Лейла Берг - Приключения Ломтика
— Бим уже так хорошо усвоил прежние четыре слова, что, вероятно, охотно выучит ещё одно или два.
Дядя с Майком взяли две большие карточки, написали на них слова «больница» и «подарок» и принялись дрессировать Бима. Через сорок пять минут Бим одолел новые слова.
Когда дядя и Майк убедились, что пёс хорошо усвоил урок, все втроём пошли пить чай. Бим получил кость, сухарь и миску воды. А Майк и дядя пили чай и ели пирожные с кремом, хлеб с маслом, варенье из крыжовника и яблочный пирог. Бим «чаёвничал» с таким же наслаждением, как и они. Яблочным пирогом и другими лакомствами он мало интересовался. Не больше, чем хозяева — костью.
Вот мы и добрались до конца рассказа. Осталось только сообщить, что представление состоялось.
Состоялось оно ровно через неделю. Фермер Робинсон предоставил детям свой амбар. Амбар украсили флагами и цветными полотнищами. Над входом повесили большой плакат с надписью: «Желаем удачи, мистер Хенисси! Выздоравливайте поскорее!»
Миссис Спригз стояла у дверей и говорила:
— Два пенса за вход. Взрослые — три пенса.
Она получала деньги и клала их в большую сумку, висевшую через плечо — совсем как у автобусного кондуктора.
Волнушка взмахнула палочкой, и городской оркестр заиграл. Музыкантам никогда не приходилось играть под управлением свинки; но и Волнушке никогда не приходилось дирижировать настоящим оркестром, так что никто не был в обиде. Оркестр исполнил «Выкати бочку», «Шэнэндоу» и «Нам не страшен серый волк». Вы, вероятно, знаете — это песенка про умную свинку.
Потом наступила очередь пони фермера Робинсона. Фермер вывел её на сцену, а Ломтик начал задавать задачи. Она отвечала совершенно правильно; только один раз, когда Ломтик и сам не был уверен в ответе, пони ошиблась.
Сначала Ломтик подумал, что ответ был «семь», и пони уже собиралась остановиться на седьмом ударе, но тут Ломтик вдруг решил, что ответ должен быть «девять», и пони отсчитала девять ударов копытом. На самом деле ответ был «восемь». Задача была такая: «Отними от пятнадцати семь», и миссис Спригз потом утверждала, что должно остаться «восемь». Но, по её словам, никто из присутствующих и сам не мог хорошенько сосчитать, поэтому ошибку не заметили.
После этого миссис Спригз принесла попугайчика мистера Смита. Миссис Спригз спросила:
— Как тебя зовут?
И тот, конечно, сказал:
— Гоулди Смит.
— А где ты живёшь? — продолжала миссис Спригз.
— Розовый коттедж на Хай-стрит.
Тогда миссис Спригз сказала:
— Какое ужасное случилось несчастье!
Гоулди замахал крылышками и закричал:
— Бе-е-едный мистер Хенисси! Бе-е-е-едный мистер Хенисси! Бе-е-едный мистер Хенисси!
Все зааплодировали. Потом миссис Спригз принесла своих курочек — белую и жёлтую. Ломтик разложил на большом ящике — так, чтобы все могли видеть, — пять кучек из кукурузных зёрен и пять — из жёлтых шариков. Ломтик обратился к публике:
— В первой кучке — шарики, во второй — кукурузные зёрна. Эта курица умеет считать до двух. Вы увидите, она будет клевать только зёрна.
Так и случилось. Затем Ломтик разложил на ящике двенадцать кучек и сказал:
— В первых двух кучках — шарики, а в третьей — кукурузные зёрна. Эта курочка ещё умнее: она умеет считать до трёх и будет клевать только настоящие зёрна.
Так и случилось. Все опять захлопали в ладоши.
Наступила очередь Майка показать Бима. Пса перед выступлением выкупали, и он стал белым и пушистым.
— Что тебе хочется съесть? — спросил Майк.
Бим убежал и принёс карточку со словом «кость».
— А что ты хочешь выпить? — спросил Майк.
Бим опять убежал и принёс карточку со словом «вода».
— А что ты хочешь теперь делать? — спросил Майк.
Бим быстренько побежал к карточкам и выбрал ту, на которой стояло слово «гулять».
— Скажи-ка, где сейчас мистер Хенисси?
Бим принёс карточку с новым словом: «больница».
— А что мы ему приготовили?
«Подарок», — ответила карточка Бима.
Публика кричала от восторга и аплодировала Биму.
Представление было окончено. Все уже поднялись с мест и хотели уйти, но тут вошёл слон. Когда родители Ломтика вылезли из ванны со льдом, они узнали о представлении. Отец Ломтика сразу бросился в зоопарк и взял напрокат слона — учёным это разрешается. Мама Ломтика быстренько сделала домашние шоколадные конфеты и паточные тоффи. Эти сладости она положила в бумажные пакетики, а пакетики — в коробку.
Каждый из присутствующих заплатил два пенса и с огромным удовольствием прокатился на слоне. Но вдруг слон запустил хобот в ведро с водой, приготовленной для пони, и, желая освежиться, окатил себе спину. Тут среди публики поднялись ужасающие крики и вопли. На спине слона как раз сидело четверо детей. Среди них была дочка миссис Браун, в нарядном белом платьице с бледно-голубым: бантом. Она страшно разревелась, и миссис Браун увела её домой.
Остальные не возражали — вода была чистая, а день очень жаркий.
Пакетики со сластями тоже продавались по два пенса.
Наконец представление на самом деле окончилось. Ломтик, Майк и миссис Спригз уселись и стали подсчитывать выручку. Они считали целый час, и вот что у них получилось:
— Прыгни ко мне в карман! — сказала миссис Спригз. — Я и не думала, что бывает столько денег!
Но денег оказалось ещё больше — в последнюю минуту Ломтик приписал к счёту:
Если вы не угадали, кто этот неизвестный, я ничем не могу вам помочь — Ломтик хотел, чтобы это осталось в тайне. Он боялся, как бы миссис Спригз не решила, что и она тоже должна пожертвовать свои пять фунтов, а ей это было бы трудно. Перечитайте первый рассказ этой книжки, и вы, наверное, сразу всё угадаете.
Потом все трое отправились к фермеру Робинсону.
— Добрый вечер! — закричали они хором.
И фермер Робинсон высунул голову из окна.
Он как раз брился, и лицо его было в мыльной пене. Фермер Робинсон всегда брился два раза в день: его борода и усы очень быстро отрастали. Порой ему надоедало так часто бриться, и он отпускал бороду. Но стоило фермеру полезть под забор, борода обязательно цеплялась за колючую проволоку или даже за кусты ежевики. А однажды пони принялась её жевать, решив, что это клок сена. Фермеру Робинсону было больно до слёз. Он никак не мог решить, что больнее: ходить бородатым или бриться. В конце концов он решил, что лучше бриться: уж очень все издевались над его бородой. Да и сам он считал, что фермеру неудобно ходить бородатым.
— Добрый вечер, — сказал Ломтик. — Мы собрали 7 фунтов 5 шиллингов 3 пенса за представление, Майк собрал 7 шиллингов 6 пенсов в автобусе, и я получил от неизвестного ещё 5 фунтов. Вот я и не знаю, сколько вы захотите нам дать: 7 фунтов 5 шиллингов 3 пенса, или 7 фунтов 12 шиллингов 9 пенсов, или 12 фунтов 12 шиллингов 9 пенсов.
— Я вам дам 7 фунтов 12 шиллингов 9 пенсов, — сказал фермер Робинсон. — Вот уж не думал, что вы соберёте так много! Боюсь, мне не поднять 12 фунтов 12 шиллингов 9 пенсов. И так придётся на некоторое время отказаться от кино. По-моему, вы удачно поработали. Вот вам 7 фунтов 12 шиллингов 9 пенсов, всего получится 20 фунтов 5 шиллингов 9 пенсов. Папа Майка будет просто поражён, получив столько денег. Вы отнесёте их в больницу или отдадите маме Майка?
— Лучше бы отнести в больницу, — сказал Майк.
Так и сделали. Все больные очень шумели и кричали от восторга. Сиделки даже испугались, как бы у них не разболелось горло и не поднялась температура.
Но случилось как раз обратное — все они стали поправляться. Доктор объяснил, что забота, которую проявили Ломтик, Майк и миссис Спригз, лечит лучше всех лекарств на свете.
ПРИКЛЮЧЕНИЕ С ХИТРЫМ ЕЖОМ
Однажды, придя к Майку, Ломтик застал его в превосходном настроении. Миссис Спригз непременно сказала бы, что он счастлив, как собака, у которой вырос второй хвост.
— В чём дело? — спросил Ломтик. — Отвечай-ка, Майк! Чему ты так рад? Дела идут на лад?
— Не суй нос, как любопытный барбос! — ответил Майк.
— Подарили самокат или фотоаппарат? — продолжал рифмовать Ломтик.
— Нет, — сказал Майк. — Я рад потому, что у меня новые часы. А вот зарифмовать их никак не могу.
Часы безусловно были замечательные. С виду они казались совсем обыкновенными. Самое интересное заключалось в надписи на задней крышке. По словам Майка, из-за этих часов произошла целая история.
Видите ли, на улице, где жил Майк, была лавка часовщика. Часовщик каждый день чинил часы, сидя у окна, — там было светлее.
Этот часовщик терпеть не мог, когда на него начинали глазеть. Впрочем, все часовщики одинаковы: они очень не любят, когда кто-нибудь уставится на них и смотрит, как они работают.
