Анна Ремез - 12-15
— Сутки? Не может быть!
— Точно. Ну, может, и не сутки. Но помнится, что очень долго. Он там заснул. дозваться не могли — не слышал ведь.
— И что потом с ним стало?
— Да ничего. Джунгли наши, правда, сразу все скосили под корешок.
— А у нас на даче тоже раньше росли эти цветы. Там, где сейчас бочка стоит.
Вера обнаружила, что они уже спустились обратно и прошли мимо льва без панамки, а она и не заметила. Велосипеды послушно ждали их у оградки.
Дальше они ехали рядом, потому что Виктор Сергеевич стал ещё рассказывать про своё детство, про папу — военного, про первый полёт на самолёте, и Вере даже не хотелось заткнуть уши несчастной любовью. Речь как-то зашла о кружках, в которые маленький Виктор Сергеевич ходил в школе. К Вериному удивлению, он посещал театральный!
— Да ладно! — Вера даже затормозила.
— Один раз я даже играл главную роль. Маугли, — сказал Виктор Сергеевич с неподдельной гордостью в голосе.
— А фотки есть? — спросила Вера, силясь представить себе отчима в образе.
— Не знаю… Может быть, у моей мамы. Спрошу у неё, когда буду звонить.
Вера ещё не познакомилась со своей приёмной бабушкой. Честно говоря, ей вообще не приходило в голову, что у Виктора Сергеевича есть родители. Как будто он всегда был вот такой, грузный и с залысинами. Кажется, мама что-то рассказывала… Но, наверное, в тот момент Верины уши были заняты музыкой.
— А у папы… А папа… — спросила она и вдруг поняла, что не знает, как задать такой простой вопрос — есть ли у человека папа.
И ещё — что папы, видимо, нет.
Виктор Сергеевич покачал головой.
— Давно уже. Мне четырнадцать было. Ну что, едем?
Виктор Сергеевич резво крутил педали, Вера держалась сзади, в её голове ехали смутные мысли, не то печальные, не то ли радостные.
Так они добрались до той части парка, которая напоминала первозданный лес. Никаких статуй, гротов, каскадов, только ёлки, лопухи и стянутые ряской пруды.
Постояли на ступенях Мавзолея, Вера ухнула, чтобы послушать эхо за решёткой, где плакала мраморная женщина. Виктор Сергеевич не преминул сообщить, что на барельефе — дети Павла и императрицы Марии Фёдоровны. Плачущие дети. Ну понятно, чего же им радоваться, если папа умер. Виктор Сергеевич как-то вдруг поперхнулся, когда про детей сказал, и позвал Веру ехать дальше.
«Переживает», — подумала Вера.
Когда они проезжали мимо руин какого-то сооружения, сложенного из серых камней, Вера вдруг заметила наверху, там, где когда-то была крыша, знакомую фигуру. Затормозив, она крикнула:
— Светка!
Из-за каменного выступа появились Жанна и Артур. У Веры пересохло во рту. Гуляют! Без неё! В парке! Хорошо, что не вдвоём. Но Светка могла сама за ними увязаться…
— Привет! — крикнула она и подъехала поближе. Потом бросила взгляд на Виктора Сергеевича. Тот остановился, но был готов сию же минуту рвануть дальше.
Мгновение они смотрели друг на друга. А потом Виктор Сергеевич сказал:
— Вер, только не сильно задерживайся. Скоро обедать.
Вере показалось, что он улыбнулся. Она кивнула, соскочила с велосипеда, положила его на траву и стала спускаться вниз, по вытоптанной добрыми людьми тропинке, прямо к руинам. «Хорошо!» — подумала она про Виктора Сергеевича. «Плохо!» — подумала она про Жанну и Артура.
— А ты откуда? — спросила Жанна, даже не поздоровавшись.
— Мы катались по парку.
— Залезай, — махнул ей Артур.
И Вера тут же забралась наверх, очень быстро и ловко, чувствуя в себе необыкновенную лёгкость.
— Давайте я вас сфоткаю, — она достала фотоаппарат и поймала в экран всех троих.
«А потом скадрирую Артура и отправлю Аньке».
— Высоко здесь, — сказала Светка.
Она держалась за стену, тогда как Артур и Жанна стояли спокойно и обсуждали какого-то Петрова. Вере было немного страшновато: всё-таки высота, как на втором этаже жилого дома.
— Да нет, не высоко, — неожиданно для себя произнесла она.
Артур улыбнулся.
— Ты бы могла спрыгнуть? — вдруг спросила Жанна.
— А ты? — парировала Вера.
— Тут реально можно ногу сломать, — сказал Артур, — если неудачно приземлиться.
— Там песок внизу, — сказала Вера.
Девочки смотрели друг на друга, не отрываясь. Жанна вдруг подошла к самому краю.
— Жанка, не надо, ты что? — возмутился Артур.
— Не надо! — взвилась Светка.
«Что это творится?» — подумала Вера, и тут Жанна спрыгнула. Красиво так, легко. Приземлилась на ноги, а потом свалилась на бок. Но сейчас же задрала голову и крикнула:
— Тут же песок! Мягко!
— Больная! — выдохнул Артур.
Но не просто так, а с уважением.
Жанна встала, и Вере стало понятно, что она тоже должна спрыгнуть, иначе не видать ей Артура, как своих ушей. Ведь Жанка смелая, а Вера — трусиха. И он это сейчас же поймёт! Она положила фотоаппарат на камень и шагнула, быстро, чтоб не успеть подумать. Там песок. Там песок. Не страшно.
До чего же страшно!
Вера приземлилась на корточки, руками в этот самый песок. Что-то вонзилось в подбородок, и от боли стало на секунду нечем дышать. А ещё она прикусила язык. Но всё-таки, как и Жанна, подняла голову и крикнула:
— Да вообще не страшно.
То есть ей показалось, что крикнула. На самом деле просипела.
Подбородок потеплел. Вера схватилась за него, посмотрела на грязную руку. Ну вот, кровь… Откуда? Она села, пытаясь прийти в себя. Голова гудела, и сердце билось очень быстро.
И вот вокруг неё уже стоят все трое.
— Давай-ка домой, надо рану промыть, — сказал Артур.
Какую рану?
— А что там? — спросила она, глядя на него снизу вверх.
Артур помог ей встать. Он подал ей руку! И она не стала её отпускать, даже когда оказалась на ногах.
— У тебя язычок молнии, наверное, коленом к подбородку прижало. На, зажми, а то кровь течёт, — и он протянул ей бумажный платок.
— Ну и дуры вы, зачем прыгали? — заныла Светка.
А Жанна, наверное, кусала локти с досады. Ведь героиней в итоге оказалась Вера, а вовсе не она! Впрочем, Вера не видела Жанниных локтей, потому что Артур потащил её очень быстро наверх, усадил на багажник её же собственного велика, а сам сел за руль. И когда они тронулись, Вера со всей силы уцепилась за Артура левой рукой, ведь правой она прижимала к подбородку платок. Её трясло. Она была счастлива.
А вот Виктор Сергеевич, напротив, почернел, как туча, едва увидев Веру с кровавым платком. Самое интересное, что он не сказал: «Как это тебя угораздило?» или «Что это такое?», а почему-то спросил Артура: «Куда ты смотрел?», как будто Артур был взрослым и в его обязанности входил присмотр за маленькой девочкой Верочкой.
Артур что-то промычал и махнул Вере, а она пролепетала:
— Спасибо, что довёз.
— Где тут больница? — вскричал Виктор Сергеевич и тут же залез в машину.
Он был прямо сам на себя не похож. Куда вдруг девалась его уверенность?
— В Павловске, — ответил Артур.
Он присел и выдернул из-под колеса воланчик для бадминтона.
— Так, Вера, едем! Где твои документы?
— Не знаю.
— Слушайте, у вас же врач рядом живёт! — сказал Артур.
— Где?
Артур указал воланчиком на соседний участок. Тот самый, где обитала Катя.
— Сюда недавно моя мама ходила, — объяснил он, — когда соседке стало плохо.
— Пошли, — сказал Виктор Сергеевич.
И Вера послушно двинулась за ним. Странное дело, Артур — тоже. Наверное, потому что знал про врача, а они не знали. Вера прижимала к подбородку мокрую тряпку и думала: а что, если будет шрам? Из-за этой дурацкой Жанки она на всю жизнь останется уродиной со шрамом! Хотя при чём тут Жанка, никто же не заставлял Веру прыгать. На глазах тут же выступили слёзы. Очень-очень захотелось к маме.
Делегация вступила на территорию трухлявых и тут же распугала кур. Белые и пёстрые, они разбежались в разные стороны, чтобы укрыться в цветочных джунглях. Виктор Сергеевич постучал и вдруг понял, что он не знает, как зовут потенциального спасителя Веры. И повернулся к Артуру.
— Здравствуйте, — сказал Артур, потому что он тоже не знал, как зовут спасителя.
На крыльцо вышел широкий мужчина в спортивных штанах, похожий скорее на грузчика, чем на доктора. Виктор Сергеевич рассказал, что у Веры рана, документы непонятно где, и не мог бы любезный сосед её посмотреть.
— Где рана? — спросил Катин папа.
— На бороде, — ответил Виктор Сергеевич, — в смысле, на подбородке.
— Сейчас. Присядьте, — сказал хозяин вполне врачебным тоном и через секунду принёс железный чемоданчик, где нашлись бинты, пластыри, банки и склянки. Верина рана была обработана и найдена недостойной зашивания, но её нужно было заклеить, чтобы края соединились. Вера, задрав голову, как могла, скашивала глаза, чтобы увидеть, не ушёл ли уже её рыцарь, но видела только куриный хвост, торчавший из кустов.
