Святослав Сахарнов - Живые домики. С вопросами и ответами для почемучек

– Вы Мусао не видели, он уже ушёл в лес? Надо же, растяпа потерял вчера в лесу свой молоток. Что он в лесу без молотка, а? – сердито выговаривал директор.

– Мусао уже ушёл и новый молоток взял со склада, – уверял его собеседник. – Так что всё в порядке.

«Зачем человеку в лесу молоток? Там ведь полно хищных зверей. Уж если что брать туда, так ружьё. Странно, очень странно!»

Так я ничего и не понял.

В полдень за нами пришёл автомобиль. Он оказался старым, но очень удобным – с высоко поднятыми бортами и без крыши. В таком хорошо стоять и наблюдать, смотреть по сторонам.

Мы двинулись в путь.

Дорога сначала шла по берегу озера, затем свернула в лес. Озеро осталось слева, справа поднялся горный кряж, на который взбегали густые, напоённые дождями и утренними озёрными туманами зелёные заросли.

– А вот и первые наши обитатели. Вон они, среди акаций! – сказал Маркович.

Среди желтокорых стволов мелькали чёрные пятна. Небольшое стадо слонов бродило среди деревьев. Толстокожий гигант подходил к дереву, отламывал ветку и, сунув её хоботом в рот и двигая нижней челюстью, объедал. Его сосед, не желая тянуться за веткой, упирал бивень в ствол, отваливал от дерева лоскут жёлтой коры и жевал его. Третий великан не делал даже этого. Наклонившись, он вонзал бивни в землю, поддев, как ковшом, поднимал глыбу дёрна с перепутанными тонкими корнями и, оббив землю, принимался за корни.

Половина деревьев по обе стороны тропы, по которой мы приехали, была объедена слонами и мертва. На засохших, лишённых коры и ветвей стволах висели коричневые косы погибших листьев.

Слоны заметили нас. Они, как по команде, повернули головы, а огромная, ближе всех стоящая к нам слониха – предводительница стада – угрожающе распустила уши. Маркович скомандовал шофёру, машина задним ходом поползла назад к озеру.

Львы нам так и не попадались. И только когда мы, объехав весь парк – а это небольшой кусок земли, зажатый между озером и горным кряжем, – уже возвращались домой, Маркович воскликнул:

– Стоп! Смотрите, вот вам и наши львы.

Я осмотрелся вокруг. Никого. Никаких львов.

Невдалеке от дороги стоит могучая акация. Ствол её почему-то закутан в зелёную проволочную сетку. В тени под деревом – тоже никого.

– Да вы не туда смотрите. Поднимите голову!

Ствол акации троился и давал начало крепким толстым развилкам. Я послушался, поднял голову, взглянул… и ахнул. В развилках, среди ветвей, свесив лапы и хвосты, лежали три гривастых могучих льва. Звери словно повисли в воздухе. Сонно прищурив глаза, они смотрели на машину и на нас.

Ведь надо же – взгромоздились на дерево! Я засуетился, защёлкал фотоаппаратом. Кто и когда научил их этому? Послеполуденный сон хищников!

Одному из львов надоело смотреть на нас, он зевнул, показав розовую пасть и острые жёлтые клыки. Я невольно вздрогнул. Да, вот это зрелища!

Только получив от Марковича заверения, что мы ещё не раз увидим подобное, я согласился покинуть это поразительное место.

Когда мы вернулись в посёлок, около конторы директор разговаривал с пожилым африканцем. В руке тот держал новенький молоток с красной ручкой. Я понял, что это и есть тот самый Мусао. Говорили они на непонятном мне местном языке.

– Директор приказывает ему завтра закончить работу, а Мусао отвечает, что осталась ещё дюжина деревьев, – переводил Маркович. – Он просит дать ему в помощь человека. Директор говорит, что людей у него нет. А работа очень важная – скоро приедет много туристов.

Разговор продолжался. Маркович, закончив переводить, спросил:

– Вы помните тех трёх львов? И дерево, на котором была надета сетка? Так вот, мы, служащие заповедника, называем это – надеть на дерево юбку. Она защищает дерево от слонов. Слоны почему-то боятся её и не трогают такое дерево. Дерево не гибнет, и, значит, львы могут отдыхать на нём. Приходится беречь все облюбованные львами деревья. На что не пойдёшь ради этих великолепных кошек!..

Вечером я спустился к озеру. Закат угасал. В воде зажглись огромные африканские звёзды. Заканчивался мой первый день в Маньяре. В парке, где я познакомился со слонами, которые ведут войну с акациями, со знаменитыми маньярскими львами и темнокожим африканцем Мусао, труд которого, защищая львов, обходить с молотком лес и прибивать к самым большим деревьям проволочную защиту – юбку.

Что за львы обитают в Танзании?

Учёные выделяют несколько разновидностей (или как говорят зоологии – подвидов) современных львов. В Танзании обитает так называемый восточноафриканский лев. Его ещё иногда называют масайским. Масаи – это один из самых известных народов Африки. Они живут в Кении и Танзании. Масайские львы более длинноногие, чем другие львы, а гривы у старых самцов выглядят, как будто они зачёсаны назад гигантским гребнем. Численность этого подвида львов довольно высока, и им ничего не угрожает, так как большая часть их живёт в крупных национальных парках.

Не уничтожают ли слоны природу, так расправляясь с деревьями?

Слоны – самые крупные наземные животные. Учёные подсчитали, что для пропитания одного слона нужна растительность с площади в 5 км2. Во время кормёжки слоны часто валят деревья, чтобы добраться до верхних веток, сдирают кору, выкорчёвывают кустарники, вытаптывают траву. В брачный период разъярённые самцы могут ломать деревья просто от злости. Всё это приводит в условиях сухого климата Африки к тому, что ландшафты превращаются в сухие степи, непригодные к жизни копытных, да и самих слонов. Именно поэтому слоны постоянно кочуют с одного места на другое, позволяя природе восстановиться.

Разве самцы и самки у львов ходят отдельно?

Львы живут семейными группами – прайдами. В состав прайда входит взрослый самец, несколько самок, молодых львов и детёныши. Самец охраняет участок, который занимает прайд, и следит, чтобы чужие взрослые львы, у которых нет собственного прайда, не проникали на его территорию. Надо сказать, что это случается довольно часто. В среднем взрослый лев владеет прайдом в течение одного-двух лет.

Сколько зубов у льва?

Относительно немного – 28–30 штук. Самыми крупными зубами у львов являются клыки. В каждой челюсти по два клыка. Помимо них есть так называемые «хищные» зубы. Это достаточно большие зубы с очень острыми краями. С их помощью хищники, словно ножницами, срезают мясо с костей.

Что за дерево акация?

Акации – это древесные растения семейства бобовых. То есть это ближайшие родственники нашего гороха. В Африке для акаций характерна зонтичная форма. Такие деревья действительно напоминают зонтик, когда все ветви с листьями сконцентрированы на вершине оголённого ствола. Такая форма образуется из-за того, что нижние ветви съедены копытными.

Виноват всегда человек

Небольшие лиловые тучки, предвестники наступающего сезона дождей, закрыли небо над долиной Мката. Автомобиль, на котором я должен был отправиться в свою первую поездку в саванну, задерживался, и Джек Оуэн давал мне последние наставления, как вести себя.

– Главное – не торопись щёлкать фотоаппаратом, – говорил инспектор заповедника, – увидите и заснимете всё, что вам нужно. Попросите шофёра, и он подвезёт вас к любым зверям. К автомобилю они относятся как к своему старшему собрату. Если случается беда – виноват всегда человек. Не надо нарушать законы саванны. В Кении, например, как-то одна машина на шоссе не сбавила скорость и врезалась в переходившего асфальт носорога. Автомобиль – всмятку, носорог и шофёр убиты. В Уганде компания подгулявших туристов не уступила дорогу стаду слонов. Вожак перевернул машину. Главное, помните о расстоянии, ближе которого подъезжать к зверю не следует. Для льва, например, это двадцать пять метров.

Я недоумённо поднял брови.

– Вот что случилось два года тому назад у нас, – продолжал Джек. – В саванну поехал корреспондент одной американской газеты. А шофёром был молодой парень из племени хадзапи. Он только что начал работать и многого ещё не знал. Итак, они отправились в степь и там на-шли лежащего под деревом большого гривастого льва. Американец воодушевился и стал уговаривать шофёра подъехать как можно ближе. Шофёр согласился. Подъ-ехали – метров пятьдесят. Ещё ближе – тридцать. И наконец – двадцать пять. И тогда озадаченный симба – а надо сказать, что все хадзапи, как и вообще все, говорящие на языке суахили, называют льва «симба» – встал, встопорщил гриву и понюхал воздух. Пахнет автомобилем, но это не опасно. В чём дело? Лев подошёл к машине. Увидев у самого капота огромную жёлтую гриву, корреспондент и шофёр побледнели. Мёртвая тишина.