Рене Реджани - Пятеро ребят и одна собака
- Да, они говорят, что такие собаки бывают только у богатых синьоров. Баронесса Лалумия в Ното ищет как раз такую собаку.
- Значит, они продали её баронессе Лалумии?
Мантеллина пожал плечами: этого он не знал.
- Если они не явятся, завтра мы с тобой поедем в Ното.
- Мерзавцы! - повторил Мантеллина сквозь зубы.
- Ты хотел бы играть на губной гармонике?
Аугусто поднял глаза к небу и кивнул головой. Это должно было означать: «Да, конечно, но разве я, Аугусто ди Калашибетта, по прозвищу Мантеллина (и Мантеллиной я останусь на всю жизнь, несмотря даже на то, что теперь у меня есть новый костюм - штаны и майка), могу мечтать об этом?»
- Я научу тебя, - сказал Тури, а немного погодя добавил: - Если хочешь.
Аугусто снова внимательно посмотрел на него. Луна уже начала заходить, и в полутьме у мальчугана было точь-в-точь такое же выражение лица, как в тот раз, когда Тури протянул ему штаны и майку.
- Пойдём, - сказал Мантеллина, поднимаясь с места. - Эти мерзавцы не придут.
Тури тоже встал, и они пустились в обратный путь.
Позади остался громадный круглый камень, который, казалось, поднимается и ползёт в море, будто гигантская черепаха. Сейчас, в этот вечер бесполезного ожидания, мальчугану могло показаться всё, что угодно.
Однако ожидание было не бесполезным.
Ведь Мантеллина, вытащив руку из-под грязной серовато-зелёной тряпки, положил её в широкую ладонь Тури, и обратно они возвращались друзьями.
Глава 8. Том найден!
Тури, Джанджи и Мантеллина вскочили в рейсовый автобус, старый разбитый драндулет, курсирующий по маршруту Пакино - Ното, и уселись на потёртых клеёнчатых сидениях.
Накануне вечером, когда Тури вернулся домой, Джанджи ещё не спал.
- Мантеллина украл Тома? - робко спросил он.
- Да, - ответил Тури, - но не он один в этом виноват.
- А кто же ещё?
- Разные обстоятельства. Когда-нибудь я тебе объясню. Сейчас Том у Рокко и Нино в Ното.
- У Рокко и Нино из Ното! О, какой ужас! - Джанджи в отчаянии закрыл глаза. - Ни за что на свете они не вернут мне моего Тома.
Тури подошёл к Джанджи, взял его руку: по сравнению с ней даже ручонка Мантеллины казалась не такой маленькой и хрупкой.
- Спи, завтра мы поедем в Ното и заберём Тома.
Если Тури так говорит, - значит, есть надежда.
- Спи спокойно, всё будет хорошо, - повторил Тури. Малыш уснул; и в эту ночь ему приснилось, будто он держит в руке мягкое ухо Тома.
Когда утром Джанджи встретил Мантеллину, он с трудом узнал его: конечно, разве кто-нибудь видел Мантеллину в штанах и в майке?!
- Ты больше уже не Мантеллина? - спросил его малыш.
- Как видишь, - гордо ответил Аугусто.
Теперь Джанджи знал: Мантеллина виноват только наполовину. Так сказал Тури, и малыш поверил ему, хотя ничего не понял.
Автобус рывками поднимался в гору. Наконец он добрался до площади. Остановка находилась как раз у подножия двух широких лестниц, ведущих к церквам, тесно прижавшимся друг к другу.
Братья Буррузо жили довольно далеко от площади. Они содержали гараж и выдавали напрокат автомашины. Однако, по-видимому, это было не единственным их занятием. Все прекрасно знали: Рокко и Нино - опасные люди.
Разведать, где находится Том, молодой человек послал Аугусто.
У входа в гараж, это чёрное логово, пахнущее машинным маслом и бензином, Мантеллина обернулся и подмигнул Тури. Мантеллину действительно было не узнать.
Джанджи весь дрожал от волнения: ах, как ему хотелось, чтобы в гараже, позади запасного колеса или возле клаксона сидел Том, его Том в чёрной шубке, вымазанной машинным маслом, с блестящими глазами и дрожащим хвостиком.
Вдруг Мантеллина с быстротой молнии вылетел из гаража, повернулся, сжал кулаки и закричал:
- Мерзавцы!
Вслед за ним появился Рокко. Он размахивал своими грязными ручищами и орал:
- Сам ты мерзавец! Убирайся вон! Чтобы духа твоего здесь не было!
Мантеллина пробежал несколько метров, потом резко повернулся и плюнул. Рокко сделал вид, будто собирается его догонять.
Тут мальчишка со всех ног помчался к Тури и Джанджи, которые ожидали его на углу.
- Жулики! - выругался Мантеллина, с трудом переводя дыхание.
- Где Том? - спросил Джанджи.
Аугусто опустил голову.
- Они его уже продали, - ответил он.
- Баронам Лалумия? – спросил Тури.
- Я не знаю. - Мантеллина в отчаянии развёл руками, вскрикнул от боли и тут же принялся растирать себе плечо.
- Рокко и Нино избили меня ... - прошептал он.
- Идёмте к баронам Лалумия, - предложил Тури.
Они спустились по шоссе, прошли вдоль тюремных стен и свернули направо.
Как раз в тот момент, когда Тури и дети подходили к дворцу баронов, из ворот выехал большой чёрный автомобиль. Чёрный креп спускался на ветровое стекло, в чёрное были одеты шофёр и люди, сидящие в машине.
Молодой человек подошёл к подъезду. «Видимо, чёрный креп будет висеть здесь до тех пор, пока не истлеет», - подумал Тури.
Невысокий мужчина с жидкими серебристыми волосами, сверкавшими у него на голове, тоже весь в чёрном, сидел на стуле возле подъезда и грелся на солнышке.
- Извините, - обратился к нему Тури.
- А?
- Извините, - повторил Тури громче, - синьора Лалумия дома?
- Что? - Глухой старичок ничего не мог понять.
- Я спрашиваю: дома ли баронесса? - крикнул Тури.
Джанджи засмеялся, а Тури состроил гримасу.
- Старая баронесса дома, но она никого не принимает, - спокойно ответил старичок.
- Нам срочно нужно видеть её, - сказал Тури.
- Какой нарочный? - спросил старичок.
- Да нет же! - не вытерпел Тури.
Старичок махнул рукой в сторону тёмных ворот. Тури и дети направились туда и вскоре очутились перед роскошной мраморной лестницей.
Поднялись. Площадка второго этажа была просторной, словно зал ожидания.
Сюда выходили три двери. Друзья долго стучали, но им никто не отвечал. В конце концов послышались лёгкие шаги, и пожилая женщина в войлочных туфлях слегка приоткрыла дверь.
- Что вам угодно? - спросила она.
- Здравствуйте, - сказал Тури, снимая шапку. - Я хотел бы повидать синьору баронессу, она мне нужна по очень срочному делу.
- Синьоры баронессы нет дома. Она уехала вместе с синьором бароном в Сиракузы.
- В таком случае, могу ли я поговорить со старой баронессой?
- С тех пор, как умер барон Лалумия, старая баронесса никого не принимает.
- Пожалуйста, доложите обо мне, - настаивал Тури, - мне нужно поговорить с ней о собаке.
- О собаке? - переспросила женщина, окинув его подозрительным взглядом. - О какой собаке? Вчера утром нам уже принесли собаку.
Тури подмигнул Джанджи.
- Я пришёл как раз по поводу этой собаки. Она моя, её у меня украли.
Женщина крайне удивилась. Она открыла дверь, впустила их, сказала:
- Подождите минутку, я поговорю с баронессой, - и исчезла.
Тури, Джанджи и Аугусто робко огляделись вокруг. У стен стояли книжные шкафы с зеркальными стёклами, а на окнах висели тяжёлые шторы.
Служанка вскоре вернулась и сказала:
- Проходите.
Они последовали за ней.
В уютной гостиной, уставленной красивой мебелью, в огромном кресле сидела баронесса Лалумия, маленькая сморщенная старушка с копной седых волос на голове. Она была вся в чёрном, только вокруг шеи белел высокий кружевной воротник.
Тури и дети в смущении остановились посреди комнаты. Баронесса любезно поздоровалась с посетителями, затем взяла лорнет, осмотрела их и предложила сесть, но дети стеснялись и продолжали стоять возле кресла, в которое сел Тури.
- Вы ведь нездешние, - не правда ли? - спросила баронесса Лалумия .
- Да, мы нездешние, синьора баронесса, мы из Мардзамеми, - ответил Тури.
- Агата сказала, что вы пришли по поводу собаки.
- Да, ваша милость, - ответил Тури.
- В чём же дело? - спросила пожилая дама.
- Синьора баронесса, - сказал Тури, - у нас украли собаку; и я знаю: Рокко и Нино Буррузо продали её вам или кому-то из членов вашей семьи.
Баронесса Лалумия позвонила в колокольчик, который стоял у неё под рукой.
- Агата, принесите собаку! - приказала она служанке.
Наступило неловкое молчание. Но вот дверь отворилась, и лапки Тома неуверенно коснулись блестящего пола. Пёс был грустный, с повисшими ушами и тёплым от горя носом. Но, едва Том увидел Джанджи, он бросился к нему с такой исступлённой радостью, что чуть не перевернул малыша.
Джанджи плакал, обхватив Тома обеими руками вокруг шеи и спрятав лицо в мохнатую шубку своего друга, чтобы спастись от мокрого языка, которым тот всячески старался лизнуть его в нос, уши, глаза, куда попало.
Не могло быть никакого сомнения.
Баронесса молча наблюдала за происходящим, потом сказала:
- Собака принадлежит ребёнку, это ясно. Я не должна была доверять братьям Буррузо.
