Вупи Голдберг - Удивительная история одной феи
— Это такой микроб, от которого бывает рвота, — говорит Террела.
— Си. Меня от одного вида этой штуки уже тошнит, — говорит Эпата.
— Итак, шестью маленькими монстрами будут… Бренда, Террела, Эпата, Джоанна, Джерзи Мэй и Джессика, — говорит мисс Деббэ. Эпата высовывает язык набок и падает на пол, словно ее пронзила стрела.
Я чуть разворачиваюсь назад, чтобы поглядеть, как восприняли эту новость близнецы. У Джоанны вид скучающий, Джессика бодрится изо всех сил, а Джерзи Мэй вот-вот ударится в слезы.
— И наконец, — говорит мисс Деббэ, — кто же исполнит роль Феи Драже?
Мистер Лестер лезет в шляпу.
Наконец? Пока мистер Лестер вытаскивает бумажку, я быстро подсчитываю: в классе двадцать три девочки, из них шесть дождевых капель, десять зверей, шесть монстров…
Нет! Нет!
— И Феей Драже в этом году будет Александрина, — говорит мисс Деббэ, улыбаясь мне лучезарной улыбкой. Мистер Лестер достает изображение белого платья с переливающейся белой пачкой. Да уж. Пачки меня так и преследуют.
— Танец тебе понравится, Александрина, — говорит мисс Деббэ. — Он очень веселый. И все время туры.
Мне становится по-настоящему плохо.
После занятия Эпата и другие девочки посматривают на меня как-то недружелюбно.
— Повезло тебе, — говорит Эпата.
— Да, повезло, — говорит Бренда, натягивая футболку.
Террела глядит так, словно мечтает привязать меня к скамейке.
Ну что с ними такое, скажите на милость? Я что, виновата, что из этой шляпы вытащили мое имя? Да я бы лучше до старости носила допотопный матросский костюмчик, чем хоть раз изобразила Фею Драже.
— Я этого совсем не хотела, правда, — говорю я как можно спокойнее, совсем как мама, когда она сердится.
— Ну да, конечно, — говорит Эпата. — Разве кому захочется быть звездой!
— А ты уверена, что твоя мама не встречается с мистером Лестером? — спрашивает Террела.
От злости у меня бегут мурашки. Мало того, что мне досталась эта роль, так меня вдобавок считают мошенницей?
— Моя мама совершенно точно не встречается с мистером Лестером, а я совершенно точно не хочу быть Феей Драже и вообще не хочу участвовать в этом идиотском концерте!
Спокойствия как не бывало. Я говорю все громче и в конце почти срываюсь на крик.
Бренда смотрит на меня с сомнением. Эпата фыркает.
— Да кто угодно захотел бы быть Феей Драже, — говорит Террела.
С меня хватит.
— А я не хочу! — кричу я во весь голос. — Сколько мне вам повторять? Вы что, оглохли все в своем Нью-Йорке?
Эпата разевает рот. Я срываю с ног пуанты, натягиваю кроссовки и вылетаю в дверь.
Глава 9
Мама дожидается меня на ступенях. У нее в руках большой голубой зонт.
— Ненавижу балет! Ненавижу Гарлем! Давай уедем обратно в Джорджию! — прошу я.
— Что случилось, детка? — спрашивает меня мама, обнимает за плечи и притягивает к себе.
— Мне придется играть какую-то дурацкую Фею Драже в балетном шоу, — я топаю ногой по луже и сразу же об этом жалею, потому что вода заливается мне в кроссовки и носки тут же промокают.
Мама явно обрадована.
— Фея Драже? Это же большая роль, нет?
— Ну да, — ворчу я. Теперь-то меня заметят, как она и мечтала. Только заметят-то потому, что у меня опять закружится голова во время туров и я грохнусь со сцены прямо в зал или на что-нибудь налечу. Это уже явно не мамина мечта.
— Александрина, это же прекрасно!
— И ничего не прекрасно! Я не смогу станцевать! Там сплошные туры, а я чуть не убила троих сразу, когда мы их отрабатывали!
— Ну что ты, детка. Я уверена, тебе дали роль потому, что ты лучше всех танцуешь. Мисс Деббэ ничего не делает без причины.
— Да мое имя наугад вытащили! — кричу я.
— Хватит, Александрина Петракова, — говорит мама.
— Ну и ладно, — бормочу я себе под нос.
Мама останавливается и поворачивется ко мне.
— Ты хотела сказать «да, мэм»?
— Здесь никто не говорит «мэм», — отвечаю я. — А я и так выгляжу дурой и танцую как дура. Что мне, и говорить теперь по-дурацки, да?
Здесь домашний арест совсем не такой, как дома. Там, в Джорджии, когда мама меня наказывала, мне запрещалось выходить на улицу и играть с друзьями. Здесь мне так и так нельзя выходить на улицу одной, поэтому маме пришлось изобретать другое наказание. Теперь домашний арест означает, что мне нельзя выходить из моей комнаты. Плюсы: у меня есть маленький телевизор. Минусы: сажая меня под домашний арест, мама уносит телевизор к себе в студию. Она говорит, что так у меня будет время подумать о своем поведении.
Час спустя я иду к маме в студию. Она поднимает на меня взгляд из-за швейной машинки.
— Извини, что я нагрубила, — говорю я, и быстро добавляю: — Мэм.
— Спасибо, что извинилась, Александрина, — и мама отдает мне телевизор.
Я сажусь на табуретку подле нее.
— Мам, а мне обязательно надо заниматься балетом? Я хочу быть конькобежцем, а не балериной.
Мама смотрит на меня.
— Александрина, сейчас и у тебя, и у меня есть шанс начать новую жизнь. Я не хочу, чтобы ты упускала открывающиеся перед тобой возможности. Здесь, в Нью-Йорке, мы можем реализовать свой потенциал.
Опять этот потенциал. Знать бы, где у меня эти полторы крупицы потенциала, я бы легла на операцию, чтобы только их вырезали и дали мне жить спокойно.
Мама видит, как я закатываю глаза, и вздыхает.
— Знаешь, что… Давай так: ты будешь ходить на балет до декабря. Пожалуйста, Александрина, попробуй. Для меня это очень важно. Ну, а если ты и после этого решишь бросить балет… — она разводит руками.
— Правда? — говорю я. — Мне можно будет бросить?
Мама кивает.
— Спасибо! — я ставлю телевизор на пол и бросаюсь на маму с объятиями.
— Но ты уж постарайся выложиться на все сто, договорились?
— Договорились!
— Я бегу в свою комнату и втыкаю телевизор в розетку. Переключая канал за каналом, я обнаруживаю новое шоу под названием «Балет на грани фола» — в нем всякие знаменитости пытаются танцевать балет.
Я сразу веселею. Я и сама, конечно, та еще танцовщица, но у этих ребят получается куда хуже. Рок-звезда топает по залу, как увязший в патоке слон. Знаменитый футболист при попытке сделать шассе — это что-то вроде быстрой пробежки — подлетает в воздух и плюхается оземь. Я смеюсь над ними, но только вдруг я представила всех, кто будет смеяться над моими попытками изобразить танец Феи Драже. Почему-то мне уже не смешно.
Я выключаю телевизор. Когда учителя увидят, что я ни на что не гожусь, они наверняка отдадут роль кому-нибудь другому. Не захотят же они испортить весь концерт из-за меня?
Ведь правда же, не захотят?
Глава 10
Я вхожу в раздевалку, и мы все дожидаемся начала занятий. Эпата, Террела и Бренда сидят рядышком. Бренда что-то говорит — я, конечно, ее опять не понимаю, — и все трое смотрят на меня. Не здороваются. Ну, ладно, я виновата, что на них накричала, но и они хороши — зачем было молоть всю эту чушь про мою роль! Я сажусь на самую дальнюю от них скамейку.
В классе мы проделываем все упражнения со станком — плие, релеве, гран батман. Потом мы выходим на середину зала и занимаемся вольными упражнениями. Я все еще с трудом поспеваю за группой, но по крайней мере уже знаю все движения.
В середине занятия мисс Деббэ говорит, что пора нам начинать репетировать танцы. Мы разбиваемся на две группы. Мисс Деббэ вместе с «капельками» и «зверями» остается в зале, а мистер Лестер ведет «чудовищ» и меня в другой класс.
Первыми репетируют чудовища. Мистер Лестер объясняет им танец.
— Вы ведь знаете, как маленькие дети боятся выдуманных страшных чудищ в шкафу?
Джерзи Мэй таращит глаза. Готова поспорить, она их до сих пор боится.
— Во время этого танца на сцене будет стоять кровать, а в ней будет лежать девочка из младшей группы. Вы выскользнете из шкафа и станцуете смешной танец. Девочка посмотрит на него, а потом загонит вас обратно в шкаф. Поняли?
Мистер Лестер показывает девочкам первую часть танца — как они будут выходить в дверь и окружать кровать, намереваясь разбудить малышку. После этого девочки становятся в ряд и пробуют станцевать сами.
Террела и Эпата танцуют просто здорово. У Террелы движения четкие, как у заводной куклы. Она сразу запоминает все па. Эпата тоже хорошо танцует, но тут дело в другом: она более раскованна, не боится делать большие прыжки и широкие взмахи руками. Она таращит глаза и строит страшные рожи — ну прямо настоящее чудовище.
Интереснее всего смотреть, как танцуют тройняшки. Джессика немного прихрамывает при ходьбе, но танцует она здорово, несмотря даже на свою специальную обувь. Джоанна, та, что со скейтом, выучивает движения почти так же быстро, как Террела.
