Авраам Зак - Пропало лето. Спасите утопающего.
— Пусть сядет на велосипед и отвезёт сам. — Тётя Даша взяла конверт у тёти Маши и отдала его Жеке.
Жека облегчённо вздохнул.
— Я лучше сбегаю… А то велосипед… Знаете, там надо что-то отрегулировать. — И он сделал рукой неопределённый жест.
— Дай письмо, — говорит тётя Саша. — Я всё равно иду мимо почты. Какая разница, кто опустит письмо. — Тётя Саша взяла у Жеки письмо и пошла к двери.
Жека перепугался. Шутка ли сказать: тётя Саша бросит письмо в почтовый ящик, его получит мать Валерия и тогда… страшно даже подумать, что будет тогда.
И Жека бросился к тёте Саше.
— Разрешите, пожалуйста, — умоляюще говорит он. — Я сам, сам. Дайте мне проявить инициативу.
— Как хочешь, — обескураженно говорит тётя Саша и отдаёт письмо Жеке.
Жека огляделся — улица была пуста… Он достал из-за пазухи письмо и хотел было бросить его в водосточный люк… Но тут появился вездесущий завмаг. Заметив в руках Жеки письмо, он сказал, улыбнувшись:
— Почтовый ящик позади тебя. На стене дома.
— Спасибо, — буркнул Жека и направился к почтовому ящику, делая вид, что собирается опустить письмо, искоса следя за тем, когда отойдёт подальше завмаг.
Завмаг обернулся и приветливо помахал рукой.
Мимо пробежали две девочки. Увидев Жеку, они хихикнули, а Жека сделал вид, что опускает письмо в ящик. Но не опустил.
Он зашёл в какой-то двор и бросил письмо в мусорный ящик. И, довольный собой, побежал, подпрыгивая, прочь.
Но как только Жека скрылся, в переулке появилась шумная ватага мальчишек, игравших в «войну». Один из них, вероятно разведчик, когда все пробежали, приоткрыл крышку мусорного ящика и забрался в него…
Минуту спустя он вылез оттуда, держа в руках злополучное письмо, и направился к почтовому ящику. Мальчонка был маловат ростом и никак не мог дотянуться до щели, пока наконец ему не помогла проходящая мимо старушка.
Она взяла из рук мальчугана письмо, опустила его в ящик и, погладив по голове мальчонку, сказала:
— Беги, родимый.
И мальчуган убежал.
Пристань в Курепке.
Валерий сидит на брёвнах. Большим ножом он отрезает колбасу и говорит невидимому собеседнику:
— Если б ты знал, до чего неохота идти к тёткам…
Он бросает кусок колбасы. Огромная чёрная дворняга, сидящая перед ним, ловит колбасу и жуёт её, доверчиво виляя хвостом.
Муравей с велосипедом вышел из своего двора и прикрыл за собой калитку. За забором заскулила немецкая овчарка.
— Стрекоза, на место! — крикнул Муравей, сел на велосипед и поехал по улице.
А минуту спустя появился Валерий. Он увидел сквозь щели забора печальные собачьи глаза.
— Гулять хочешь? — сочувственно сказал Валерий и открыл калитку.
Стрекоза заскулила. Валерий отвязал её.
Валерий со Стрекозой бредут по улице мимо плотного дощатого забора. На калитке грозная надпись:
Осторожно!
Во дворе злая собака.
Валерий зачёркивает слово «злая» и пишет «добрая».
И вот уже за Валерием идёт не только Стрекоза, но и чёрная дворняга с пристани, и «злой», только что освобождённый добродушный рыжий пёс.
Валерий идёт по улицам Курепки, и всё больше собак следует за ним. Он шествует, окружённый таким множеством дворняг, пуделей, скотчей, овчарок и боксёров, что эта лающая, повизгивающая ватага занимает всю проезжую часть улицы и прохожие неуверенно жмутся к стенам домов.
Валерий остановился возле школы, где на спортплощадке мальчишки играют в волейбол. Мяч с площадки подлетел к Валерию. Валерий сильно бьёт его ногой, и мяч летит в окно школы.
Звенит разбитое стекло.
Собаки с лаем бросились к окну.
В окне появилась тётя Даша с мячом в руках.
Собаки отчаянно лаяли.
— Кто это сделал? — спросила тётя Даша.
— Я, — спокойно сказал Валерий.
— Ты?
— Я, — улыбнулся Валерий.
— Ты ещё улыбаешься?! — рассердилась тётя Даша. — Это твои собаки?
— Мои.
В окне рядом с тётей Дашей появились любопытные лица девчонок.
Собаки ещё сильнее залаяли на тётю Дашу.
— Мало нам своих хулиганов! — кричит тётя Даша. — Убирайся отсюда! Немедленно убирайся, чтобы духу твоего не было!
…Возле забора больницы Валерий играет в «ножички». Ножик, повернувшись в воздухе, врезается в песок. Вокруг Валерия на корточках сидят несколько выздоравливающих в больничных пижамах. На заборе сидят ещё двое больных, наблюдающих за игрой.
Чуть поодаль чинно сидят все собаки.
— Доктор! — шёпотом предупреждает играющих старик, сидящий на заборе, и слезает вниз.
Больные всполошились и полезли на забор. Валерий продолжает игру, не замечая, что остался один.
— О…о…очень ло…о…вкий парень, — извиняясь, говорит тёте Маше выздоравливающий толстяк, показывая на Валерия.
Тётя Маша через плечо Валерия видит, как, высоко взлетев, нож точно вонзается в землю.
— Молодец, — говорит тётя Маша. — Но здесь больница, и нечего устраивать представления.
— Здесь не больница, а улица.
И вдруг собаки бросились на тётю Машу.
— Фу, фу! — останавливает их Валерий.
— Убирайся! — приказывает тётя Маша. — Чьи это собаки?!
— Мои собаки, — вызывающе говорит Валерий.
— А ну! Чтобы я тебя больше не видела!
— Не бойтесь, не увидите.
Валерий пошёл дальше. Собаки поплелись за ним.
Столовая. В зале свободно — занято несколько столов. К Валерию подошла молоденькая официантка.
— Гуляш, — просит Валерий. — Только не один…
— Сразу говори, сколько порций, — требует официантка.
— Пять.
Валерий порылся в кармане, достал деньги.
— Четыре, — говорит он, подсчитав свои ресурсы. — Только положите их в десять тарелок.
Удивлённо смотрит на него повариха.
На крыльце столовой собаки едят гуляш из тарелок, поставленных в ряд. Валерий сидит рядом, наблюдая за собаками.
Из дверей выбегает тётя Саша.
— Что это такое?! — возмущается она. — Здесь столовая, а не зверинец. Из этих тарелок едят люди.
Собаки залаяли.
— Они голодные, — мрачно говорит Валерий.
Собаки залаяли ещё громче.
— Немедленно прогони их отсюда! Новое дело, устроил тут такой-то питомник. Убирайся! И чтобы я тебя здесь не видела!
Валерий идёт по главной улице Курепки. Его обгоняет Муравей на велосипеде. Муравей останавливается, слезает с велосипеда, ставит его возле киоска.
— Скажите, — спрашивает Валерий, — где у вас тут Садовая?
— Садовая? Далеко. На горке Садовая, видишь? — Муравей показал рукой на гору. — А там номер какой?
— Тринадцать дробь семь.
— Плохо дело, плохо. Тебя вчера ждали, куда пропал?
— От…куда вы знаете? — смутился Валерий.
— Зовут Валерием. Так?
— Да… — удивился Валерий.
— Москвич. Живёшь на Солянке, учишься в триста двадцать девятой школе, имеешь спортивный разряд по велосипеду. Так?
— Да…
— Плохо дело, плохо. Тётки встречали — не встретили. Волнуются. Почему задержался? Нехорошо. Беги. Тётки с работы придут, а ты туточки — сурпризом. Вот радость-то будет!
— Спасибо, — говорит Валерий и идёт дальше по улице.
…В гамаке, перед домом тётушек, пригревшись на солнышке, спит Жека. Тени листьев двигаются по лицу Жеки, он поворачивается.
Ему снится.
…Восторженно ревёт огромная толпа зрителей велосипедных соревнований. Болельщики заполнили всю улицу — они на крышах, на балконах, на уличных фонарях, в витринах магазинов…
…Выстрел стартёра…
…Срываются со старта велосипедисты. Их много, их очень много…
…Жека замешкался на старте. Он хочет сесть на велосипед, но не может. Заднее колесо откатывается куда-то в сторону. Он бежит за ним, с трудом ловит…
…Стремительно проносится стайка велосипедистов под ревущий стон болельщиков…
…Жека едет на велосипеде. С фантастической быстротой он вращает педали, но его велосипед стоит как вкопанный, потом, набирая скорость, стремительно несётся назад. Двигаясь назад, он приближается к столбу, но в последнее мгновение велосипед огибает столб, проходит перед самым радиатором автомобиля и несётся по улице…
…И вот Жека едет вперёд, всё быстрее и быстрее, оставляя позади соперников. Но вдруг велосипед начинает дымиться и распадается на мелкие части…
…Из калитки дома тётушек выходит человек с огромным старинным трёхколёсным велосипедом в руках. Он в старомодном спортивном костюме конца прошлого века. Вся грудь его, как у борца, увешана медалями, а через плечо висит красная лента, на которой написано: «Дядя Коля»…
…Жека едет на трёхколёсном велосипеде…
…Хохочет толпа на улице…
