Тамара Михеева - Не предавай меня!
Максик хмыкнул, взял уголёк и полез на сосну. Там он, насмешливо оглядываясь на Артёма, что-то написал на стволе, наверное, «А + Ю = Л». Юлька замерла, ожидая реакции Артёма. За такую надпись вполне можно было схлопотать. Но Артём только посмотрел на Юльку, так радостно и весело, и улыбнулся – прямо в глаза.
Никто ничего не сказал: ни им, ни Максику. И Юлька с удивлением поняла, что не сердится и не стыдится, что всё происходит так, как должно быть, что все мальчишки знают про них с Артёмом, что весь этот поход и весь этот день были спланированы, чтобы случился тот поцелуй под глиняным обрывом у ручья и чтобы Максик написал угольком на сосне «А + Ю =Л».
И Максик показался вдруг таким глупым!
– Никогда этот день не забуду, – сказала она еле слышно.
– Я тоже, – так же тихо ответил ей Артём.
Юлька, конечно, не могла знать, что в это самое время на даче у Лапочки кто-то отмочил шутку про неё и все заржали, а когда успокоились, в тишине Митя Вершинин сказал:
– Дураки вы, Юлька – классная, вот с такой девчонкой я хотел бы встречаться.
Повисла пауза. У Алисы вытянулось лицо, а Марфушина фыркнула:
– Чего ж не встречаешься?
– Жду, когда подрастёт, – спокойно соврал Митя.
Глава девятая
Звезда и аутсайдер
Алиса страдала. Зря Анюта называла её «бесчувственной деревяшкой» и «амёбой». Сейчас Алиса страдала по-настоящему. Да ещё как! Сколько надежд было связано с вечеринкой на даче! Сколько сил она потратила! А для чего?! Чтобы услышать в итоге, что Юлька Озарёнок – классная девчонка?! И от кого услышать! От Вершинина! От мечты! Красавца десятиклассника и полубога!
Ночью Алиса не смогла уснуть. Первый раз в жизни. Она лежала и смотрела в потолок. А в голове всё крутились Митины слова. И долгая пауза после них. Ну ничего! Она ещё покажет им всем! И Вершинину, и Озарёнок! Она придумает что-нибудь, она обязательно придумает! Не поспит ещё пару ночей и придумает. Не будь она Алиса Лаппа.
Слова Вершинина про Юльку не просто расстроили Алису – они заставили её задуматься. Ведь ясно же, что самый популярный мальчик в школе не обратит внимания на какую-нибудь замухрышку. «Озарёнок не замухрышка», – тут же одёрнула себя Алиса. Надо оставаться честной хотя бы с собой. Юлька её всегда интересовала.
Её, а не глупую Марфушину или равнодушную ко всему Софию хотела бы видеть Алиса в своей свите. Почему? Алиса сама толком не понимала. Юлька не красавица. Симпатичная, глаза выразительные, улыбка прикольная, но до Софии Герберг или самой Алисы ей далеко. Пожалуй, её можно назвать обаятельной, но и только.
Модных шмоток у неё тоже нет. Ей тётка всё шьёт, она у неё в ателье работает. Все в школу в юбочках до колен, а Озарёнок в платье по щиколотку, с воротничком и манжетами, как из прошлого века. А на дискотеку в каком-нибудь свитерочке самовязаном. Раньше Алиса думала, что это от бедности, но, видимо, дело не в этом… Просто нет в магазинах вещей, подходящих этой не похожей ни на кого Юльке.
Все девчонки танцами занимаются или фитнесом, фигуры лепят, стройнеют, а Юлька – в изостудии, пальцы у неё всё время в краске, даже маникюр не делает. Учится хорошо, но не отличница. Заводилой тоже не назовёшь, хотя идейки иногда оригинальные кидает. Но никогда не борется, чтобы было, как она скажет. Будто говорит: вот вам хорошая идея, хотите – делайте, нет – ну и не надо.
Почему же она такая… интересная? Да! Вот именно! Нельзя поверить, что в неё влюблены Вершинин и Листовский, но она им интересна – это факт! Анютка Сыч, главная неформалка класса, готова за Озарёнок в огонь и в воду!
Алиса схватила телефон:
– Марфушина? Спишь, что ли? Вопрос на миллион – ты хотела бы дружить с Озарёнок?
– Чего?! Ты с ума сошла? Ты знаешь, который час?!
– Ну прости, прости. Только ответь: хотела бы ты, чтобы Озарёнок была твоей подругой?
– Лапочка, ты чего? – жалобно протянула Светка Марфушина, окончательно проснувшись. – Из-за Вершинина, что ли? Да брось, он не всерьёз, выпендриться захотел, быть не как все, а ты расстраиваться…
– Я перезвоню, – отбилась Алиса.
«Быть не как все». Вот в чём её секрет. Юлька – не как все. Одевается не как все, ходит не туда, куда все, думает, наверное, тоже как-нибудь не так, как все.
«А Анюта? – тут же подумала Алиса. Сыч выделывается ещё похлеще, её выпендрёж по глазам бьёт: заметьте меня, заметьте!»
– Вот именно, – сказала она вслух. – Именно что выпендрёж. Анютка старается быть не как все. А Озарёнок – наоборот. Она хочет быть, как все, а не получается.
Алиса поняла, что начала путаться. Она снова набрала Марфушиной.
– Марфа, вот скажи: когда человек не такой, как все, он же привлекает к себе внимание?
Светка помолчала. Она хотела спать, но понимала, что Алисе несладко, и подбирала слова.
– Ты про Озарёнок? – уточнила она для начала. – Ну она ж дура, дураки всегда внимание привлекают. Как уроды: и смотреть противно и глаз оторвать не можешь.
– Злая ты, Марфуша. Нет, Озарёнок не дура.
– Подумаешь, за сочинения пятёрки. Ты, если бы захотела…
– Да я не про учёбу, – досадливо поморщилась Алиса. Она сама толком не понимала, чего хочет услышать от подруги.
– А вообще-то, ты права, – сказала вдруг Светка. – Юлька интересная. Мы же с ней в четвёртом классе дружили. Она всё время что-нибудь придумывает интересное, даже игры. А дни рождения её вспомни. Всегда что-нибудь такое замутит, прикольное. Ну и вообще… С ней поговорить обо всём можно.
– Чего ж ты с ней больше не дружишь? – фыркнула Алиса.
– Не знаю, – вздохнула Светка. – Как-то разошлись просто. Ей со мной, наверное, скучно стало. Слушай, давай завтра поговорим, а? Два часа ночи всё-таки…
– Ладно, пока.
Алиса положила трубку. Она всё поняла. Чтобы получить Вершинина со всеми потрохами, одной её красоты мало. Надо стать интересной. Как Юлька Озарёнок. Но, чтобы такой стать, нужно узнать Юльку поближе. Потому что, только сейчас поняла Алиса, ей повезло меньше, чем Светке, – она никогда не дружила с Юлькой настолько, чтобы быть приглашённой на её день рождения. И непонятно почему это Алису задевало.
Алиса Лаппа была девочкой не только красивой и умной, но и решительной. Целеустремлённой. К утру у неё был готов чёткий план операции «Стать лучшей подругой Озарёнок». И действовать она начала немедленно.
– Привет, Юльчик, – улыбнулась она, увидев её в раздевалке. – Надо же, такая погода была вчера, и вдруг дождь. А я думала ещё успеем на пикник всем классом.
Юльке эти слова показались предвестником бойкота. Лапочка Юльке ни за что не простит, что она ходила одна с мальчишками. Лапочке нужны были все мальчики сразу.
– А ты чего с нами не поехала? – продолжала Алиса. – Не смогла?
Сказать Алисе вот так в лицо, что не захотела, что её вечеринке предпочла общество одноклассников? Нет, легче умереть.
Но умирать Юльке не пришлось: её спасли Иванов с Листовским. С шумом они ввалились в раздевалку, столкнулись с девчонками, сразу смолкли. У Артёма слегка вытянулось и побледнело лицо. Володька хитро сверкнул на Юльку весёлыми глазами.
– Пойдём? – спросила Алиса Юльку, игнорируя мальчишек.
– Привет, – поздоровалась с ними Юлька.
– Привет, – ответили они хором.
И Юлька поспешила к выходу с Алисой. Потому что было для неё пыткой смотреть сейчас в синие Тёмины глаза. В них будто всё ещё стоял вчерашний день, а тут школа, Алиса, презрение девчонок к одноклассникам-мальчишкам, возможность бойкота, как только всё откроется, невозможность поговорить с Листовским. В школе он никогда не решится к ней подойти. Кому же хочется быть посмешищем? Юлька тоскливо глянула в окно: «Хочу обратно! Хочу во вчера!»
– А мы вчера так хорошо погудели! Танцевали, ноги до сих пор болят, папа суши в ресторане заказал, вообще классно было, всем понравилось. Жалко, что тебя не было.
Алиса говорила, наблюдая за отрешённой Юлькой. Она прекрасно видела, что её слова пролетают мимо неё. Тогда она с отчаянием проговорила:
– Митя Вершинин про тебя так хорошо говорил! Похоже, ты ему нравишься!
– Да? – тепло улыбнулась Юлька при имени брата. – Митя очень хороший.
Алиса еле сдержалась, чтобы не закричать. Очень хороший?! Это всё, что эта чокнутая может сказать о Вершинине?!
– Юля! Юль, подожди! – Пока Алиса переводила дыхание, Юлька ушла вперёд. – А ты, что ли, давно Вершинина знаешь?
Юлька вся внутренне подобралась и ответила как можно безразличнее:
– Да нет, почти и не знаю.
Всегда, когда речь заходила об отце или сводных братьях, Юлька чувствовала себя, как индеец на тропе войны: удвоенная зоркость, утроенная смелость, удесятерённая хитрость. Это была не только её тайна. И Юлька не имела права проговориться – ни маме, ни отцу, ни дяде Лёше, ни свободным братьям и их маме это не понравилось бы. Поэтому про настоящего Юлькиного отца не знала даже Анюта.
– Просто знаю, что есть такой Митя Вершинин, – сказала она равнодушно, – в 10 «А» учится.
