Танец Огня. - Светлана Анатольевна Лубенец
Аллочка наступила на шишку, зашипела, пнула от злости пень, отбила ногу, попрыгала, подвывая, чтоб перетерпеть боль, и поняла, что так жить нельзя. В конце концов, она рождена для счастья, а не для страданий.
— Плевать мне на всех! Никто мне не нужен! Лошары, пролетарии! Я без вас в два счета обойдусь!
Достала трубу и набрала Захара.
Глава 7
Ужас, летящий на крыльях ночи
Стрельцы очень храбры. Конечно, они испытывают чувство страха. Но зачастую этот страх только подхлестывает их врожденное любопытство: ведь преодолевать страхи так увлекательно! Это не значит, что они охотно ночуют на кладбище и укрываются могильной плитой. Но то, что Стрельцы часто в одиночестве гуляют в таких местах, куда другие знаки днем с огнем не сунутся, — чистая правда.
— С цепи, что ли, все посрывались?!
Яна не стала тратить время на слова, просто глянула вопросительно. Захар раздраженно потряс телефоном, как будто тот был в чем виноват.
— Теперь Аллочку надо спасать! Какой-то день сурка-спасателя, честное слово!
— А что с ней?
— Судя по крикам — сломала две ноги, две руки и еще каждый палец отдельно. Идти не может, впереди бурелом.
Телефон настырно заверещал.
— Меня укусил клещ! — раздалось оттуда. — У меня будет энцефалитный грипп! Меня комары жрут!!!
— Бедные, ведь отравятся, — негромко буркнул Захар и заорал в ответ: — А где Женька? Женька где?! Почему он тебе не поможет?!
— Он меня бросил, сволочь! Козел он! Спаси меня, Захар!
— Он ее бросил, — подмигнул Захар Яне, — по ходу нормальный парень оказался. А я поначалу решил, что полный даун.
— Он тебя с какой высоты бросил? — уточнил в трубку и тут же отставил ее подальше от уха. — Да таким голосом лес валить можно…
Яна перехватила телефон:
— Алла, мы сейчас придем, не волнуйся.
Захар хмыкнул. Вообще-то он хотел спокойно посидеть возле катера, попить чайку, с чувством сжевать бутерброд. Но Яна, конечно, была права. Блондинку следовало спасти. Хотя бы потому, что она девчонка. Что не мешало ей оставаться прямым потомком куклы Барби с голосом одичавшей бензопилы.
Так что Захар вытащил из лодки те самые колхозные сапоги, кинул в пакет, а потом спросил:
— Я так понимаю, ты, Ник возле катера не останешься? Тогда ломанемся по-геройски, повторим твой забег в гору.
***
Рвануть-то он рванул, но через несколько прыжков остановился. Тьма колыхалась перед ним, он ничего не видел во тьме. Только в отдалении маленький мостик чуть золотился в световом столбе. Крик и треск больше не повторялись.
— Анька! — завопил он отчаянно. — Анька, ты где?!
— Шшш…
Шуршало впереди, неподалеку. Он вытянул руку, шагнул поближе:
— Аня, это ты?
Снова шорох, а потом — странный негромкий звук. Он слушал и не верил своим ушам. В темноте, рядом кто-то негромко… смеялся. Тут рука его наткнулась на перегородку. Глаза уже освоились, и он сумел разглядеть невысокий деревянный заборчик, небрежно сколоченный из наструганных досок. Доски огораживали неглубокий, но широкий провал. И там, в глубине провала, прямо на земле сидела Анька. Она трясла головой, пытаясь вытряхнуть из волос песок, и давилась смехом.
Да, пол провалился у нее под ногами. Да, изумившись этому, она улетела во тьму и тут же всем телом приложилась о землю (между прочим, второй раз за день). Да, теперь у нее болел ободранный локоть, першило в горле, саднил ушибленный позвоночник… И не успела она оценить все эти мелкие и крупные гадости, как над ухом отчаянно гаркнул Лев:
— Анька!
«Встанька!» — хотела ответить она, но спазм перехватил горло. Вот и сбылась ее мечта, вот они и остались только вдвоем. Сейчас он увидит ее с разбитыми локтями, с опухшими от слез глазами, лохматую, в грязных разводах по щекам… Однозначно, влюбится с первого взгляда. Кто же устоит перед такой красоткой? К тому же первое свидание на природе, разгул романтизма… Дикий восторг, короче. Девчонки в «Контакте» нервно ощипывают иголки на компьютерных кактусах.
Тем временем Лев отодвинул забор — теперь-то, снизу, Аньке прекрасно все было видно, — спрыгнул к ней, поднял на ноги. Спросил растерянно:
— Ты чего смеешься?
От смеха у нее подгибались ноги, пришлось вцепиться ему в майку:
— Локоть… ободрала, песок в голове… — попыталась она ему объяснить.
— Тише, тише… Ничего страшного. Сейчас мы вылезем, поднимай ногу, вот так…
Лев, похоже, решил, что от удара у нее чуток поехала крыша. Анька задохнулась от нового приступа смеха — до слез, до судорожных спазмов в животе.
— Да ты чего?! — испуганно затряс ее парень.
— О-ой… не могу… бедная Золушка… ровно в полночь… твоя голова… превратится в тыкву!!! Ха-ха-ха!
— Какую тыкву, Аня, ты чего? Сейчас я Захару позвоню, мы тебя на руках вниз отнесем.
— О-ей, не могу… ты меня… вместо дятла… на руках! — зашлась она, сползая на пол.
Наверно, Леву надо было ее ударить. Ну, так всегда в фильмах показывают: если барышня плачет или визжит, надо ее по щеке хлопнуть, и никаких проблем. Но Лев только вытащил ее из пещеры и возле самого выхода в зеленоватом сумраке прижал к себе. Обнимал и шептал в макушку: «Ну все, все, тише, успокойся, я с тобой…»
Анька несколько раз всхлипнула и затихла, уткнувшись ему в грудь. Теплый воздух сменил проморзглую подземную сырость, запахло цветущим иван-чаем, смолой, грибами. Рябины с березами подступали тут к самой скале, шелестели, ловя зелеными ладошками мимолетный ветер.
— Успокоилась?
— Да я и не волновалась, — буркнула Анька.
Было немного стыдно, но хорошо, уютно, тепло. Так бы и стоять под шушуканье листьев, чувствовать, как рядом, под красной майкой, бьется его сердце. А главное — не думать о том, что он сейчас скажет.
Она завозилась, не поднимая головы, вытерла об него мокрые щеки — чего уж там, все равно майку испачкала — и ворчливо попросила:
— Подожди, я салфетки достану.
Лев отстранился.
Она, отвернувшись, вытерла лицо. Конечно, салфетка оказалась в грязных разводах, да и майка у него тоже. Теперь вроде полагалось сказать: «Спасибо, а теперь я хочу побыть одна». Или: «Все в порядке, не ходи за мной, возвращайся к Алле».
— Давай к озеру спустимся, умоешься, — предложил Лев.
— Давай, — все так же ворчливо буркнула Анька, — только подожди минутку, я сейчас.
Ей захотелось еще разок заглянуть в глубину пещеры. А может, просто страшно было встретиться с ним взглядом, и она изо всех сил оттягивала этот момент. Упорно рассматривая носки своих кроссовок, она зашла под арку. Лев остановился сзади, в шаге от нее. Впереди,
