Радий Погодин - Красные лошади (сборник)
Рядом, растерянные, топтались Севка и Савка. На душе у них было гораздо хуже, чем у их ревущего патрона. Отсвет Пашкиной славы, которым они прикрывались, как щитом, погас совершенно неожиданно. Что будет?..
Витька шёл, окружённый ребятами. Он невпопад отвечал на разные: «Здорово ты его…», «Не будет задаваться!», «Давно его надо было проучить!»
Весь вечер Витька был не в себе. За ужином он плохо ел, не смотрел на мать. Его не покидало ощущение неловкости. Раньше он никогда не чувствовал себя героем, а, видимо, и к этому нужна привычка. Мать не приставала к нему с расспросами, но Витька то и дело ловил на себе её озабоченный взгляд.
* * *На следующее утро Витьке не хотелось идти в школу. Но там могли подумать, что он струсил, и Витька пошёл. Он вышел из дому даже раньше обычного.
Солнце слепило глаза, оно было в каждом окне, в каждой льдинке. Вокруг капало, звенело… Около луж буйно дрались мокрые, взъерошенные воробьи. Витька отломил острую прохладную сосульку. На вкус она отдавала железом, а язык после неё стал шершавым. С крыш сбрасывали снег. Дворники кричали: «Берегись!»
Ребята, сбегавшиеся в этот час к школе, останавливались, смотрели, как плавно переворачиваются в воздухе глыбы слежавшегося снега, как они тяжело ухают об землю.
Витька тоже задрал голову. Маленькие человечки на крыше семиэтажного дома бесстрашно орудовали лопатками. Кто-то тронул его за рукав. Витька вздрогнул и обернулся. Перед ним стояла Валя.
— Тебе чего?
— Меня этот… Кончак послал, — запнувшись, сказала она и вдруг торопливо зашептала: — Не ходи к школе, там Пашка каких-то мальчишек привёл… Они тебя ждут.
Сердце у Витьки упало — вот она, расплата за вчерашнее геройство… Он опустил голову и глухо спросил:
— Сколько их там?
— Человек пять.
— А чего же Лёвка, Генька и другие ребята?
— Генька говорит: нельзя коллективную драку у школы устраивать… Ещё и за вчерашнее попадёт.
Витька посмотрел на Валю с какой-то обидой: «И чего Кончак эту Вальку прислал? Не мог уж сам прийти… Вдвоём бы пробились».
Валя, должно быть, угадала его мысли.
— Он бы сам пришёл, только за ним Пашка следит… Кончак тебя у окошка ждёт. Ты пройди в соседний двор, перелезь через забор в школьный сад с той стороны…
— Ладно, — кивнул Витька.
Валя постояла рядом, потом сказала: «Ну, я пошла» — и, не оглядываясь, побежала вдоль улицы. С крыши упала очередная глыба, высокий фонтан снега запорошил Валину фигурку в синем пальто, с выпущенными из-под берета косами. Но Витька даже не посмотрел ей вслед, он соображал, что же такое затеял Лёвка и у какого окна он его ждёт. Раздумывать долго было некогда. Витька направился в соседний со школой дом.
Большой асфальтированный двор дома был отгорожен от школы некрашеным дощатым забором. У забора высились поленницы дров, покрытые сверху досками, ржавым железом и толем.
Витька залез на поленницу, бросил через забор портфель и прыгнул в твёрдый талый снег. Потом по дорожке, утрамбованной ещё зимой лыжниками, побежал к школе. Он заглядывал в окна первого этажа, когда услышал свист над головой. Крайнее окно во втором этаже приоткрылось, и Витька увидел чернявую Лёвкину голову.
— По трубе. — Кончак показал пальцем на проходившую неподалёку от окна водосточную трубу.
— А портфель? Куда я его, в зубы, что ли?..
Лёвка закивал, шлёпнул себя по лбу: мол, блестящая мысль.
— Быстрее давай! Звонок сейчас будет.
Витька покрутился, пытаясь лезть с портфелем в руке. Никак!.. Тогда он зажал ручку портфеля зубами — во рту сразу распространился солёный, неприятный вкус кожи, — обхватил трубу руками и полез. Пальцы моментально озябли, шею ломило, сводило челюсти… На обхвате, поддерживавшем трубу, Витька сделал передышку. Во рту накопилось столько слюны, что она текла по подбородку, но сплюнуть было невозможно.
Кончак подбадривал Витьку из окна:
— Давай, давай… Тут самая малость осталась!
Окно приоткрылось пошире, рядом с Лёвкиной головой показалась Генькина.
Витька кивнул ему и полез дальше.
Самое трудное было перебраться от трубы к окну. За стенку не уцепишься, а ходить по карнизам без поддержки могут только лунатики, и то, наверно, это враки… Витька хотел рассердиться на своих товарищей за то, что они заставили его мучиться с портфелем в зубах, но тут из окна высунулась длинная швабра, которой нянечки подметают коридоры. Кончак и Генька осторожно, стараясь не задеть Витьку, просунули её конец между трубой и стенкой, за другой конец крепко уцепились сами.
Держась за швабру, Витька осторожно сделал по карнизу шаг, другой… У окна в его пальто вцепились сразу двадцать пальцев. Он благополучно спрыгнул на кафельный пол уборной, а забытая впопыхах швабра полетела вниз.
— Ладно, потом сбегаем за ней, — махнул рукой Лёвка. — Иди в класс; я твоё пальто на вешалку отнесу… Да быстрее, а то войдёт кто-нибудь… продраят за открытое окно.
Генька остался закрывать окно, Кончак помчался в раздевалку… А Витька, вытирая рукавом куртки подбородок, отправился в класс.
Звонок застал его у дверей. Ребята уже сидели на своих местах, только Пашка стоял в коридоре у окна.
Витька не утерпел, подошёл к нему и выглянул из-за его плеча на улицу. У входа угрюмо топтались мальчишки из соседней школы.
— Привет! — сказал Витька.
Пашка вздрогнул, повернулся. Нос его распух со вчерашнего, глаза растерянно бегали по сторонам… Как ни старался Пашка придать своему лицу независимое выражение, выглядел он всё же очень жалким.
Витька усмехнулся, пошёл в класс.
— Если ещё раз ребят позовёшь, буду бить тебя на каждой перемене.
Пашка засопел, пошёл следом.
— Ладно, ладно, — бурчал он не очень уверенно, — всё равно имеешь…
В класс на минутку заглянула Мария Григорьевна — был не её урок. Она подозвала Витьку и спросила с сожалением:
— Ты вчера ещё раз дрался?..
— Дрался… — больше Витька ничего не сказал. Ему хотелось оправдаться, пообещать, что он больше не будет, но он стоял насупив брови и отчуждённо смотрел по сторонам.
На уроке ребята, исключая, конечно, Пашкиных приятелей, посматривали на него с уважением и гордостью.
Валя по-прежнему сидела на самом краешке скамьи. Витька разглядывал её исподтишка, а один раз заметил, что она тоже смотрит на него. Он повернулся. Валя быстро отвела взгляд, а кончики ушей у неё порозовели. «И чего сидит на самом краю? — думал Витька. — Будто скамейки мало…»
— Чего на краю сидишь, подвигайся! — Витька сказал это грубовато, скорее приказал, но почему-то тоже покраснел и сумрачно отвёл взгляд.
* * *На перемене к Витькиной парте подошли Кончак и Генька. Кончак многозначительно подмигнул в сторону Пашки, потом возбуждённо затараторил:
— Слышь, Витька, нам дядя из Антарктиды письмо прислал… Видишь, и марка какая, из Кейптауна… Южно-Африканский Союз — козочка в кружочке.
— Ну, не из Антарктиды, — уточнил Генька.
— Всё равно, — заспорил Кончак. — Там рядом… Сейчас они уже выгрузились на берег… Радио слушать надо, газеты читать… — Он мечтательно посмотрел на свою марку, почмокал и сказал не без бахвальства: — Попрошу дядю, чтобы пингвина привёз, а? Как вы думаете?..
Витька заметил, что Валя, убиравшая книги в портфель, прислушивается и с любопытством смотрит на Кончака.
— Подумаешь, пингвин, — произнёс он как только мог равнодушно, — никудышная птица…
Валя продолжала смотреть на Кончака с уважением; она словно не слышала Витькиного скептического замечания.
Витька врал редко, но сейчас нахмурился и стал придумывать, что бы сказать такое…
Но ничего в его жизни «такого» не было. Он вспомнил только, что соседка на днях рассказывала, как к Лесотехнической академии прибежали лоси, и выпалил оторопело:
— На нашу улицу сегодня два лося прибежали ночью… Витрину в цветочном магазине разбили и все гортензии поели.
Кончак, потянув себя за ухо, засвистел. Генька засмеялся во весь рот. Валя улыбнулась.
— Не верите? — загорячился Витька. — Факт, видел… Во… как вот доску. — Он показал на классную доску, которую Пашка вытирал тряпкой.
К Витькиной парте подошёл Севка — они с Пашкой были дежурными.
— Выходите, а?.. Класс проветрить надо…
В коридоре Витька криком доказывал, что видел лосей и даже помогал ловить… Но лоси убежали.
Кончак и Генька смеялись ещё громче.
— Ох, Витька, — хватался за живот Кончак, — ты бы его за рога и к фонарю верёвкой!.. — Он запрокинул голову и яростно затопал ногами, изображая рвущегося из Витькиных рук лося.
— Не умеешь врать — не берись, — заливался Генька.
Витька ожесточённо огрызался:
— Смейтесь, смейтесь… Всё равно ваш пингвин на экваторе сдохнет!..
