Ворчуны в беде! - Филип Арда
— А потом пришла я, — заключила Мими, хлюпая туфлями.
— Ну, ты намного симпатичнее, — заметил Лучик. Тут он понял, что только что сказал, и его собственное лицо приняло забавный розовый оттенок.
— Ты правда так думаешь? — спросила девочка.
— Да, — кивнул Лучик и заалел пуще прежнего. — Само собой, пчёлы тоже так решили. А ещё от тебя пахнет... То есть пахло просто фантастически.
— Тебе понравилось? Я сама сварила духи из розовых лепестков!
— Очень аппетитный аромат, — признался мальчик.
— Пить их нельзя! — прыснула Мими.
— Ну, ты поняла, о чём я, — смутился Лучик.
— Да, — кивнула Мими. — Я поняла.
— Ты здесь работаешь? — поинтересовался Лучик.
— Она чистильщик обуви, — сказал Клумбис. Он остановился и стал рыскать по своим карманам в поисках ключа.
— Но она же девочка!
Мими просияла.
— Вот именно!
Она крепко обняла Лучика, и его голубое платье потемнело спереди от влаги (а ещё на него перекинулся запашок воды из пруда).
Девочка закрылась в сарайчике, чтобы переодеться, а Лучик с Клумбисом остались ждать её у двери. Пару минут спустя она вышла в одном из старых комбинезонов садовника и сказала:
— Я поставлю чайник.
Вскоре все трое уже сидели вокруг небольшой походной плиты. Перед ними красовались эмалированные кружки с отколотыми краями. Чайник собирался вот-вот закипеть.
— Значит, ты живёшь с родителями в этом... Э-э-э... этом...
Лучику редко удавалось поговорить с кем-либо, кроме родных. Так что, несмотря на непривычную обстановку, он отлично провёл время с Мими и Клумбисом. Чай тоже был отличный. Он сильно отличался от так называемого «чая», которым мальчика потчевали дома, в фургоне. Мистер Ворчун и миссис Ворчунья сами обрывали листья с деревьев и кустов, высушивали их и хранили в специальной коробке. Миссис Ворчунья обычно использовала край своего платья вместо чайного ситечка, чтобы сделать напиток вкуснее и ярче. А сейчас Лучику подали настоящий чай из настоящих чайных листьев, и он был очень вкусным.
Клумбис не получил особого удовольствия от беседы. Он только и делал, что жаловался на вредного лорда Великанна.
Впрочем, довольно справедливо, потому что лорд Великанн и правда был ОЧЕНЬ вредным. Садовник рассказал Лучику о том, как тяжко живётся слугам и как мало им платят. И добавил, что огромное поместье стало похоже на древнюю скорлупу без ореха.
— Снаружи оно выглядит роскошно, — удивился Лучик.
— Когда-то это был великолепный особняк, — согласилась Мими. — Но почти всё, что тут было, продали, а оставшуюся мебель пустили на растопку.
— Нектарин и Агнес говорят, что в покоях лорда Великанна всё так же красиво, — сказал Клумбис. — Но я никогда там не бывал. Садовников туда не пускают. Моё место здесь.
— А моё — внизу, рядом с ними, — вздохнула Мими. Волосы потихоньку высыхали, и причёска снова становилась пышной.
— Тогда почему вы не уходите? — удивился Лучик и отпил последний глоток чая. — Не увольняетесь? Не бросаете свою работу?
— Из-за договоров, — коротко ответил Клумбис.
— Мы подписали документы, и, если нам вздумается покинуть его светлость без разрешения, нас ждёт куча проблем, — объяснила Мими.
— Всегда можно сбежать, — предложил Лучик.
— И куда я подамся? — пожал плечами Клумбис.
— Ну, по крайней мере, вам не придётся ухаживать за садом, — сказал Лучик. (Он уже успел наслушаться, как сильно Клумбис ненавидит, ненавидит, НЕНАВИДИТ садоводство.)
— Но мне это хорошо даётся, — возразил садовник. — Я всегда идеально подстригаю газон на лужайке, даже если совсем не стараюсь! Само собой выходит.
— А чем вы хотели бы заниматься? — поинтересовался Лучик.
— Минутку, — пробормотал Клумбис и встал с перевёрнутого цветочного горшка, который служил ему табуреткой. Он скрылся за деревянными полками и снова появился с огромной кипой бумаг, лежавшей на чёрном пластиковом поддоне для рассады. Садовник опустился на керамический горшок, взял несколько листов с самого верха и протянул мальчику. — Вот, взгляни.
Лучик внимательно изучил мастерски нарисованные схемы. Вот изображение отвёртки и болта, а вот выключатель света, а это — складной зонтик. Все детали аккуратно подписаны, рисунки снабжены множеством стрелочек с подробными комментариями.
— Очень красиво, Клумбис, — одобрил мальчик, когда просмотрел все листы. — Так вы мечтаете стать художником?
— Изобретателем! — воскликнул садовник. — Я хочу изобретать что-то новое!
Лучик нахмурился.
— Вы... э-э-э... всё это сами придумали?
— Да. — Клумбис помрачнел. — И не надо мне говорить, что эти вещи уже существуют. Теперь и я это знаю! Вот в чём беда всех моих изобретений!
— Пускай вас кто-то опередил, вы всё равно гений, раз вам в голову пришли все эти великолепные идеи! — подбодрила его Мими.
Клумбис заулыбался.
— Мими всегда меня поддерживает, — заметил он.
— Она права, — кивнул Лучик. — А как насчёт тебя, Мими? — Он поставил на пол, между ступней, пустую кружку и повернулся к девочке, чтобы смотреть ей прямо в лицо.
— Насчёт меня? — удивилась она.
— Чем бы ты хотела заниматься, если бы ушла из поместья Великаннов?
Мими задумалась, сняла очки в розовой оправе и тщательно протёрла розовые стёкла тряпкой, которую выудила из большого переднего кармана позаимствованного у садовника комбинезона.
— Ну, — наконец заговорила она. — Я люблю животных и мечтаю увидеть мир. Наверное, чем-нибудь связанным с животными и путешествиями?
— Точно, я всё собираюсь про них спросить. — Лучик показал пальцем на Завитка и Спиральку. Розовый парфюм смылся после купания в пруду, но колибри всё равно летали поблизости. Теперь им вздумалось подняться к самому потолку, и они кружили над болтавшей троицей.
— На птичьем дворе лорда Великанна каких только птиц нет, — поведал Клумбис.
В эту самую минуту дверь сарайчика резко дёрнули с улицы, в него ворвался ослепительный солнечный свет, и в проёме появился узкий мужской силуэт с густыми бакенбардами.
Не успел Лучик понять, что происходит, как перед его глазами мелькнули красные перья и большой клюв зажал ему нос: его
