Мария Северская - Сердце из льда
– Не злись на Андрюху, он всегда такой, когда дело касается музыки, – Коля отвел ее к дивану. – Тебе тут будет удобно.
«По-моему, он такой вообще – по жизни», – подумала девушка, нехотя садясь.
– Не хочу сидеть рядом с этой! От нее помойкой какой-то воняет! – завопила Егорова, отодвигаясь от Маруси.
Руся молча поднялась и пересела в кресло. Скинула драную куртку и бросила ее на пол.
– Цыц! – рявкнул Андрей. – Не нравится – иди гуляй!
Натали мгновенно прикусила язык и обиженно отвернулась к стене.
Прошло минут пять. Ребята обсуждали что-то свое, Репей настраивал гитару. На Русю никто не обращал внимания, и она расслабилась, устроилась в кресле поудобнее, скинула ботинки и подтянула под себя ноги. Егорова то и дело бросала на нее недружелюбные взгляды.
«Интересно, – подумала девушка, краем глаза косясь на Натали, – она вообще от Андрея когда-нибудь отходит? Или так и бегает за ним хвостом? Боится, что кто-нибудь уведет у нее такую красоту?»
Натали – в сравнении с Русей – казалась каким-то неземным существом: кукольно-фарфоровое личико, светлые пушистые локоны, точеная изящная фигурка. Все это великолепие дополняла дизайнерская одежда, сшитая явно на заказ – обтягивавшие ее стройные ноги брюки и яркая, подчеркивавшая ее высокую грудь, блузка.
«Красивая она все-таки девушка», – констатировала очевидный факт Руся.
По этому поводу она не испытывала ни зависти, ни смущения, скорее, легкую, какую-то светлую печаль.
– Ну что, поехали? – прервал ее раздумья голос Андрея. И – полилась музыка…
Музыка именно полилась – не загремела, даже не зазвучала. Маруся ожидала чего угодно, только не этого – не этих нежных звуков фортепиано, не мелодичных напевов гитары и не легких, затейливых ритмов ударных. Она сидела и во все глаза глядела на Колю, не понимая, что происходит.
Почувствовав ее взгляд, он улыбнулся и подмигнул, не переставая играть.
Девушка перевела взгляд на Андрея. Он стоял, закрыв глаза, руки его летали над клавиатурой синтезатора, безошибочно находя нужные клавиши. Невольно Маруся залюбовалась им. Сейчас она забыла даже о том, что он – ее злейший враг, так невероятна, восхитительна была его музыка…
Мотивы чем-то напомнили ей старинные средневековые мелодии. В них слышался шелест леса, звучал нежный шепот рек и ручьев, звенели переливы птичьих трелей, а еще в музыке этой плакала тоска – острая, как осиное жало, не позволявшая полностью раствориться в этих напевах, насладиться ими сполна.
Через минуту зазвучал голос, вновь Руся удивилась: пел Андрей! Он пел на хорошем, почти без акцента, английском. Голос у него оказался глубоким, с едва заметной хрипотцой. От его звуков у Руси по спине поползли мурашки. Вслушавшись в слова, Руся, не веря своим ушам, узнала один из сонетов Шекспира.
Мысли ее путались. Она почувствовала себя принцессой, обреченно бредущей в логово дракона и неожиданно попавшей в сказочный замок. Поверить, что Андрей, каким она его знала, – а автором композиций, по словам Коли, являлся именно он, – мог написать такую музыку, было невозможно!
«Это он, Андрей, несносный Андрей, – повторяла про себя Маруся. – Грубый, несдержанный, невоспитанный… Не верю!»
Ребята играли без перерывов, одну композицию за другой. Иногда кто-нибудь вполголоса вставлял пару слов, относившихся к технике исполнения. Некоторые композиции они сыграли по несколько раз.
Руся не заметила, как прошло время. Иногда от музыки ее отвлекала Натали, которая, казалось, вся исстрадалась – она то принималась поправлять и без того совершенный макияж, то набирала кому-то эсэмэски, то томно вздыхала, стараясь принять на диване наиболее эффектную позу и поймать взгляд Андрея. Тому, впрочем, было не до нее.
Ребята доиграли последнюю композицию.
– Ладно, – наконец резюмировал Андрей, – на сегодня хватит.
Маруся пошевелилась, только теперь до конца осознав, где она находится.
– Эй, девчонки, – Коля подошел к дивану. – Вы там не заснули?
Руся отрицательно помотала головой.
– Что вы так долго? – протянула Натали, стрельнув глазами в Андрея. – Я думала, помру от скуки!
Репей коротко хохотнул, и Маруся подумала, что он совсем не обидчив – полезное и весьма редкое качество.
Андрей высказывания своей девушки не слышал, он что-то самозабвенно обсуждал с барабанщиком.
Наконец ребята собрались уходить.
– Идем, – коротко, даже не взглянув на нее, кивнул Андрей Русе, и она замерла, не понимая, ее ли он позвал или застывшую рядом с ней Натали.
– Я обещал ее отвезти, – встрял Коля, и Руся благодарно ему улыбнулась.
– Не парься, – Андрей зло усмехнулся, – нам, как ты знаешь, по пути! Ну, мне тебя долго ждать? – это уже явно было обращено к Марусе.
– А как же я?! – шагнула вперед Егорова. – Предпочитаешь общество… этой?..
– Без обид, котенок, – вполне миролюбиво произнес парень. – Репью нельзя так подставляться. Еще начнутся расспросы всякие, отец же точно не промолчит, увидев ее в таком виде. А в итоге мы потеряем базу и студию.
– Это еще почему? – не сдавалась Натали.
– Так она же сдаст нас с потрохами, – усмехнулся Андрей. – Ни за что такой случай не упустит!
«О! Узнаю «брата» Андрея, – подумала про себя Руся, – чтобы он – и не воспользовался возможностью сказать в мой адрес очередную гадость?» – но вслух она ничего не сказала.
– Тебя, вон, Толик подвезет, ему все равно по дороге, – добавил Андрей.
Барабанщик Толик кивнул:
– Всегда готов.
– Потопали. Времени уже много, – Андрей сделал шаг за порог комнаты.
– Андрюх, велик ее из моего багажника забери, – догнал его Колян.
Не глядя на Марусю, ребята вышли из домика и направились к своим машинам. Натали шла рядом с Андреем, вцепившись в его руку.
Русе не оставалось ничего другого, кроме как пристроиться в хвосте у этой парочки. Сказка закончилась. И, несмотря на то, что в ее ушах все еще звучали переливы мелодий, волшебство развеялось.
Пока Коля перетаскивал ее велосипед из своего багажника в машину Андрея, тот демонстративно, как показалось девушке, целовался с Натали. Маруся старалась на них не смотреть – ей было противно. Она вообще считала столь явные, прилюдные проявления чувств признаком плохого воспитания. Наконец сладкая парочка разомкнула объятия, и Андрей сел за руль.
Руся быстро юркнула на пассажирское место. Хозяин машины не удостоил ее взглядом, кинув «пока» друзьям, он утопил педаль газа в пол, и машина понеслась к распахнутым воротам.
«У них тут, похоже, такой фирменный стиль вождения, – подумала девушка, вжимаясь в спинку сиденья, – снеси башку себе или ближнему!»
10
За все время пути никто из них не произнес ни слова. Маруся с тоской думала, как сейчас она будет объясняться с Борисом и своей милой мамой по поводу разбитого велосипеда и испорченной куртки, поэтому даже не заметила, как Андрей подрулил к дому.
Дождавшись, когда ворота откроются, Андрей въехал на территорию и затормозил у гаража. Вышел из машины.
Девушка последовала за ним.
– Велосипед отдай, – видя, что парень не собирается удостоить ее вниманием, произнесла она.
– Забей, – бросил он сквозь зубы, не глядя на нее. – Починю – отдам. А то еще отец увидит.
– Забей – это что значит по-русски? – фыркнула девушка. – А Борис в любом случае узнает.
– Подумаешь, королева английская! – усмехнулся Андрей. – Если ты сама не расскажешь, так и не узнает.
Руся пожала плечами и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, молча направилась к дому.
В холле ее встретила взвинченная, взволнованная мама.
– Ты где была?! – набросилась она на дочь. – Позвонить, если ты задерживаешься, так уж сложно?
– Прости, мам, как-то из головы вылетело, что ты нервничаешь. – Девушка покаянно опустила глаза.
– Из головы у нее вылетело! И где же ты все-таки была?
Маруся молчала, пытаясь придумать какой-нибудь подходящий ответ, но в голове у нее, как назло, было пусто.
– Я была с Андреем и его друзьями, – наконец, придумала она наиболее нейтральное объяснение. Резким движением Руся отбросила со лба лезущую в глаза челку. Мама сдавленно охнула.
– Руся, девочка, что с тобой случилось?! Это что такое?! – Она указала на наклеенный на лбу дочери пластырь, пропитанный зеленкой. – Боря! – вдруг заорала она.
Маруся испугалась, что с мамой сейчас случится что-нибудь нехорошее, приступ, например, сердечный.
– Мамуль, это просто царапинка, не волнуйся ты так! – Она попыталась обнять мать, но та только еще больше распереживалась, заметив разодранный рукав куртки.
В дальнем конце коридора показался отчим. Он подбежал к жене, обнял ее, усадил на мягкий диванчик.
– Что? Что тут у вас случилось? – с тревогой в голосе спросил он.
– Ты только посмотри на нее! Посмотри на ее лоб и на куртку! – Мама обессиленно откинулась на спинку диванчика, а Борис изучающим взглядом уставился на падчерицу.
