Владимир Длугач - Маэстро Воробышек
Так, в ожидании, прошел час, другой. Виктор подумал, что, пожалуй, лучше всего не дожидаться никого и отправиться в лагерь пешком. Но приближалось время обеда, не хотелось уходить не поев.
После обеда Виктор снова вышел на террасу. В больнице стало совсем тихо. Большинство больных отдыхало, один только он продолжал сидеть в ожидании. Неужели не приедут сегодня? При этой мысли ему очень захотелось очутиться сейчас же в лагере среди товарищей. Интересно, кто из них приедет? Ну, Колька, наверное, он обязательно вырвется, он настоящий друг. Ленка тоже неплохой товарищ, она тоже непременно приедет. Нет, скорее всего это будет Зинаида Федоровна.
Снова пришло решение — махнуть рукой на все и сейчас же идти пешком в лагерь. Но… дорога была неблизкой, незнакомой, недолго и заблудиться.
Вдруг его тронула за плечо няня:
— Больной, за вами пришли.
В приемной какие-то две незнакомые девочки сидели на деревянной скамье, да парень в пиджаке с расстегнутым воротом рубашки стоял у стены и внимательно читал правила посещения больных.
— Ты Виктор Черных? — спросила одна из девочек, худенькая, небольшого роста.
— Я, — неуверенно ответил Виктор.
Мальчик, читавший правила, повернулся к нему:
— Ты что же, не готов еще? Нам уже ехать пора, а он все расхаживает в своем халатике.
— Чего ты кричишь на него, Федька, — сказала вторая девочка, которая была, несмотря на теплый день, в непромокаемом плаще. — Он же не знал, что мы приедем.
— Я знал, что за мной приедут, — произнес Виктор. — Но ждал товарищей, а тут вдруг вы.
— Давай, собирайся, — прервал его Федя. — Мы долго ждать не можем.
Потом повернулся к худенькой девочке:
— Объясни ему, Анюта, кто мы и что мы, а я пойду к машине. Только поскорее разбирайтесь.
Федя вышел.
— Мы из колхоза, — начала объяснять Анюта. — Приехали в город на машине. И нас просили заехать за тобой. Так что ты тут скорее оформляйся.
Минут через пятнадцать Виктор снова появился, в приемной. Теперь он уже был в синих спортивных шароварах и клетчатой рубашке с каким-то замысловатым воротником. В руке у него был небольшой коричневый чемоданчик, с какими обычно ходят на тренировки спортсмены.
— Здесь очень симпатичный доктор, — сообщил он, выходя вместе с девочками из подъезда больницы. — Мы с ним в шашки вчера вечером играли.
— Это такой молоденький? Его зовут Дима, — сказала Анюта. — Он только в прошлом году окончил институт. Стихи, между прочим, пишет. Мы с Женькой читали в районной газете. Я люблю стихи…
— Про любовь, — добавила Женя. — Нам сюда, в переулок. Видишь, машина стоит.
Они подошли к грузовику. На траве сидели Федя и шофер Григорий Павлович, пожилой лысый мужчина, с красными от свежего загара лицом, шеей и руками. Между ними лежал лист газеты, а на нем несколько яиц, соль, хлеб, зеленый лук.
— Виктор, кушать хочешь? — предложил Федя, разбивая о колено яйцо.
— Спасибо. Только что пообедал, — отказался Виктор.
— Знаем мы больничные обеды, — проворчал Григорий Павлович. — Ну, кончай, Федя, поехали.
— В кабину сядет наш больной, — распорядился Федя. — А мы все полезем наверх.
— Какой же я больной, — рассмеялся Виктор. — Просто перегрелся на солнце с непривычки.
— Тогда мы сделаем по-другому, — сказала Анюта и втолкнула Женю в кабину, а сама перемахнула через борт кузова.
Федя схватился руками за борт, подтянулся и тоже прыгнул в кузов. А Виктор сначала забросил туда свой чемоданчик, потом встал ногой на колесо и неловко перевалился через борт.
В кузове стоял большой деревянный ящик, на котором было написано: «Не бросать». Еще несколько ящиков поменьше лежали один на другом.
Федя один ящик пододвинул Анюте, другой — Виктору, сам уселся на третий.
Больница была на окраине города, и грузовик сейчас же выехал на асфальтированное шоссе, которое шло то полем, то лесом.
— Мы тебя знаем, — неожиданно сказала Анюта сидевшему рядом с ней Виктору. — Мы видели тебя, ты шел из леса. И с тобой был твой товарищ…
— А-а, это мы с Колькой, — вспомнил Виктор. — А тебя я что-то не заметил тогда.
Анюта ничего не ответила, отвернулась в сторону и начала смотреть на стадо коров, лениво бредущих с поля в деревню.
Федя, предварительно откашлявшись, деловито спросил:
— А ты какими видами спорта занимаешься?
Виктор для чего-то встал с ящика и начал передвигать его ближе к борту, потом, не глядя на Федю, коротко ответил:
— Всякими.
— Ну, а все-таки? Есть же любимый какой-нибудь?
— Все любимые, — так же односложно процедил сквозь зубы Виктор.
— А у тебя есть разряд? — упрямо продолжал расспрашивать Федя.
Но в это время правая дверца кабины раскрылась и показалась голова Жени:
— Ребята, готовьтесь! — крикнула девочка и тут же скрылась в кабине.
— Да, сейчас нам достанется, — подтвердила, всматриваясь вперед, Анюта.
В нескольких метрах от машины, посреди дороги, стояла палка с прибитой к ней дощечкой, на которой было написано: «Объезд». И Виктор только собрался спросить, что все это означает, как грузовик резко затормозил и медленно стал спускаться вниз, к деревьям, в липкую и вязкую после вчерашнего дождя грязь.
Неожиданно машина сильно накренилась, показалось даже, что внутри нее что-то хрустнуло. Виктор стиснул зубы, всеми силами заставляя себя держать руки в карманах, чтобы не схватиться ими за борт.
И именно в этот момент Анюта совсем безразличным тоном спросила:
— Ты что же, долго лежал на солнцепеке?
Виктор слабо улыбнулся и ничего не ответил. Он с напряжением смотрел вперед, готовясь к новым каверзам, которые сулит ему путешествие по бездорожью.
Машину заносило то вправо, то влево. Мотор ее истошно ревел, колеса бешено вращались. Потом машину снова наклонило набок, и она почти остановилась. Всем телом Виктор подался вперед, как будто хотел помочь движению машины. И словно в ответ на это, грузовик, взревев, как дикий раненый зверь, чуть подвинулся и даже подъехал к шоссе. Но тут случилось самое ужасное: его стало заносить вправо, заднее колесо попало в яму, и машина грузно осела.
Дверца кабины открылась, на подножку выскочила Женя. Она весело провозгласила:
— История повторяется! Начинаются наши утренние мучения!
Открылась и левая дверца. Григорий Павлович вылез прямо в грязь и сердито сказал:
— Второй месяц черти ремонтируют! Их бы сюда, в эту яму… провалиться им всем!
Он обошел машину сзади, посмотрел на завязшее в грязи колесо и с досадой произнес:
— И как его тащить отсюда, пес его знает. Ну-ка, слезайте, нечего рассиживаться!
Женя как стояла на подножке, так и плюхнулась в туфлях в самую грязь. Анюта быстро скинула с ног тапочки и тоже прыгнула вниз, разбрызгав во все стороны жидкое месиво из воды и глины. За ними, не раздумывая, прыгнул и Федя.
В кузове остался один Виктор. Он со страхом смотрел вниз, раздумывая — прыгать или не прыгать. В душе он уже жалел о том, что сам отказался от положения больного, которое сейчас так пригодилось бы ему.
— А ты что? Барином будешь сидеть? — крикнул снизу Федя. — На тебя никто работать не станет.
Тут уже размышлять было нечего. Виктор перебросил ногу через борт, начал нащупывать колесо и, не найдя его, сполз на землю.
Григорий Павлович сел в кабину, завел мотор. С одной стороны грузовик подталкивали Федя и Женя, с другой — Анюта и Виктор. Колеса вертелись, но, несмотря на то, что все четверо напрягались изо всех сил, машина не трогалась с места.
— Ломайте ветки! — высунулся из кабины Григорий Павлович. — И под колеса!
Федя бросился к кустарникам, за ним Виктор.
Федя пригибал к земле одну за другой ветки и обламывал их. Очень скоро у него в руках оказалась полная охапка.
— А ты что? — повернулся он к Виктору, у ног которого валялось всего лишь несколько веток. — С тобой, парень, далеко не уедешь.
Не дожидаясь ответа, он побежал к машине и начал бросать ветки под колеса.
Ветки сделали свое дело — машина стала потихоньку подвигаться. И вдруг Виктор почувствовал, что его левая нога скользит куда-то вниз, в сторону. Удержаться не было никакой возможности, и он упал животом прямо в грязь.
— Ой, смотри на него! — громко расхохоталась Женя. Но Виктор уже встал и снова уперся руками в грузовик.
— Знаешь что, — тихо сказала Анюта, — ты пока постой… А то попадешь под колесо.
В это время машина резко рванула вперед, въехала на шоссе и остановилась.
Когда ребята усаживались на прежние места, из леса выбежала незнакомая женщина и что-то стала кричать.
— Давай быстрее! — позвал ее Григорий Павлович.
Женщина подошла ближе. На вид ей было лет сорок, простое темного цвета ситцевое платье сидело на ней неловко и выглядело старомодным. В руках у нее был маленький коричневый чемоданчик.
