Жаклин Уилсон - Разрисованная мама
Дельфин
Она вернулась. Едва переступив порог, я почувствовала ее запах — знакомый сильный запах любимых духов Мэриголд. Такая уж у нее была привычка: даже в полном одиночестве, расхаживая голой по квартире, Мэриголд неизменно душилась с головы до пят. Я учуяла и другой запах — запах жидкости для полоскания зубов. На меня разом повеяло чем-то домашним.
Я с топотом ринулась на кухню. Стоя у стола, Мэриголд, улыбаясь во весь рот, месила тесто. Я так обрадовалась, что она наконец дома, что даже не удивилась, застав ее за таким необычным занятием.
— Ох, Мэриголд! — выдохнула я, кинувшись к ней на шею.
— Радость моя! — обрадовалась она, крепко прижимая меня к себе и при этом стараясь не перемазать мукой — руки ее чуть не по локоть были в липком тесте, будто в перчатках.
— Ох, Мэриголд, — снова прошептала я, уронив голову на ее голое плечо.
Из-под бретельки ее топика выглянула знакомая татуировка — ноготок с лицом Мэриголд.
— Эй, хватит поливать мой цветок! — встряхнула меня Мэриголд. — Ну, ну, успокойся, детка!
Двумя перепачканными в тесте пальцами она стянула с вешалки кухонное полотенце и промокнула мое лицо.
— Не плачь, малышка Дол. Что-то случилось? Ну-ка признавайся?
— А ты небось не догадываешься, что с ней такое? — проворчала Стар, стоя в дверях. — Сама болталась где-то всю ночь и еще спрашивает! Глупышка Дол перепугалась до смерти!
— Но ведь Мэриголд вернулась! — поспешно вмешалась я, пока Стар все не испортила.
Прищурившись, Стар разглядывала Мэриголд.
— Откуда вся эта роскошь? — подозрительно осведомилась она, тыча пальцем в разбросанные повсюду взбивалки, скалки и формочки для печенья. Вся кухня была заставлена пакетами с мукой, сахарной пудрой и глазурью вперемешку с бесчисленными маленькими бутылочками, в которых сверкала и переливалась какая-то красная жидкость, а стены, забрызганные шоколадом, какими-то серебряными блестками и еще чем-то непонятным, переливались всеми цветами радуги — казалось, по мановению волшебной палочки мы вдруг оказались на какой-то сказочной кондитерской фабрике.
— Я просто хотела печенье для вас испечь, — бросила Мэриголд, снова принимаясь за тесто. — Ну вот, кажется, на этот раз все как положено. В первый раз получилось, как водится, комом, ну я взяла и выбросила все в ведро. Вторая партия… э-э-э… слегка подгорела. А я решила — нет, так дело не пойдет. Ну а сейчас, по-моему, вышло замечательно!
— А что ты делаешь, Мэриголд? Шоколадное печенье? — обрадовалась я.
— Лучше, гораздо лучше! Я решила испечь вам пряничных ангелочков, — пропела Мэриголд, раскатывая тесто и придавая ему форму. Ее гибкие, проворные пальцы двигались с такой быстротой, что казалось, будто фигурка ангела возникала прямо из воздуха.
— Пряничные ангелочки! — счастливо вздохнула я. — Целых два! А это что у них — крылышки? А можно, у моего будут длинные волосы?
— Конечно, будут! — кивнула Мэриголд. — А уж коли ты хочешь, чтобы твой шоколадный ангелочек смахивал на тебя, мы ему еще и веснушки из шоколада сделаем!
Мы обе захихикали. Мэриголд покосилась на Стар, все еще хмуро подпиравшую дверь.
— А ты какого ангелочка хочешь, а, Стар?
— Между прочим, я уже не ребенок. Послушай, ну как тебе не стыдно? Есть у тебя совесть или как? Куда-то исчезла на всю ночь, никому ни слова не сказала, не удосужилась даже к завтраку вернуться, не подумала о том, что Дол из-за тебя места себе не находит — уж не знаю, как она высидела в школе! А потом являешься домой как ни в чем не бывало и даже не считаешь нужным что-то объяснить… или хотя бы извиниться! Кем ты себя вообразила — Мамашей Года, что ли? Затеяла какое-то дурацкое печенье! Нет уж, я в этом не участвую! Ешь сама своего ангелочка! Надеюсь, у тебя будет несварение желудка!
Стар вихрем вылетела из кухни, и мы услышали, как за ней с грохотом захлопнулась дверь спальни. Повисла неловкая тишина. В глубине души я понимала, что Стар права. Я знала, что мне следует пойти за ней. Но по беспокойному блеску в глазах Мэриголд, по тому, как сильно дрожали ее руки, а главное — по царившему на кухне хаосу я догадывалась, что с ней далеко не все в порядке. Теперь я уже почти не сомневалась, что это начало ее очередного заскока. Но что я могла сделать?
— На самом деле Стар с радостью съест своего ангелочка, — не слишком уверенно сказала я.
— Еще как съест, — подхватила Мэриголд. — Мы испечем для нее замечательного ангелочка — точь-в-точь как тебе! А уж раз она так разозлилась на меня… что ж, тогда, чтобы умаслить ее, давай вылепим карикатуру на меня. Не ангелочка, а падшего ангела! Нет, лучше чертенка! С хвостом, рожками и все такое! Может, тогда она сменит гнев на милость и даже удостоит меня улыбкой?
— Наверняка!
— Ты ведь не очень сильно переживала, а, Дол? Наверное, мне и в самом деле нужно было позвонить. И почему я не позвонила?!
— А ты и не могла позвонить! Нам же отключили телефон, потому что мы не заплатили по счету! Ты что, забыла? — вздохнула я, осторожно трогая пальцем пряничное тесто.
— Точно! Как же я тогда могла позвонить? — просияла Мэриголд.
— Где ты была? — прошептала я так тихо, чтобы Мэриголд при желании могла сделать вид, что не расслышала.
— Ну… понимаешь, Дол, я вроде как вырвалась из дома… вот и подумала, что неплохо было бы повидаться со всей компашкой. — Мэриголд проказливо хихикнула. — Ты же знаешь, как я обожаю вечеринки! — Теперь она лепила падшего ангела, и я невольно отметила, что пальцы ее хоть и дрожат, однако обращаются с тестом все так же искусно и проворно. — А потом вдруг оказалось, что уже та-ак поздно! И я не вернулась домой к своим девочкам, и это было так дурно с моей стороны, — смущенно пропела Мэриголд, щелкнув чертенка по носу. — Очень, очень дурно!
Я угодливо захихикала, но чуткое ухо Мэриголд моментально ощутило фальшь в моем голосе.
— Ты тоже считаешь, что я плохая, да, Дол? — спросила она, выжидательно уставившись на меня своими зелеными глазищами.
— Знаешь, по-моему, ты самая замечательная мама на всем белом свете. Просто волшебная, — уверенно заявила я.
Вылепленное печенье — кулинарный шедевр Мэриголд — было торжественно поставлено в духовку. Увы, когда пришло время доставать пряники из печи — тесто почему-то бесформенной массой растеклось по противню, искусно вылепленные длинные волосы ангелочков развились, изящные, грациозные тела потрескались, покрывшись неаппетитной коркой, а крылья так слиплись между собой, что невозможно было догадаться, что это такое.
— Ох ты! — разъярилась Мэриголд. — Нет, ты только взгляни, что эта дурацкая духовка сделала с моими ангелами!
— А пахнет вкусно, — заявила я, воровато отщипнув кусочек от своего ангела.
— Попробуем еще раз, — твердо сказала Мэриголд.
— Не надо, — запротестовала я. — Очень вкусно, попробуй!
— Да ладно, бог с ними, с этими ангелами! Я знаю, что мы сейчас попробуем испечь. Кексы! Или булочки!
— Кексы?!
— Ну да! А что, это идея! Сделаем какой-нибудь кекс! Или булочки… булочку в виде ангела и булочку в виде дьявола! А может, сырники? Или эклеры? А хочешь, пирожки с морковью? Пышки? Пончики? Все, что пожелаешь!
— Но…
— Ты ведь обожаешь булочки, разве нет, Дол?
— Еще как! Но…
— Тогда решено — делаем булочки! — объявила Мэриголд. Она взяла чистую миску и энергично приступила к делу.
Какое-то время я помогала ей, потом забрала освободившуюся миску и отправилась в спальню. Устроившись на краешке кровати, Стар учила уроки.
— Хочешь вылизать миску? Я свою половину уже облизала, а это тебе, — попыталась я умилостивить Стар.
— А мне казалось, кто-то собирался печь печенье.
— Нет, теперь она печет булочки. А с печеньем ничего не вышло. Получилось черт-те что!
— Да ну?! Кто бы мог подумать! Держу пари, эти ее кондитерские изыски влетят нам в копеечку.
— Я знаю. Не надо было все это затевать. Но ведь это же ради нас!
— О боже, кто это говорит? Почетный член клуба обожателей Мэриголд? — презрительно фыркнула Стар.
Я растерянно заморгала, глядя на нее. До этой минуты наша семья состояла из них двоих — из Стар и Мэриголд. И уже где-то там, на заднем плане, маячила я сама, изо всех сил стараясь держаться поближе. Они походили на попугайчиков-неразлучников — такие яркие, очаровательные, они всегда так любовно ворковали, пока я, словно старая, облезлая попугаиха, одиноко нахохлившись, сидела на своей ветке.
— Как я понимаю, ей вряд ли пришло в голову прихватить по дороге какой-нибудь нормальной еды? — со вздохом осведомилась Стар, тщательно вылизывая миску.
Она так сильно обкусала свои ногти, что они превратились просто в узенькие неровные полоски, кое-где покрытые розоватым лаком.
— Кому нужна нормальная еда? — удивилась я. — Так ведь гораздо веселее… Ты помнишь, как прошлым летом, когда была ужасная жара, Мэриголд уговорила нас открыть настежь морозилку, и оказалось, что та просто битком набита мороженым?! Правда, здорово было!
