раз я появилась на этаже ровно в тот момент, когда закрывалась дверь, и даже успела увидеть тень, которую отбрасывал помощник следователя. Все получилось точно как накануне, разве что тень была при дневном свете совершенно бледной и откидывалась иначе, потому что горевшая вчера вечером лампа не была включена, и фойе сейчас освещалось только светом из окон. Но мы все равно повторили все еще дважды. Наконец, Дмитрий Сергеевич удовлетворенно кивнул:
— Достаточно. По вам, сударыня, часы проверять можно и даже секундомер. Четырежды вы возвращались за одно и то же время с точностью до половины секунды. Да и наш Михаил, кроме первого раза, показывал одно и то же время.
— Вы для этих бегов выбрали именно Михаила, потому что он высокий? — спросила я.
— Совершенно справедливо. Если вы правы и преступник был высок, то и в эксперименте должен участвовать высокий человек Не примите за обиду, Андрей Иванович, но, к примеру, при вашем росте шаг будет короче, и результат мог получиться иным. Давайте теперь тень отца Гамлета замерять. Хотя батюшка датского принца тут и ни при чем. Михаил, будь любезен, распорядись, чтобы в фойе электричество включили.
Михаил ушел исполнять поручение, а мы подошли к дверям, ведущим в фойе театра.
— Дмитрий Сергеевич, посмотрите: стена по большей части окрашена чуть светлее и тень на ней была видна отчетливо. А бордюр по верху чуть темнее. Так вот тень от головы почти касалась бордюра, но все равно оставалась ниже. Мне туда не дотянуться, но если вы протянете руку, то я смогу точно указать самое высокое место.
Дмитрий Сергеевич не просто обозначил рукой указанное мной место, но и пометил его карандашом. Как раз вернулся более высокий из его помощников, а в фойе загорелось электрическое освещение. Когда Михаил входил из фойе к нам в коридор, его тень, ставшая более резкой при свете лампы, скользнула по стене, едва не дойдя до карандашной отметки. Но мы все равно проверили это несколько раз. Получилось, что в это место тень падала лишь в тот момент, когда человек стоял сразу за дверным проемом. Дмитрий Сергеевич сделал на стене вторую отметину, в том месте, куда достигала тень его помощника. Разница получилась всего в палец толщиной.
— Поскольку лампа расположена на стене и находится, по сути, на высоте человеческого роста, то нет особой надобности заниматься геометрическими построениями и вычислениями углов и всяких тангенсов. Будем считать, что человек выходивший из двери, был примерно на полдюйма[26] выше Михаила. Учитывая тот факт, что каблуки у обуви вполне могут разниться в тех же пределах, то большей точности нам все равно не достичь. Итак, господа, все это еще ничего не значит. У нас нет ни малейших доказательств, что выходивший отсюда человек является преступником. Но я все же предлагаю всем нам обратить первостепенное внимание на тех из нашего обширного списка подозреваемых, кто имеет высокий рост, и особо на тех из них, чей рост соответствует полученным нами данным. А это что такое?
Последние слова относились к появившемуся здесь буфетчику с подносом, уставленным стаканами с чаем и тарелками с бутербродами.
— Здравствуйте, — поприветствовал он нас. — Дашенька, Петруша узнал, что вы здесь сыскными делами заняты, и велел вас чаем напоить. Ну и гостей ваших, как же без этого?
От таких слов следователь с помощниками пришли в некоторое изумление и не знали, что сказать.
— Спасибо, Антоша. Ты поставь чай в кабинет Шишкина. Мы сейчас с удовольствием чаю выпьем. Вот только дела закончим.
— Да мы, собственно, закончили, — обрел дар речи Дмитрий Сергеевич. — Так что стакан горячего чая очень кстати придется. Вы, уважаемый, примите нашу благодарность и поблагодарите того, кто о нас заботу проявил.
Буфетчик поклонился и убежал, а мы сели в комнатке, где вчера еще обитал господин хозяйственный распорядитель, и принялись пить чай.
— Нет, каково? — обратился к своим помощникам Дмитрий Сергеевич. — Андрей Иванович! Михаил Аполинарьевич! Каково, я вас спрашиваю? Вот так вдруг узнать, что сие прелестное создание, по мнению обитателей театра, занято сыскными делами, а мы у нее в гостях?
— А вполне справедливо, — задумчиво произнес Михаил Аполинарьевич, которого, скорее всего из-за столь длинного отчества, а не по причине молодого возраста, обычно звали лишь по имени, и отхлебнул чая. — Мы с вами всю ночь бились, огромное число народа опросили, место преступления через увеличительное стекло изучили. И что с того? Да ничего. А Дашенька — вы позволите вас так называть? — хоть крохотную, но зацепку дала. Даст бог, теперь дело сдвинется.
— По-честному, так и я того же мнения, — уже серьезным тоном сказал господин судебный следователь.
— Дмитрий Сергеевич, а орудие преступления не обнаружили? — спросила я, хотя и так уже догадалась, что револьвер не найден.
— Оружие не обнаружено. Мы, само собой, не могли вчера обыскать всех присутствовавших, но полагали, что револьвер утаить при себе не столь просто. Театр же обыскали самым тщательным образом. Но ночью извлекли пули и выяснилось, что речь идет не об армейском оружии, а о совсем небольшом револьвере.
— Вроде дамского «Смит и Вессон» тридцать восьмого калибра? — уточнила я.
Следователь всплеснул руками, посмотрел на своих товарищей, но скоро успокоился:
— Чему я удивляюсь? С вами нужно совершенно отучиться удивляться. Вы правы, калибр именно тридцать восьмой, и патроны с такими пулями предназначены для револьверов этой системы. И если это так, то мы имеем дело с автоматическим оружием, которое легко умещается в кармане.
— Или дамской сумочке, — вновь вылезла я со своими замечаниями.
Но, похоже, о том полицейские успели подумать и сами, потому как все трое согласно кивнули мне.
— Уверен, сударыня, что нет необходимости говорить вам о том, что все эти сведения должны оставаться в тайне? — спросил Дмитрий Сергеевич, и настала моя очередь кивать в знак согласия. — Мы с вами на эти темы беседуем исключительно по причине уверенности, что вы тем или иным путем сами обо всем дознаетесь или догадаетесь.
Я еще раз кивнула.
— Можно еще про дактилоскопию спросить? — поинтересовалась я, чувствуя что встреча наша подходит к завершению.
— А вот дактилоскопию мы не проводили, — ответил Дмитрий Сергеевич. — Сказать причину или сами ее изложите?
— Ну… преступник пробыл в помещении самое короткое время и, судя по всему, ничего не трогал. Дверь была открыта и когда я уходила, и когда вернулась. Следовательно, отпечатки пальцев преступника искать нет смысла. Что же касается двери в фойе, то за ее дверную ручку после преступника брались несколько человек. Первой, к стыду, была я сама. Так?
— Ну слава богу, хоть что-то вы не угадали, — засмеялся следователь. — Доводы вы привели основательные, но отпечатки пальцев мы не снимали по той простой причине, что дело это все же новое и специалист, данной работой занимающийся, уехал в Енисейск. В Енисейске ограбили банк, взяли весьма и весьма крупную сумму. И там работа дактилоскописта оказалась успешной. Пальчики уже имелись в нашей картотеке, личность преступника была определена, и задержать его было делом техники. К слову сказать, в Петербург, в Департамент полиции, прошлым летом приезжала делегация из самого Скотланд-Ярда. Говорят, что удивлялись, как это они от нас в таком важном деле, как дактилоскопия, отстали и спешили опыт перенять. То-то они удивились бы, узнав, что у нас в Сибири, которая, по их мнению, даже не самый край света, а много дальше, успешно применяют столь современные методики.
10
Следователь с помощниками уехали, а я отправилась посмотреть, что творится в театре. Театр бурлил. Но бурлил вполголоса и совершенно безрадостно. Труппу допрашивали по очереди еще один судебный следователь со своим помощником. Видимо, делу придавалось самое серьезное значение, раз привлекли столько сил! Большинство отпущенных после допроса, а из числа труппы так и вовсе никто не расходились, оставались в театре и обсуждали происшествие. В основном строились догадки: кто, как да почему? Но толковых мыслей не высказывалось. При моем появлении все кинулись ко мне, полагая, что я могу знать больше. Вот только сказать я могла лишь то, что и так было уже известно. Но от меня все равно не отставали с расспросами, что было несколько бестактно, потому как судачить о гибели людей мне было тяжело.
