Время испытаний - Алан Григорьев
Этот переход не стал чем-то необычным — разве что тёмное небо над мельницей посветлело и окрасилось в закатные цвета. Странно, конечно, что не в рассветные. Но, может быть, здесь время шло вспять?
Пожухлые осенние травы и вечнозелёный плющ покрылись пушистым инеем. Даже тёмные чешуйки змея украсила нарядная белая кайма. Из пронзённой мечом пасти вырывался густой пар, смешиваясь с морозным воздухом. Элмерик подумал, что путь, на который они ступили сейчас, мог бы принадлежать Каллахану — и не ошибся. Наставник стоял на том самом месте, где прежде возникали вихри, а теперь возвышались два громадных стоячих валуна, поросшие мхом. Третий камень покоился на них сверху. В образовавшемся проёме колыхалось туманно-красное марево, и это уже намного больше было похоже на Врата между мирами. Четвёртый камень лежал на боку прямо перед входом, как будто прежде закрывал его, но чья-то злая сила отбросила его в сторону.
— Что-то вы долго, — не слишком дружелюбно бросил Каллахан, не отводя взгляда от Врат. Вслед за Соколятами попыталась проскочить какая-то шестилапая тварь с крючковатым клювом вместо морды, но, получив с двух сторон по огненному заклятию от мастера Флориана и рыцаря Сентября, с печальным клёкотом упала назад, и Врата поглотили тело. Сочетание классической магии огама и дикой эльфийской магии смотрелось очень впечатляюще — жаль, такое редко увидишь.
Элмерик подбежал к наставнику и встал рядом: здесь было его настоящее место.
Арфа в белом чехле всё так же висела у Каллахана за спиной. Будто бы тут и не происходило никакого сражения. Видимо, в эту Зимнюю Битву твари оказались настолько слабы и немощны, что эльф справлялся с ними только силой слова.
— Но мы же не опоздали? — обеспокоенно уточнил Мартин.
Элмерик не сразу понял, что эти слова были адресованы не командиру, а Шону, чей полупрозрачный силуэт бард разглядел далеко не сразу. Рыцарь Сентября сидел на верхушке упавшего валуна и тоже напряжённо ждал, вглядываясь во Врата. Он сделал рукой приглашающий жест. Мартин не заставил себя долго упрашивать: вмиг вскарабкался по камню и устроился рядом с другом.
Ни мастера Дэррека, ни мастера Патрика видно не было. Зато леди Эллифлор парила над полем сражения. Её распущенные волосы развевались красивыми волнами. Платье напоминало чешую дракона, а дымчато-серые рукава казались сотканными из тумана. Сегодня Эллифлор, вопреки обыкновению, украсила себя не золотом, а серебром, а все браслеты, серьги в форме соколов и металлический пояс покрыла морозными узорами — словно в знак уважения Каллахану и его инеистым дорогам. Её глаза сияли, как два самоцвета, придавая ей поистине жутковатый вид, а губы кривились в беспощадной усмешке. Для всей полноты картины не хватало только трупов поверженных врагов, но, к сожалению, твари из Междумирья не оставались гнить там, где их настигла смерть, а вскоре рассыпались в пыль. Мастер Флориан, взиравший на сестру с благоговением, стоял с книгой немного в стороне, прислонившись спиной к стволу могучего дуба, а его верный ворон облюбовал одну из ветвей и помогал хозяину в меру своих сил. Прямо сейчас он терзал клювом многоглазую змею с шерстью по всему хребту и с петушиным гребнем на макушке.
— Врата открываются! — замогильным голосом возвестила леди-призрак.
Элмерик принялся поспешно устанавливать арфу на треногу. Келликейт сорвала с глаз опостылевшую повязку и бросила её на землю. Орсон, сурово хмурясь, достал клинок, и почти одновременно с ним Джерри поднял руку с кольцом. Соколята знали, что делают: их действия стали чёткими и слаженными, недавний бой заставил поверить в собственные силы, а вкус первой победы будоражил кровь. Теперь стоило опасаться того, чтобы успех не вскружил им головы.
— Успокойтесь, это не враг, — Каллахан упреждающе поднял ладонь. — Идёт тот, кого я пригласил.
В тот же миг алое марево между камнями потемнело. Из Врат появились побеги молодого плюща. Они стелились по земле, тут же покрывались инеем, но упорно продолжали путь и остановились прямо у ног командира. Один самый нахальный побег обвил его сапог от щиколотки до колена.
— Перестань, — грозно сказал эльф, и плющ, словно устыдившись, немедленно выпустил его сапог.
А из Врат, раскрывая объятия навстречу Каллахану, шагнул не кто иной, как Браннан, король Неблагого двора. Иней покрыл его тёмные волосы и ресницы, будто хотел сделать братьев ещё более похожими друг на друга.
Элмерик заметил, как вытянулся в струну мастер Шон, и встревоженный Мартин в тот же миг положил руку на плечо рыцарю Сентября, и тот накрыл его ладонь своей. А дальше настал уже черёд самого Элмерика измениться в лице, потому что Браннан вывел из Врат дрожавшую от холода Брендалин. Та изящно поклонилась Каллахану, и Браннан едва заметно улыбнулся. Видимо, в улучшении манер спесивой эльфийки была и его заслуга.
С последней встречи девушка сильно изменилась. От былого высокомерия не осталось и следа, исчезла холодная надменность во взгляде, а на красивом лице появилось несколько затравленное выражение. Брендалин больше не чувствовала себя хозяйкой положения, и это не замедлило отразиться на её облике. Едва заметный запах фиалок больше не кружил голову, скромное платье самого простого покроя притягивало взор лишь цветом удивительной чистоты — небесно-голубым. Почти зажившие царапины на щеке прикрывал завитой локон. На Элмерика девушка даже не взглянула. Что ж, может, и к лучшему.
— Всё, как ты и просил, — молвил Браннан на языке людей, на котором говорил с заметным акцентом. — Только я не уверен, что это хорошая идея, брат.
— У тебя есть получше?
Король-воин покачал головой:
— Предпочту думать, что тебе виднее, — он повернулся к Брендалин и сурово произнёс: — Иди и сделай, что должно.
Брендалин недовольно дёрнула плечом. Она прошла мимо Каллахана прямо к лежавшему на боку валуну и, задрав голову вверх, сказала Шону и Мартину:
— Господа, не могли бы вы найти себе другое место? Этот камень понадобится мне для ритуала.
