Эмили Родда - Дело об изумрудах шейха
К тому времени, как я добрался до надеж ной тверди под ногами, Том, Улмо и Лиз через арку толпой вывалились из кухни и похлопывали Санни по спине.
— Ладно, — сказал я им. — Уходим отсюда. Уберем все завтра.
— Только лучше выключить поливалку, — заметила Санни. — Иначе за ночь дом уплывет.
— А почему поливалки до сих пор работают? — спросил я Тома. — Они же должны автоматически выключаться через тридцать минут.
У него был виноватый вид.
Я обвиняюще направил на него палец.
— Ты не следовал инструкции!
— Следовал! — запротестовал он. — То есть почти. Только решил, что последнее время было жарко, лучше поливать девяносто минут, а не тридцать. Я думал…
— Не думай! — разъяренно крикнул я. — Пойди и выключи! Сейчас же!
Том скорчил гримасу и поплелся в сторону кухни, засунув руки в карманы.
Санни отряхнула свой блестящий жакет.
— Я единственная, кому есть из-за чего расстраиваться, — сказала она. — Я промокла насквозь, когда входила.
— Кстати, о промокших насквозь, что-то Ришель не торопится, — заметила Лиз, вылавливая подушку из бассейна. — Что она делает?
— Думаю, принимает ванну, — мрачно ответил я.
— Ванну? — переспросила Санни. — Похоже, вам пришлось попотеть на этой работе.
Мы только обменялись свирепыми взглядами.
— Она там уже целую вечность, — забеспокоилась Лиз, наконец выловив подушку и пристроив ее на бортике бассейна, чтобы стекала вода, сохнуть. — Надеюсь, она чувствует себя хорошо. Она действительно расстроилась.
— Давайте пойдем домой, а ее оставим запертой, — предложил Том. — Для нее это будет концом чудесного дня.
Мой рассудок сказал: «Нет», но моя ноющая нога воскликнула: «Да, да, да!»
На верхней площадке лестницы появилась Ришель в белоснежном банном халате. Ее вымытые и высушенные волосы обрамляли лицо пышным золотым облаком.
— Кажется, я слышала свое имя? — промурлыкала она.
— Ришель! — возмутилась Лиз. — Где ты взяла этот халат?
Ришель улыбнулась и повернулась спиной. На халате была надпись большими буквами: «ГОСТЬ».
— Нашла в ванной комнате. Потрясающе, правда? — пропела она. Создалось впечатление, что ее характер совершенно изменился. Казалось, она взяла себя в руки. Причина этого преображения очень скоро выяснилась.
— Вы непременно должны увидеть ванную комнату наверху, — продолжала она. — Вы должны это увидеть. Громадная! Невероятно громадная! И белая! С огромной ванной. Огромная ванна с гидромассажем, который можно включить. Золотая пробка. И стеклянные бутылочки с солями для ванн, пеной, шампунями и всем прочим. Это простой рай!
Она вздохнула и тряхнула волосами.
— Между прочим, вам удалось открыть дверь? — поинтересовалась она. — Лиз, а моя одежда готова?
— Что это с ней такое? — требовательно спросила Санни.
— Это длинная история, — вздохнул я. — Длинная, грустная история.
Лиз пошла за одеждой Ришель, достала ее, теплую, из сушки и отдала Ришель. Та очаровательно улыбнулась и снова скрылась наверху, чтобы переодеться.
— Потрясающая девушка, — проворчал Том. — Каким-то образом она всегда оказывается на высоте. Что бы ни случилось, она…
Раздался звонок в дверь, и от неожиданности он подскочил.
Глава XI
МИССИС БИГИББУМ
Все кинулись к двери, я посмотрел в «глазок». На крыльце стояла полная женщина среднего возраста с цветочным горшком в руках. Я подумал, что знаю ее, но не был уверен. Накинул цепочку, как велела миссис Терзис, и приоткрыл дверь.
Пухлая женщина удивилась.
— Ой, здравствуйте, — сказала она. — Э… Мистер Терзис. Не могла бы я его видеть?
— К сожалению, нет, — ответил я. — Его нет.
— Ох. — Она казалась разочарованной. — Ох, я и не знала. — Она стояла на пороге, довольно беспомощная, растерянно прижимая к себе цветок. Скорее всего это был какой-то сорт орхидеи. Я решил, что, должно быть, она из числа друзей Терзисов. К счастью, поливальные устройства уже выключены. Дорожка все еще была мокрой, но вода больше не переливалась через нее.
— Могу ли я вам чем-нибудь помочь? — спросил я, Ник Контеллис Ответственный.
— О-ой, нет. — Женщина нервно улыбнулась. — Нет, нет, ничем. Вот только орхидея. Я принесла ее мистеру Терзису. Я приду позже. Или, может…
Вдруг я сообразил, кто она. Я снял цепочку и открыл дверь пошире.
— Вы ведь миссис Виста из цветочного магазина? — спросил я.
Ей это польстило. Ее лицо оживилось.
— Правильно. Мэри Виста, — сказала она. Неожиданно мы оказались старыми знакомыми.
Она протянула мне орхидею.
— Мистер Терзис всегда приходит ко мне за цветами для своей жены, — продолжала она. У нее был довольно сильный акцент, и мне приходилось напрягаться, чтобы понимать ее.
— Он приходит за цветами каждую неделю, — кудахтала она. — Уже много лет, знаете? Я продаю ему только самые лучшие. Орхидеи тоже. Только лучшие. И когда прислали эту, я сразу подумала о нем.
Цветок орхидеи маячил перед моим носом. За ним выжидательно улыбалось ее полное лицо. Вижу, мрачно думал я. Старая дева, навязывающая свой товар. Она не думала лишаться еженедельной прибыли только потому, что мистер Терзис получил увечье и потерял состояние из-за изумрудов. Что ж, пусть подумает еще.
Я чуть прикрыл дверь.
— Да, но мистера Терзиса неделю не будет, — решительно проговорил я. — А у меня, к сожалению, нет денег. Так что…
Женщина казалась потрясенной.
— Деньги? Но это подарок! — воскликнула она. — Неужели я потребовала бы деньги с моего лучшего покупателя? В такое время? Когда он болен и опечален? Никогда! Как только я увидела эту орхидею, то сразу подумала, что она заставит мистера Терзиса улыбнуться. Я никому ее не продала, хотя трое просили меня. Трое! Я сказала — нет! Это для мистера Терзиса, моего покупателя уже десять лет. Поэтому мой сын присматривает за магазином, хотя у него так болит спина, а я пошла, и…
— Ох, извините, — я в отчаянии попытался остановить поток слов. Уф, ну и влип. Я выставил зубы в фальшивой улыбке, чувствуя, что остальные нервничали, стоя за моей спиной.
— Поторопись! — прошипел мне в ухо Том. — Кончай с этим!
— Что происходит? — прошептал другой голос. В нос мне ударил запах духов. Ри-шель, очевидно, наконец перестала играть в богатую леди в ванной и вернулась. Я судорожно прикидывал, сколько флаконов она там на себя вылила.
— Вы хотите, чтобы мы взяли орхидею и поставили ее в оранжерею, чтобы ее нашел мистер Терзис, когда вернется? — донесся сзади голос Лиз.
Миссис Виста вывернула шею, чтобы увидеть, кто говорит. И просияла.
— Это было бы просто замечательно, — сказала она. — Очень прекрасно. Очень хорошо. — Она сунула орхидею мне в руки. Я чуть качнулся. Горшок оказался тяжелым.
— Это Dendrobium bigibbum phalaenop-sis, — произнесла женщина, неожиданно дав научное название и на самом деле смутив меня.
Я услышал, как Ришель фыркнула от смеха.
— Бигиббум. — Иногда у Ришель очень детское понятие о юморе.
— Эта орхидея из Куктауна, — объясняла миссис Виста. — Все это есть на ярлыке. Скажите мистеру Терзису, это от Мэри Виста с очень, очень добрыми пожеланиями.
— Я передам ему, — пообещал я, стараясь изобразить более естественную улыбку. Что обычно производило благоприятное впечатление на таких вот добродушных мамаш.
Она счастливо закивала.
— Вы так добры, — сказала она. — Вы присматриваете за домом мистера Терзиса, Да?
— Да, — ответил я. — Я Ник Контеллис.
— О! Сын Деметриоса Контеллиса? — Глаза миссис Виста сияли, словно именно таким она меня и представляла. — Конечно. Мистер Терзис много раз говорил мне о тебе. А теперь ты со своими друзьями помогаешь ему. Вы хорошие дети. — Похоже, она полагала, что мы работали бесплатно, может, мы и работали бы. Я не задумывался над этим.
— Такой прекрасный дом, — продолжала миссис Виста. — А сейчас орхидеи в цвету. Они очень красивы, правда?
— Правда, — повторил я. «Привет, Кокки», — произнес голос у меня в голове.
— Они хорошо себя чувствуют? — спросила она, словно о людях.
— Не хотите ли взглянуть на них? — услышал я свой голос. Разумеется, миссис Терзис предупредила, что никто не должен входить в дом. Но миссис Виста не представляла никакой опасности. Она не обидела бы и муху. Только надоела бы ей до смерти.
Она подняла пухлую руку, качая головой.
— О, нет, нет, — сказала она. — А то еще мистер Терзис подумает, что я напросилась. Думаю, ему это может не понравиться.
— Он не был бы против, — возразил я. Но она выглядела смущенной.
— Я только продаю мистеру Терзису цветы, — мягко проговорила она. — Он очень богатый, хороший человек. Мы разговариваем у меня в магазине. Только и всего — вы понимаете?
