Новые чудеса Дивнозёрья - Алан Григорьев
С этими словами она открыла дверь.
Полуночницу действительно можно было испугаться: так-то они девицы красивые, но в лунном свете кости начинают просвечивать сквозь кожу, а глаза — светиться алым. В общем, малоприятное зрелище. Но Тайка всё равно улыбнулась гостье, ибо негоже по внешности встречать.
— Здрасьте! Какими судьбами? Что у вас случилось?
Приглашать полуночницу в дом она всё-таки не стала: мало ли? А так — обереги на месте, порог не перешагнёт.
— Моя сестра полуденница Поля сказала, ты ей помогла однажды, значит, и мне не откажешь, — гостья протянула бледную ладонь с железными ногтями на пальцах (и зачем ей серп — такая и голыми руками порвать может). — Я полуночница Нина. И меня утомила эта проклятая кобыла! Сделай с ней что-нибудь!
— К-какая ещё кобыла? — Ох, надо бы ответить рукопожатием, но опасно.
Сперва Тайка подумала, что речь идёт о Поле (та была высокой, широкоплечей) и ей предлагают вмешаться в сестринскую ссору (ну спасибо!), но всё оказалось намного проще.
— Такая-сякая, каурая! Пасётся на моём поле, негодяйка, — полуночница перебросила назад толстую тёмную косу и покрепче перехватила серп. — Ух, я бы ей уши на ходу отрезала! Представляешь — и жрёт, и топчет.
— Ой, наверное, это кобыла кого-то из деревенских с привязи сбежала. Вроде у дяди Миши была каурка. Пойдём поймаем её, а завтра найдём хозяина, — Тайка накинула на плечи платок, взяла верёвку и, немного робея, перешагнула порог, на всякий случай сжимая в кулаке Кладенец-подвеску — ну а вдруг это какие-то уловки полуночницы? Но верный клинок не почуял опасности, оставшись холодным, поэтому Тайка всё-таки протянула Нине руку, а та скомандовала:
— Побежали скорее! — и потянула её за собой.
Нет, это оказалась не простая кобыла. Масть у неё, может, была и каурая, вот только грива и хвост сияли в ночи так, что Тайка сперва подумала, что поле горит.
Они спрятались за стогом сена, чтобы не спугнуть волшебную лошадку, хотя полуночницу пришлось уговаривать: та рвалась в бой и размахивала серпом.
— Я никогда такую не видела… — честно призналась Тайка. Ведь нет ничего хуже, чем изображать из себя умную, когда на самом деле ничего не знаешь и можешь испортить дело.
— И как же ты тогда её поймаешь?
Смотреть на сверкающую глазами полуночницу было боязно. Возражать ей — ещё страшнее. Но деревенское поле надо было спасать: не вытопчут, так подожгут.
— Попробую яблочком. Все лошади любят яблоки, — насчёт волшебных, признаться, она была не очень уверена.
— Тая, ты что, сказок не читала! — откуда ни возьмись на её плечо спикировал Пушок. Не смог, видать, остаться дома, хоть и страшно было, а всё-таки полетел следом. — Надо как подбежать, как прыгнуть и схватиться за хвост! Сперва она тебя будет носить под облаками, а потом пообещает коней златогривых и конька-горбунка. Я считаю, надо брать!
— Сам ты горбунок, — фыркнула Тайка. — Не во все сказки подряд стоит верить. Слушайте, а может, с ней поговорить просто? Попросить не топтать урожай.
— Так она тебя и послушала! — Нина звякнула когтем о серп, проверяя заточку. — Ловить надо и запирать. Эй, коловерша! Сможешь накинуть ей верёвку на шею?
— Ну, я попробую.
— Не пробовать надо, а делать! — От команд полуночницы даже Тайке захотелось втянуть голову в плечи, а Пушок и вовсе уши прижал. Вот бывают же люди (и нелюди), которых сначала слушаешься, а потом думаешь…
Наверное, раньше у Нины и неудач-то не случалось — уж очень она в себе была уверена. А когда за дело брался Пушок, можно было гарантировать одно: скучно не будет. А что до результата — это уже как повезёт.
Взяв в лапы верёвочную петлю, коловерша мелкими перебежками начал приближаться к кобылице, а Тайка с Ниной крепко держали остаток верёвки. Эх, вот бы было здорово уметь кидать лассо, как в фильмах про ковбоев! Тайка в детстве даже пробовала научиться, но не преуспела, поэтому оставалось надеяться на коловершу.
Лошадь с пламенеющей гривой сперва и ухом не вела — объедала себе колоски. Но в самый ответственный момент, когда Пушок взмыл в воздух, шарахнулась в сторону. И нет бы коловерше опять затаиться и переждать, но тот на волне охотничьего азарта решил предпринять ещё попытку и едва не получил копытом по голове.
Тайка ахнула, когда Пушок выронил из лап верёвку, а затем с громким отчаянным мявом вцепился в роскошный хвост кобылицы. Та сперва поддала задом, потом встала на дыбы, а когда и это не помогло, взмыла в воздух, сразу скрывшись за облаками.
— Что ж, — полуночница Нина проводила горе-всадника тоскливым взглядом. — Он хотя бы не разобьётся. Что дальше-то будем делать, ведьма? Может, ружьё поискать, а?
— Нет, давай просто подождём.
Так они и прождали до самой зари, пока полуночница не исчезла.
Пушок вернулся ближе к полудню, ввалился в форточку и заявил:
— Хочу окрошки!
Тайка так обрадовалась, что рыжий пострел жив-здоров, что отдала ему свою мисочку, а себе взялась настрогать ещё.
— Ну как, поймал? — она сгорала от любопытства. Ну а вдруг коловерша оказался прав, и у них в сарае уже стоят лошадки «молодые, вороные, вьются гривы золотые»?
— Не совсем… — Пушок набрал окрошки в рот.
Лишь по окончании обеда его удалось разговорить.
— Понимаешь, Тая, она меня оборжала, кобыла эта! Коников, говорит, тебе привести, да ещё и горбунка в придачу? А не жирно ли будет? Я ей, мол, нет, в самый раз, а она опять ржёт: ничего не выйдет, не ту лошадку ты поймал. А потом такая: что ты прицепился к моему хвосту, как репей? Али рассвет хочешь отсрочить, вражина?
— Погоди, а при чём тут вообще рассвет?
— А при том, что это кобылица-заря. Потому у неё и грива огненная, чтобы в урочный час поджигать облака.
— Красиво, наверное… — мечтательно протянула Тайка, подперев ладонями подбородок. — А на рожь она потраву зачем устроила? Ты сказал ей, что плохо так делать?
— Тая, она голодная была! Как можно отказывать живому существу в еде? Это же форменное свинство! Можешь своей Нине так и передать, — коловерша встал в позу «когти наголо», готовый до последнего защищать права голодающих.
— М-да… и как же это полуночнице объяснить? Она же ненавидит рассвет. Может, ещё пуще начнёт на зарю-зорюшку охотиться.
— А ты сиди тихо и молчи, — посоветовал Пушок. — Я ещё вчера говорил: нет нас дома, и всё. Кобылка наестся и улетит.
— Ну-ну… Гениальный способ решить проблему — спрятаться от неё. Ты не коловерша, а страус
