Григорий Медынский - Повесть о юности

После «морского боя» пошли в лес, увидели двух белок и долго наблюдали за ними — как они прыгают с елки на елку, гоняются друг за другом.

Так в ребячестве прошел день и так же, по-ребячески, закончился.

Они направились на станцию, чтобы ехать домой, в Москву, вышли на железнодорожную линию и зашагали по шпалам. Заходящее солнце путалось среди вершин, среди тонкого кружева зеленеющего, по-весеннему еще прозрачного леса, отсвечивая на рельсах, уходящих далеко-далеко вперед. Где-то там должна быть станция, где именно — точно неизвестно, но где-нибудь должна быть. На душе было то хорошее безразличие, которое приходит в минуты самого полного, безмятежного отдыха. Шли и болтали.

Навстречу, из-за далекого поворота, показался дым паровоза. Шел поезд. Ну что ж, идет и идет. Ребята продолжали шагать по шпалам и болтать. Машинист дал гудок, и по гудку Игорь с Валей Баталиным сошли с пути на обочину.

А Борису вдруг пришла в голову совсем шальная ребяческая затея — идти навстречу поезду, пока выдержат нервы. Он шел по шпалам, продолжая разговаривать с товарищами и иногда поглядывая вперед на приближающийся поезд. Машинист дал второй гудок.

— Сходи! — сказал Игорь.

— Ничего! — ответил Борис, продолжая идти навстречу поезду.

Машинист дал еще гудок и еще и, наконец, протяжный, тревожный, настойчивый. Борис продолжал идти.

— Да что ты дурака валяешь? Сходи! — крикнул Игорь.

— Сойду! Успею!

Теперь он уже не отвечал продолжавшим что-то кричать товарищам и даже не слушал их. Все внимание его было сосредоточено на нарастающем гуле поезда и несущемся прямо на него паровозе. Паровоз шел и гудел, гудел… Но Борису было не до гудка, он рассчитывал момент. И когда паровоз был совсем близко, Борис свернул в сторону.

В ту же минуту мимо него пронесся паровоз с высунувшимся из будки машинистом, за ним — вагоны, на подножках вагонов стояли люди и что-то кричали. По крикам этим Борис сообразил, что его «эксперимент» вызвал на поезде целую тревогу, а по замедляющемуся стуку колес — что поезд останавливается.

— Бегите! — крикнул он ребятам и сам бросился в сторону, в лес.

Он перепрыгнул канаву, бежал по кустам, по пням, по болоту и наконец спрятался за какую-то вывороченную из земли корягу. По звукам, доносившимся до него сзади, он слышал, что поезд остановился, что из него высыпал народ, потом были слышны какие-то крики, и наконец поезд тронулся. И только когда его шум стал замирать вдали, Борис вышел из-за своей коряги.

— Эй! — крикнул он осторожно.

— Эй! — откликнулся ему голос.

Борис пошел на голос и вскоре встретил Игоря.

— А где Валька?

— Не знаю!

— Э-эй! — крикнул Борис.

Ответа не было.

— Где он?

— Ну и натворил же ты! — зло проговорил Игорь. — И что выдумал! Как мальчишка!

— Ты понимаешь, — пытался оправдаться Борис, — я думал нервы испытать.

— А у машиниста нервов, что ли, нет?

— Что ж мы теперь будем делать? — совсем как маленький, спросил Борис. — Где ж Валька? Э-гей! Ва-аль! Э-ей! — крикнул он еще раз, сложив рупором ладони, но ответило ему только эхо.

— Увезли! — сказал Игорь.

— Как увезли?

— Очень просто. Я слышал его голос и что-то еще, какую-то возню. Одним словом, увезли!

— Тогда едем!

— Куда?

— Куда?.. Это куда направление: в Москву или из Москвы?

К их несчастию направление, куда ушел поезд, было от Москвы, в Дмитров.

— Все равно! Едем! — решил Борис.

Быстрым шагом («Ходу! Ходу!») ребята пошли вперед, к станции, но по пути их догнал поезд, и они на него опоздали. Пришлось ждать еще больше часа, и только со следующим поездом они отправились в Дмитров.

Игорь уже не пилил Бориса за ребячество и вместе с ним строил разные догадки и предположения: куда могли увезти Валю и где его искать?

— А где ж? Кроме милиции, где ж его искать? В милицию и сдали. Нужно в милицию идти.

В Дмитрове, не дождавшись полной остановки поезда, они соскочили на платформу и побежали на розыски.

— Где тут милиция?

— Какая? Железнодорожная, что ли?

— Ну да! Железнодорожная!

— А что? Украли?

— Да. Чемодан украли! — зло крикнул Игорь и побежал дальше.

Вот и милиция. Борис с размаху открыл дверь. — Вали не было.

— Скажите, — спросил Борис у дежурного, — а к вам здесь не приводили?.. Ну, такой высокий молодой человек, в очках.

— В очках? Нет, не приводили. А вы откуда? — поинтересовался дежурный.

— Да так…

— Ну, так просто, понимаешь, в милицию не ходят! — обиделся дежурный. — Вы по какому делу?

— Да это наш товарищ… Его, очевидно, задержали… — и Борис рассказал всю историю.

— Ах, этот! — догадался дежурный. — В Москву отправили. Только он без очков был.

Значит, нужно было ехать в Москву. Но здесь обнаружилось еще одно препятствие: на два билета не хватало денег. Пришлось взять один билет на двоих и потом всю дорогу дрожать и выглядывать контролеров. Они переходили из вагона в вагон, всячески лавировали и маневрировали и в конце концов доехали благополучно.

В Москву они приехали уже совсем поздно и прямо с поезда побежали в милицию. И вот радость! Перед ними сидит Валя. Он без кепки, главное — без очков и прикрывает рукою разорванные на коленках брюки. Но ничего этого не заметил Борис и сразу бросился к Вале.

— Ну-ну! С арестованным обниматься не положено, — строго остановил его дежурный.

— Арестованный?.. — спросил Борис. — Он арестованный?.. Товарищ дежурный! Тогда арестуйте меня. Это я сделал!

— Что ты сделал?

— Ну вот… шел по рельсам… Одним словом, я!

— Как же так? — спросил дежурный. — Вот его показания: «Чтобы испытать свою волю, я шел навстречу поезду, не обращая внимания на гудки и…»

— Ничего он не испытывал! Это я испытывал! — почти крикнул Борис.

— Ну? — Дежурный так же строго посмотрел теперь на Валю. — А ты что скажешь? Ты что же — органы милиции в заблуждение вводить вздумал?

— А что же он, на товарища будет говорить? — вступился Игорь.

— Помолчи! — строго заметил ему дежурный. — Когда тебя будут спрашивать, тогда ответишь!

— А если вы сами этого не понимаете? — Игорь смотрел на него своим прямым, немигающим взглядом.

— Шустрый! — покачал головою дежурный. — Смотри!.. Ну, подождите! Я доложу начальнику. Вас, может, всех троих придется задержать.

Дежурный пошел в соседнюю комнату, а ребята остались ждать. Перебрасываясь короткими фразами, они выяснили, что случилось с Валей. По команде Бориса он побежал вместе со всеми, но попал в кустарник, потерял очки, споткнулся, упал и разорвал брюки. Тут его и задержали и, схватив под руки, посадили на поезд.

«Да-а!..»

Дежурный долго не приходил, и в голове у Бориса стали бродить самые мрачные мысли: вот сейчас его задержат, сообщат в школу, домой, его будут судить, исключат из комсомола. Это было так страшно и невообразимо, что дальше вообще уже ничего больше не существовало и на душе становилось холодно и пусто.

Но еще горше того начинались мысли, когда Борис поглядывал на Валю. Такой смешной и растерянный без привычных для него очков, он старательно закрывал рукою разорванные на коленках брюки и нелепо улыбался. Валю нужно выручать во что бы то ни стало, и, если нужно, отвечать будет он, Борис.

Игорь сидел как будто бы спокойно, положив кепку себе на колени, по по тому, как он кидал иногда взгляды на Бориса, на Валю, на дверь в кабинет начальника, было видно, что настоящего покоя нет и в его душе.

Наконец дверь отворилась, из нее вышел дежурный, а вместе с ним и начальник милиции с бобриком седых волос на голове.

— Ну?.. — спросил начальник, зоркими глазами вглядываясь в лица ребят.

— Товарищ начальник! — сказал Борис, поднимаясь со скамьи. — Во всем виноват я. Теперь я понимаю свою ошибку, а тогда я думал…

— А меня не интересует то, что ты думал! — строго остановил его начальник. — Для меня важно то, что ты совершил. А совершено нарушение: остановка поезда. За это мы привлекаем к ответственности: штраф, а может быть, и судить будем.

— Все равно! — все так же твердо сказал Борис. — Если нужно судить, судите меня. А они здесь ни при чем!

— А шли вы вместе?

— Вместе.

— Так как же они ни при чем? — спросил начальник.

— Они меня отговаривали.

— Значит, плохо отговаривали. Вы из какой школы?

Начиналось самое страшное. Пока шла речь об ответственности, Борис охотно и совершенно искренне становился в благородную позу человека — ответчика за всех и за все. И он готов был отвечать за всех и за все. Но школа… Упоминание о школе лишило его внутренней твердости.

— Товарищ начальник! — сразу сникнув, сказал Борис. — Не сообщайте в школу. Наложите штраф, что хотите, только не сообщайте в школу!