Николай Федоров - Напиши мне ответ

— Да ты не нервничай, Серега. Ошиблись, наверное, опять. Лопай варенье. Кваску могу подлить. Холодненького.

— Отстань ты от меня со своим кваском! — не выдержал я. — Говори: идешь со мной или нет?

— Ну ладно, пойдем. Может, проскочим незаметно. Мы осторожно вышли на лестницу и стали спускаться.

Внизу хлопнула парадная дверь и послышались шаги.

— Назад! — зашипел Генка, и в один миг мы снова были у дверей его квартиры. Генка лихорадочно зашарил по карманам и даже зачем-то заглянул под коврик. Но ключа не было.

— Забыл, кажется, — растерянно сказал он. Шаги приближались.

Наверное, если б в спорте было соревнование «Бег по лестнице вверх», то мы бы с Генкой сразу стали чемпионами. В один миг мы взлетели на последний шестой этаж и долго не могли отдышаться.

— Ничего, Серега, — говорил Генка, — прорвемся как-нибудь.

— Прорвемся, прорвемся, — обозлился я. — Сидели бы сейчас спокойно в школе, а не на этой грязной лестнице.

— Почему же грязной? — возразил Генка. — Тут довольно чисто.

Но я так на него глянул, что он сразу замолчал.

— А сейчас, наверное, уже математика идет, — грустно вздохнул я. — А ведь я и математику сделал. Задачка вот только не получилась.

— А у меня получилась, — сказал Генка.

— Не заливай. Я Витьке Лазареву звонил. У него тоже не получилась. А уж Витька — сам знаешь.

— Да честно говорю, решил, — засуетился Генка. — Гляди, как я делал.

Генка отломил от стены кусок штукатурки и принялся писать на полу. Когда вся площадка была исписана Генкиными каракулями, он сказал:

— Видишь, получается девять. Как в ответе.

— Действительно, девять, — удивился я. — Слушай, так ты же гений! Лазарев не решил, никто в классе не решил… Как это тебя осенило?

— Не знаю, — засмущался Генка. — Само как-то…

Я взял кусок штукатурки и вывел на полу жирную и кривую пятерку.

И тут мы услышали, что кто-то поднимается по лестнице. Не долго думая, мы проскользнули на чердак и в щелку увидели, как на площадке появилась дворничиха. Она посмотрела на исписанный штукатуркой пол, окунула швабру в ведро — и через секунду Генкина задачка исчезла вместе с пятеркой.

Напиши мне ответ

В воскресенье утром папа сказал:

— Тебе письмо.

— Мне? — удивился я.

Никогда в жизни я еще не получал писем. Открытка, правда, пришла один раз. Да и то из библиотеки. Чтоб я срочно книгу вернул. А тут вдруг письмо.

Я покрутил конверт, посмотрел его на свет и даже понюхал. Самое настоящее письмо, с маркой и со штемпелями.

Только без обратного адреса. Я взял ножницы, аккуратно отрезал тоненькую полоску от конверта и достал письмо. Вот что там было написано:

Привет, Серега!!!

Как ты живешь? У меня все хорошо. А у тебя? Ты, наверное, здорово удивился, когда мое письмо получил. Я и адрес обратный нарочно не написал. Чтоб ты удивился. Послезавтра пойду в авиамодельный кружок записываться. Хочешь, пойдем вместе. Пока все. Пойду письмо опускать. Почтовый ящик как раз на вашем доме висит. Так что, может, зайду. Но про письмо ничего не скажу. Напиши мне ответ.

Петров Гена.

Так это ж Генка! Во дает! Я его только вчера вечером видел. Да и в школе целый день вместе были.

Я побежал к телефону и набрал Генкин номер.

— Генка, здорово! А я твое письмо получил.

— Получил, да? — обрадовался он. — Ну как ты, удивился?

— Еще бы. Мне раньше никто не писал. А тут вдруг папа письмо приносит. Только вот в кружок авиамодельный мы с тобой еще вчера ходили записываться. А ты пишешь, что послезавтра пойдем.

— Так это ж я в четверг писал. Письмо что-то долго шло. Ну, ничего. Ты только обязательно ответ напиши.

И я сел писать ответ.

Здорово, Генка!

Получил твое письмо. Давай сегодня вечером пойдем на рыбалку. У меня крючки новые.

Тут я задумался, потому что не знал, что дальше писать. Я посмотрел в окно. На улице шел дождь. И я приписал:

У нас идут дожди. Больше не знаю, чего писать.

Пока.

Серега.

Когда я вышел на улицу, чтобы письмо опустить, я вдруг подумал: как же Генка узнает, что я его на рыбалку зову, если письмо целых три дня идет? И тогда мне пришла идея. А зачем, собственно, его по почте посылать, если Генка через три дома от меня живет? Пойти да опустить к нему в ящик!

Так я и сделал.

А когда домой вернулся, Генка уже звонит мне.

— Серега, я письмо твое получил! Меня папа как раз за газетами послал. Открываю ящик — а там письмо. Это ты здорово придумал — сразу в ящик положить! Кстати, у нас тоже дожди идут.

— На озеро-то пойдем? — спросил я.

— Пойдем, конечно! Я папину плащ-палатку возьму. Потом я стал готовить удочку. А через час пришел Генка.

— Держи, — сказал он и протянул конверт. — Это я ответ накатал. Сначала я хотел, как ты, в ящик опустить. Потом подумал: а вдруг вы сегодня за почтой больше не пойдете. Вот и принес.

Я открыл конверт и прочитал:

Привет, Серега!

Получил твой ответ. Сейчас приду.

Гена.

И мы пошли на озеро.

Шишка

Во время большой перемены мы с Генкой стояли на школьном дворе и думали. Следующий урок алгебра. Контрольная. А вчера мы целый вечер печатали фотокарточки и подготовиться, конечно, не успели.

— Вот если бы нас собака покусала, — мечтательно сказал Генка, — нас бы тогда отпустили.

— Может, и отпустили бы, — сказал я. — Только перед этим по двадцать уколов. Против бешенства.

— Зачем же бешеную собаку брать?

— А ты что, справку у нее попросишь перед тем, как она тебя кусать будет? Да и что там говорить. Все равно собаку взять негде. Не будешь же сам себя кусать.

Мы замолчали и стали глядеть, как первоклашки гоняют в футбол. Вдруг Генка просиял:

— Идея! Идем сейчас к врачу и говорим, что у нас сотрясение мозгов. Играли в футбол и в борьбе за верхний мяч столкнулись лбами. А теперь кружится голова и все такое прочее.

— Так она нам и поверила. Ты что, нашу врачиху не знаешь? Ведь шишки нужны! Большие хорошие шишки.

— Сделаем, — сказал Генка.

— Как это — сделаем?

— Очень просто. Набьем. Что у тебя, шишек никогда не было? Хороший щелбан — и дело в шляпе. Ну-ка, давай попробуем.

Генка выставил лоб. Я щелкнул.

— Да ты сильней давай. Не бойся.

Я щелкнул сильнее.

— Слушай, ты что, не ел сегодня? Кто же так щелкает?

— Нет, — сказал я, — щелбанами шишку не набить. Предмет нужен.

И мы принялись искать подходящий шишконабиватель.

— Во, гляди, что нашел! — закричал Генка, вылезая из кустов. В руках у него был здоровенный ржавый молоток, похожий на кувалду.

— Ты что, спятил? — сказал я. — Тут сразу ноги протянешь. Я вот что думаю. Ботинком надо попробовать. Он и мягкий и в то же время твердый.

Генке моя мысль понравилась. Мы сняли по ботинку и внимательно их осмотрели. Каблук моего показался нам подходящим: острые края уже сносились и резина в самый раз, средней жесткости. Генка сел на ящик, стиснул зубы и зажмурился.

— Давай! — выдавил он.

Но легко сказать — давай. Попробуй-ка вот так, ни за что ни про что, треснуть своего товарища башмаком по лбу.

— Не могу, — сказал я. — Рука не поднимается.

— Трус, — сказал Генка.

— И ничего не трус. Хочешь, бей меня первого.

— Ну, ты представь, что это не я, а просто стенка.

— Как же я могу стенку представить, если твою голову вижу.

— Иди тогда и пиши контрольную. А я сам себе такую дулю навешу, что и правда сотрясение мозгов будет!

Напоминание о контрольной оживило меня. Я размахнулся и треснул Генку по лбу.

— Молодец! — крякнул он и схватился за ушибленное место. И тут я услышал за своей спиной голос:

— Ничего умнее вы, конечно, придумать не могли?

Я выронил башмак и обернулся. Позади меня стояла завуч.

— Что за дикие игры такие? — строго спросила она. — Инвалидами хотите друг друга сделать?

— Мы это вот… Опыт вот хотели произвести, — заикаясь, сказал Генка.

— Ага, опыт, — сказал я. — По физике.

— Ну вот что, физики, — сказала завуч, — сейчас марш на урок, а после занятий зайдите ко мне. С дневниками. Разберемся, что у вас за опыты.

И она ушла.

— Влипли, — сказал Генка. — И чего она сюда пришла? Все так хорошо шло.

Тут я взглянул на Генку и увидел у него на лбу шишку.

— Генка, а шишка-то выросла. Больша-ая.

Но он только махнул рукой.

— Кому она теперь нужна, эта шишка. Дай-ка лучше пятак приложить.

А в классе мы узнали, что контрольную перенесли на другой день.

Единица

— Несправедливо, — обиженно бубнил Генка, когда мы шли из школы. — Зачем же сразу единицу. Ну, поставил бы двойку. Чем плохая отметка? Нет, надо обязательно единицу!