Юрий Сальников - Чтобы всегда по справедливости
Вот и выходит опять-таки, что всякий эгоист, добиваясь любыми средствами только того, чего ему одному хочется, вдвойне творит у нас беззаконие. И мы не можем ему прощать этого, не можем проходить мимо, когда видим бесчестность, не можем и не должны мириться с несправедливостью.
Нет примирения!
Вам теперь уже известно, как своими пословицами и поговорками народ издавна осудил жизнь по несправедливости.
«…Чужой бедой сыт не будешь». «Неправдой нажитое впрок не пойдет». «По кривой дороге вперед не видать».
Об этом издавна говорили и многие великие люди.
Еще почти две тысячи лет назад римский философ и драматург Луций Сенека Младший сказал: «Человек, который думает только о себе и ищет во всем своей выгоды, не может быть счастлив. Хочешь жить для себя — живи для других».
А два века назад во Франции жил писатель Вольтер. Он так сказал про эгоистов: «Ни на что не годится тот, кто годится только для себя».
И наш русский великий писатель Лев Николаевич Толстой сто лет назад тоже сказал: «В жизни есть только одно несомненное счастье — жить для другого». Еще он добавлял: «Важно всегда было и будет только то, что нужно для блага не одного человека, но всех людей».
Когда читаешь эти высказывания, то невольно возникает мысль: как это похоже на то, о чем и мы говорим сегодня! Мы ведь тоже говорим, что большое, настоящее счастье приходит только к тому, кто думает о других, и о том, что ни на что не годится эгоист, который годится лишь для себя. Поэтому я и сказал, что во все времена (и две тысячи лет назад и даже раньше!) люди мечтали о такой жизни, когда бы все жили, не обманывая друг друга, а творя друг другу добро.
Но мы с вами знаем уже и о том, что лишь шестьдесят лет назад в нашей стране осуществилась заветная мечта лучших представителей человечества. Тогда в нашей стране возникло ленинское Советское государство и утвердился человеческий закон, который запрещает приносить людям страдание. И в нашей стране эгоистов строго осуждают.
Конечно, вы правы: Павликову бабку за то, что она пожалела утюг или еще что-нибудь пожалеет, суду предавать не станут.
Просто поймут соседки, что она жадина из жадин, и перестанут ее уважать. Это тоже своего рода суд. Суд людской. Общественное мнение. Когда же какой-нибудь эгоист совершает более серьезную несправедливость, о нем у нас начинают с осуждением говорить не только соседи, но все советские люди, иногда даже вся страна.
Вот я сказал, что случай с артековской путевкой взят мной из газеты «Известия». И на этот факт я сейчас обращаю ваше особое внимание. Понимаете: едва эгоист проявил свою несправедливость, как сразу во весь голос на всю страну заговорила об этом плохом его поступке центральная газета. В каком-то маленьком городке, далеко от столицы, произошло редкостное ЧП в школе, и сразу забеспокоились серьезные, честные люди и в самом этом городке и в Москве — забили тревогу! — и был послан из редакции «Известий» специальный корреспондент в ту школу. Он разобрался во всех обстоятельствах дела, все расследовал и написал статью, чтобы ее повсюду, прочитали советские люди. И чтобы они еще раз поняли: так поступать в нашей стране запрещено!
Наша страна твердо стоит за справедливость как во внутренней, так и в международной политике. Она отстаивает мир во всем мире, заступается за слабых и угнетенных, щедро помогает всем народам, на которые по-разбойничьи нападают империалисты. Такую справедливую политику завещал нам Владимир Ильич Ленин, и наша Коммунистическая партия свято выполняет его заветы.
Но для того чтобы справедливость у нас торжествовала, надо каждому из нас быть неподкупно непримиримым ко всему плохому. «Лучше умереть, чем неправду терпеть».
Великий ленинец Феликс Эдмундович Дзержинский говорил: «Идти вперед можно лишь тогда, когда шаг за шагом отыскиваешь зло и преодолеваешь его». И вы понимаете также, что статья об артековской путевке могла в «Известиях» и не появиться, если бы люди, которые столкнулись с такой несправедливостью, промолчали бы. Потому-то Павликова бабка и любит внушать свои «рецепты»: «За всех не заступишься», «Нечего вмешиваться» да «Не суйтесь не в свое дело». Ей и подобным ей такое поведение окружающих также выгодно: легче творить свои несправедливые делишки, когда в них никто не вмешивается!
Но, к счастью, большинство наших людей по-настоящему справедливые, честные, беспокойные.
Нет примирения с эгоистами, врагами справедливости!
Так записано и в нашем моральном кодексе. Что требуется от каждого из нас? «Непримиримость к несправедливости, тунеядству, карьеризму, стяжательству!»
Значит, да здравствует неустанная борьба за справедливость! И пусть каждый наш шаг измеряется именно такой честной борьбой с теми, кто нарушает советский закон жизни.
«А что мы можем?»
— Бабушка, — спросил Павлик, — а зачем ты у нас прописаться хочешь? Тебе надоело здесь жить?
— И это не твое дело, — отмахнулась опять Афанасьевна. — Выпей вот лучше.
Она поставила перед внуком большую кружку с холодным молоком. У Павлика потекли слюнки. Но он взглянул на Мишу с Верой и Витюхой. Им бабушка молока не предложила. И Павлик сказал:
— Да не хочу я, спасибо.
— Пей, пей, — начала упрашивать бабушка.
— Нет, мы пойдем, — решительно сказал Павлик. — До свидания.
— Ну, до свидания. Слухай еще, — торопливо зашептала Афанасьевна, едва увидела, что Павликовы друзья вышли за ворота. — Ты про переезд-то мой помалкивай. Нечего трезвонить. А то зачем да почему. Прописываюсь, не прописываюсь — никому до этого дела нет, уразумел?
— Уразумел, — буркнул Павлик и выскочил из бабкиного двора.
Вера, Миша и Витюха стояли на углу около водопроводной колонки. Вера помахала рукой:
— Попьем?
Ребята стали ждать, пока женщина с синим ведром наберет воду. Но тут подошла еще одна женщина и сразу заговорила:
— Слышь, кума, Видановы-то опять хитрят. Афанасьевна выписывается, в город к сыну перебирается. Сын, говорят, на нее свой дом переводит, а сам казенную квартиру получить хочет.
— Два дома имеют да еще на квартиру зарятся?
— Вот, вот! Вечно выгадывают. И теперь обманом достигнут.
— Ну, это еще посмотрим. И сырые дрова загораются.
Женщины разошлись в разные стороны.
А наши ребята как стояли, так и остались стоять — даже про воду забыли. Вера и Миша смотрели на Павлика. Витюха уставился на них, ничего не понимая, а Павлик, глядя в землю, кусал губы.
«Видановы опять хитрят». «Выгадывают». «Обманом квартиру… Дом за старухой, а сами…» Так вот в чем дело! Вот что задумали! У других, например, у Вериных родителей, еще и угла нет, а Павликовы хотят третий получить. Да еще бабушка предупредила: «Молчи, не трезвонь, никому до этого дела нет!» Никому нет дела, а сама вроде боится.
— Вот тебе и не твое дело, — сказала Вера. — Говорила я, что если с пропиской, то, значит, что-нибудь.
— Говорила, говорила, — передразнил Миша и кивнул на Павлика. — Ему от этого не легче.
— А что делать? — спросила Вера.
— Позови своего Советчика, — предложил Витюха. — Может, он опять объяснит.
Миша возразил:
— И без Советчика понятно. Взрослые затеяли нехорошее, а попробуй вмешайся. Скажут: маленькие и не суйтесь.
— По-твоему, значит, пока не вырос, нечего и за справедливость бороться? — спросил Витюха.
— Факт! — подтвердил Миша. — Все равно никто не послушает.
— А вот не факт! — сказала Вера. — Когда видишь что-нибудь плохое, надо всегда говорить открыто. И я знаю девочку, которая не побоялась выступить за правду перед целым классом.
— Расскажи, — попросил Витюха.
— Пожалуйста, — согласилась Вера.
Она подошла к бревнам, сваленным у забора, и уселась на них. Витюха последовал ее примеру. Павлик все еще хмурился. А Миша усмехнулся:
— Перед классом! Мы же говорим, как со взрослыми быть. А перед классом — это ерунда!
Подожди, Миша, подожди. Это говорю опять я, автор книжки.
Если ты не хочешь слушать Веру, послушай меня. Я тоже знаю историю про эту девочку, которая не побоялась выступить против всего класса. И ты напрасно полагаешь, что это ерунда.
Должен сказать, что кое-кто думает, будто жизнь человека можно разделить на две части. Первая — пока человек не стал взрослым, а вторая — когда уже он самостоятельный. И пока, дескать, я «маленький», мое дело только хорошо учиться и… развлекаться. А больше ничего. Все остальное за меня делают взрослые. Зато когда стану большим и начну работать, вот тогда я сам буду приносить людям пользу и думать о других, а не об одном себе.
Конечно, с таким представлением о жизни хорошего человека из тебя не получится. Привыкнешь с детства думать только о себе, эгоистом и вырастешь. Не будешь стоять с детства за правду и честность, значит, и с годами из тебя борца за справедливость не выйдет. В любом возрасте надо быть непримиримым к плохому. И даже сейчас, когда вам всего десять или двенадцать лет, от вас многое зависит, и вы очень многое можете сделать.
