Лора Инглз Уайлдер - Долгая зима
Внизу было очень тепло, и мама сказала, что такой добротный дом очень легко натопить. Она собирала ужин, а Мэри накрывала на стол.
Мэри была очень довольна.
— Мне никакой помощи не требуется. Буфет, правда, стоит по-другому, но посуду мама поставила на старое место, и я все легко нахожу.
Мама водрузила на стол лампу, и в ее мягком свете комната со своими кремовыми занавесками, с желтой полированной конторкой и новым стулом, с подушками на качалках, с ковриками и красной скатертью, со светлыми сосновыми стенами, полом и потолком, выглядела просторной и веселой. Прочные стены не пропускали ни малейшего дуновения.
— Жаль, что у нас нет такого дома на участке, — вздохнула Лора.
— А я рада, что он у нас есть в городе, где вы сможете зимой ходить в школу, — возразила мама. — В плохую погоду с участка сюда не доберешься.
— А я доволен тем, что тут всегда легко будет достать уголь и съестные припасы, — объявил папа. — Уголь ни с какими дровами не сравнишь. Мы запасем в пристройке столько угля, сколько на любую вьюгу хватит, а в случае надобности я всегда смогу привезти еще со склада. В городе без припасов не останешься.
— А сколько народу здесь уже живет? — спросила мама.
Папа принялся подсчитывать.
— Четырнадцать контор и лавок, железнодорожная станция. Потом дома Шервудов, Гарлендов и Оуэнов — итого восемнадцать семей, не считая трех или четырех хижин на окраинах. Дальше — два холостяка — братья Уайлдеры в фуражной лавке и еще один человек по имени Фостер, который приехал на волах и живет у Шервудов. В городе сейчас человек семьдесят пять или восемьдесят.
— Подумать только, что еще прошлой осенью здесь не было ни души, — улыбнулась мама. — Я рада, что ты наконец понял, как хорошо устроиться в цивилизованном месте.
Папа с ней согласился, однако заметил:
— Но с другой стороны, все это стоит денег, а их-то у нас в обрез. Железная дорога — единственное место, где можно работать по доллару в день, но там никого не нанимают. А из дичи здесь только зайцы остались. Орегон — вот куда нынче надо ехать. Там тоже скоро все заселят.
— Все это так, но девочкам пора учиться в школе, — твердо сказала мама.
Кэп Гарленд
В ту ночь Лора плохо спала. Ей казалось, будто ее со всех сторон обступает город, а утром надо идти в школу. Когда она проснулась, ей стало страшно оттого, что внизу на улице ходят и разговаривают чужие люди. Город тоже просыпался; лавочники открывали лавки.
Стены отгораживали Лору и Кэрри от чужих людей, но при мысли, что надо выйти из дому и встречаться с ними на улицах, девочкам становилось не по себе.
— Не беспокойтесь, — напутствовала их мама. — Я уверена, что вы не отстали от других учеников.
Лора и Кэрри удивленно посмотрели на маму. Они так старательно с ней занимались, что никак не могли ни от кого отстать. Об этом-то они ничуть не беспокоились.
Вдвоем они быстро вымыли посуду, застелили постель, а Лора подмела в комнате. Закончив работу, они надели шерстяные зимние платья, дрожащими руками причесались, вплели в косы воскресные ленты и стальными крючками застегнули ботинки.
— Поспешите, девочки! Уже девятый час, — торопила их мама.
И в эту самую минуту у Кэрри оторвалась пуговица от ботинка. Она упала, покатилась по полу и провалилась в щель между досками.
— Ой! Она пропала! — в отчаянии воскликнула Кэрри. Теперь в школе все увидят, что у нее на ботинке не хватает пуговицы.
— Можно взять одну пуговку с ботинка Мэри, — предложила Лора.
Но мама услышала, как пуговка упала на пол, нашла ее, пришила на место и застегнула Кэрри ботинок.
Наконец все было готово.
— Вы чудесно выглядите, — улыбнулась мама.
Все лавки были уже открыты. Мистер Фуллер и мистер Брэдли подмели улицу возле своих дверей и стояли с метлами в руках, любуясь прекрасным утром.
Кэрри взяла Лору за руку, и Лора почувствовала, что сестренка боится еще больше, чем она. От этого ей сразу стало не так страшно.
Девочки храбро перешли Главную улицу и уверенно зашагали по Второй. На небе ярко светило солнце. Спутанные сухие сорняки отбрасывали тени на колеи от колес, а длинные тени Кэрри и Лоры бежали перед ними по дороге. До школы, одиноко стоявшей посреди пустой прерии, казалось, еще очень-очень далеко.
Перед школой играли в мяч незнакомые мальчики, а на ступеньках крыльца стояли две незнакомые девочки.
Лора и Кэрри подходили все ближе и ближе. В горле у Лоры стоял такой большой комок, что ей стало трудно дышать. Одна из незнакомых девочек была высокая, ее гладкие черные волосы были завязаны толстым узлом на затылке, а синее шерстяное платье было длиннее, чем Лорино коричневое.
Вдруг Лора увидела, как один из мальчиков подпрыгнул и поймал мяч. Он был высокий, ловкий и двигался быстро и красиво, словно кошка. Его светлые волосы почти совсем выцвели от солнца. Увидев Лору, он широко раскрыл голубые глаза, улыбнулся и бросил ей мячик.
Мячик перевернулся в воздухе, и Лора, не успев ни о чем подумать, подбежала и поймала его на лету.
— Эй, Кэп! — хором завопили остальные мальчики. — Девчонки в мяч не играют.
— А я и не думал, что она его поймает, — отвечал Кэп.
— Я вовсе не собираюсь играть, — и Лора бросила ему мячик.
— Она ничуть не хуже нас! — крикнул Кэп. — Пойдем, поиграй с нами, — предложил он Лоре и, обращаясь к другим девочкам, добавил: — И вы тоже, Минни и Мэри Пауэр!
Но Лора подняла с земли свои книжки, снова взяла за руку Кэрри, и они подошли к девочкам, стоявшим у дверей школы. Эти девочки, конечно, не станут играть с мальчиками. Она и сама не могла понять, зачем она так поступила, и ей стало стыдно и страшно оттого, что эти чужие девочки могут плохо о ней подумать.
— Меня зовут Мэри Пауэр, — представилась темноволосая девочка, — а ее Минни.
Светловолосая Минни Джонсон была худенькая, бледная и вся в веснушках.
— А меня зовут Лора Инглз, — сообщила Лора. — А это — моя младшая сестренка Кэрри.
Мэри Пауэр улыбнулась. У нее были синие глаза с длинными черными ресницами. Лора улыбнулась ей в ответ и решила, что завтра тоже закрутит волосы узлом и попросит маму сшить ей такое же длинное платье, как у Мэри.
— Мальчика, который бросил тебе мяч, зовут Кэп Гарленд, — сказала Мэри Пауэр.
Больше разговаривать было некогда, потому что у дверей появилась учительница с колокольчиком в руках, и все вошли в школу.
Они повесили свои пальто и капюшоны на гвозди в прихожей. В углу стояла метла, а на скамейке — ведро с водой. Потом Лора и Кэрри вместе со всеми вошли в классную комнату.
Комната была совсем новая, чистая и такая светлая, что Лора опять оробела, а Кэрри не отходила от нее ни на шаг. Покупные парты, покрытые лаком, блестели как стекло. Они стояли на черных железных ножках, а сиденья и спинки были слегка изогнуты. На партах были вырезаны канавки для карандашей, а под партами прибиты полочки для книг и грифельных досок.
По обеим сторонам просторной классной комнаты стояло по двенадцать парт. Посередине помещалась большая печка, а перед ней и за ней стояло по четыре парты. Эти парты почти все были пусты. Мэри Пауэр и Минни Джонсон сидели вместе на одной из задних парт на стороне для девочек, Кэп Гарленд еще с тремя большими мальчиками — на задних партах на стороне для мальчиков, а несколько маленьких мальчиков и девочек занимали передние парты. Все ученики уже целую неделю ходили в школу и знали свои места.
— Вы новенькие? — улыбнувшись, спросила молодая учительница. У нее была вьющаяся челка. На корсаже ее черного платья поблескивали янтарные пуговки.
Узнав от Лоры, как их зовут, учительница сказала:
— Я — Флоренс Гарленд. Наш дом как раз за домом вашего отца, на следующей улице.
«Значит, Кэп Гарленд — брат учительницы, и они живут в том новом доме, что стоит за конюшней на краю прерии», — догадалась Лора.
-Ты проходила Четвертую книгу для чтения? — спросила учительница.
— Да, конечно, мэм! — ответила Лора. Она выучила эту книгу от начала до конца.
— Тогда посмотрим, как ты справишься с Пятой.
Учительница велела Лоре сесть в заднем ряду, через проход от Мэри Пауэр. Кэрри она посадила вперед, возле младших девочек, а потом подошла к своему столу и постучала по нему линейкой.
— Прошу внимания, — сказала она, открывая Библию. — Сегодня я прочитаю вам двадцать третий псалом[1].
Лора, конечно, знала Псалтырь наизусть, но все равно с удовольствием прослушала ее от слов «Господь — пастырь мой, я ни в чем не буду нуждаться» до «так благость и милость Твоя да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни».
Потом учительница закрыла Библию, все ученики открыли свои учебники, и начался урок.
С каждым днем школа нравилась Лоре все больше и больше. Рядом с ней за партой никто не сидел, но в перемену и в полдень она проводила время с Мэри Пауэр и Минни Джонсон. После уроков они вместе выходили на Главную улицу, а уже к концу первой недели начали встречаться по утрам и вместе шли в школу. Кэп Гарленд дважды уговаривал их на перемене поиграть в мяч, но они оставались в классе и смотрели на игру мальчиков из окна.
