Януш Корчак - Король Матиуш Первый
— Это будет трудно. Почти все мои рабочие ушли на войну, остались только работницы и больные. К тому же я завален работой, — ведь почти каждый отец, уходя на войну, покупает детям куклы, чтобы они не плакали, не грустили и слушались старших.
Фабрикант врал. Никто из его рабочих не пошел на войну, так как он платил им так мало, что все они от голода были больны и непригодны к военной службе; Никаких заказов у него не было. А сказал он так потому, что хотел содрать, за куклу подороже.
У него даже глаза засмеялись, когда он узнал, что эта кукла должна изображать Матиуша.
— Видите ли, король должен часто показываться. Ему придется ездить в коляске по городу, чтобы не думали, что он боится войны и прячется. А для чего ребенка все время возить по городу? Может пойти дождь, он может простудиться. А вы понимаете, что именно теперь надо заботиться о здоровье короля.
Фабрикант был неглуп, он догадался, что ему только так говорят, что тут кроется какая-то тайна…
— Значит непременно завтра?
— Завтра, в девять утра.
Фабрикант взял перо, будто бы что-то подсчитывал — Матиуша ведь надо сделать из самого лучшего фарфора, — он не знает, хватит ли его у него. Да, это должно стоить очень дорого. И рабочим надо заплатить за секретность. А тут еще машина испортилась. Сколько может стоить починка? Ну — и эти заказы надо будет отложить. Считал — долго считал.
— Господин министр торговли, если бы не война, — я ведь понимаю, что сейчас большие расходы на армию и пушки, — если бы не война, вы заплатили бы в два раза больше. Итак, пусть будет, но уж это крайняя цена…
И он назвал такую сумму, что министр даже застонал.
— Но это же грабеж!
— Господин министр, вы оскорбляете национальную промышленность.
Министр позвонил по телефону старшему министру, так как сам не решался заплатить такие деньги. Но, боясь, чтобы кто-нибудь не подслушал их разговор, вместо «кукла» сказал «пушка».
— Господин старший министр, очень дорого хотят за эту пушку.
Старший министр догадался, о чем идет речь, и сказал:
— Не торгуйтесь, только скажите, чтобы она, когда дернешь за шнурок, отдавала честь.
Телефонистка очень удивилась, что это за новые пушки, которые должны отдавать честь.
Фабрикант заволновался.
Ему придется еще добавить своих денег. Это не его дело. Пусть обратятся к королевскому механику или к часовому мастеру. Он солидный промышленник, а не фокусник. Матиуш будет закрывать глаза, но отдавать честь не будет — и баста. В конце концов он согласился.
Вспотевший и голодный возвращался министр торговли домой.
Вспотевший и голодный вернулся префект полиции во дворец.
— Я уже знаю, как украли Матиуша. Я все обстоятельно осмотрел.
Было так: когда Матиуш спал, ему набросили на голову мешок и унесли в королевский сад, туда, где растет малина. В малиннике есть протоптанное место. Там Матиуш упал в обморок. Чтобы он пришел в себя, ему дали малины и вишен. Там обнаружено шесть вишневых косточек. Когда Матиуша переносили через ограду, он должен был защищаться, потому что на коре дерева имеются следы голубой крови. Чтобы запутать погоню, его посадили на корову. Префект сам видел следы коровьих ног. Потом дорога ведет в лес, где нашли мешок. А потом, вероятно, где-нибудь спрятали живого Матиуша, а где, префект не знает, потому что у него было мало времени и он не мог никого спросить, чтобы не выдать тайны. Надлежит следить за иностранным воспитателем, он очень подозрителен. Спрашивал, может ли он проведать Матиуша.
— А вот косточки от вишен и мешок.
Старший министр положил мешок и косточки в ящик, запер его на ключ и опечатал красным сургучом, а сверху написал по-латыни: corpus delicti, — это значит «вещественные доказательства».
Потому что так уж принято, что, если кто-нибудь чего-нибудь не знает и не хочет, чтобы знали другие, он пишет по-латыни.
На следующий день военный министр отдавал последний рапорт, а кукла-Матиуш ничего не говорила и только отдавала честь.
На всех углах улиц вывесили объявления, что жители столицы могут спокойно работать, ибо король Матиуш ежедневно в открытой машине будет выезжать на прогулку.
9
План военного министра удалец прекрасно, Три врага думали, что войска Матиуша пойдут сразу на всех. А тем временем он собрал солдат в одно место, со всей силой ударил на одного и разбил его. Взял большие трофеи и раздал ружья, сапоги и солдатские мешки всем, кому их не хватало.
Матиуш прибыл на фронт как раз тогда, когда шел дележ военной добычи:
— А это что за вояки? — удивился главный интендант войска, то есть тот, кто выдает одежду и еду.
. — Мы такие же вояки, как и все, — сказал Фелек, — только немного поменьше.
Каждый выбрал себе пару сапог, револьвер, ружье и мешок. Теперь Фелек жалел, что взял у отца пояс и складной нож и совершенно зря получил по затылку. Но кто может предвидеть, какие неожиданности принесет война.
Недаром говорили, что главнокомандующий поступил не слишком умно. Вместо того, чтобы взять трофеи, отойти и окопаться, он пошел вперед. Забрал каких-то пять или шесть городов, совершенно ему не нужных, и только тогда приказал рыть окопы. Но было уже слишком поздно, так как на помощь неприятелю шли два других.
Так говорили потом, но отряд Матиуша ничего не знал, потому что на войне все держится в секрете. Пришел приказ идти туда-то и туда-то, пришел приказ делать то-то и то-то. Иди и делай, ни о чем не спрашивай и не болтай.
Когда они вошли в побежденный чужеземный город, Матиушу все очень понравилось. Спали в больших удобных комнатах, правда, на полу, но это все же лучше, чем тесная хата или поле.
С нетерпением ждал Матиуш первого сражения, потому что за это время видел и слышал много интересных вещей, а настоящей войны не видел. Какая обида, что он опоздал!
В городе стояли только одну ночь, на другой день двинулись дальше.
— Остановиться и рыть.
Матиуш совершенно не знал современной войны. Он думал, что армия только дерется, отнимает лошадей и идет все дальше и дальше, топча врага. Но что солдаты роют рвы, вбивают перед этими рвами колья с колючей проволокой и сидят в этих рвах целыми неделями, Матиушу даже и не снилось. Не очень-то охотно принялся он за работу.
Он был усталый и слабый, все кости у него болели; драться — это королевское дело, но рыть землю — это любой сделает лучше него.
А тут приходит приказ за приказом, чтобы торопиться, потому что неприятель приближается. Уже были слышны издалека пушечные выстрелы.
Как-то раз примчался на машине полковник саперов, кричал, сжимал кулаки, грозил, что расстреляет тех, кто плохо роет.
— Завтра будет сражение, а они ничего не сделали!
— А эти двое здесь зачем? — крикнул он со злостью. — Что это за Валигора и Вырвидуб?
И весь гнев полковника мог бы обрушиться на двух добровольцев, но по счастью над головами послышалось жужжание самолета.
Полковник посмотрел в бинокль на небо, быстро повернулся, сел в машину и поспешно уехал. А тут бух-бух-бух, одна за другой упали три бомбы. Правда, никого не ранило, но все попрятались в окопы, так как там было безопаснее.
Бомбы и орудийные снаряды так устроены, что в них есть много пуль и кусочков железа. И как только снаряд разорвется, все это разлетается в разные стороны, ранит и убивает. А кто сидит внизу, в окопах, у того все это пролетает над головой. Разве уж только снаряд угодит в самый окоп. Но это случается редко, потому что орудия стреляют на расстоянии нескольких километров и трудно попасть с такого расстояния именно в этот окоп.
Эти три бомбы многому научили Матиуша. Он уже не дулся и не бунтовал; молча взял лопату и работал до тех пор, пока его усталые руки сами не опустились, и он, как колода, свалился, подкошенный тяжелым сном, на самое дно окопа. Солдаты не будили его, но сами работали всю ночь при свете ракет. А с рассветом обрушилась на них первая атака врага…
Показались четыре неприятельских всадника. Это были вражеские разведчики. По всадникам начали стрелять, один упал с лошади, должно быть, убитый, а трое ускакали.
— Сейчас будет сражение! — кричал поручик.
— Лежать в окопах, только ружья выставить и ждать! — прозвучал приказ.
Действительно, вскоре показался неприятель. Начали стрелять с обеих сторон. Но отряд Матиуша был укрыт в окопах, а те шли через открытое поле. Неприятельские пули пролетали над головами сидящих в окопах солдат, и слышно было только их свист и жужжание, тогда как вражеские солдаты то и дело падали, сраженные пулями. Теперь Матиуш понял, что справедливо сердился вчера полковник саперов, и еще понял, что на войне каждый приказ должен быть выполнен быстро и без лишней болтовни.
Да, штатские могут слушаться или не слушаться, мешкать и рассуждать, но военный знает только одно: приказ должен быть выполнен без промедления, каждое поручение — точно. Вперед — так вперед, в тыл — так в тыл, рыть — так рыть.
