Розалия Амусина - Круглая корзинка
Он повернулся чётко, по-военному и вышел из ворот лагеря.
Володя с тоской глянул вслед отцу.
Ребята кинулись к Володе.
— Володька, — дёргали они его, кто за майку, кто за штаны, — так и отпустишь отца? Разреши только, мы догоним! Разреши!
Но Володя угрюмо молчал, покусывал губы и размазывал по лбу капельки пота.
В этот момент прибежала запыхавшаяся Танюшка, которая за минуту до того вдруг исчезла. За нею торопливо шёл Иван Тимофеевич — настоящий начальник лагеря.
— Товарищ начальник, — обратился Иван Тимофеевич к Володе, — разрешите мне на полчаса сменить вас?
— Разрешаю, — ответил Володя, и ноги его чуть не сорвались с места сами собой, но он сдержался и устоял.
— А теперь, — сказал Иван Тимофеевич, — я разрешаю тебе в виде исключения повидать отца!
— Ура! — хором крикнули ребята и вместе с Володей бросились догонять полковника.
Новинка
Генька трижды открывал рот и трижды усилием воли закрывал его снова. Ну и трудно держать язык за зубами, когда он так и норовит заговорить!
А ребят — полный вагон! Некоторых Генька знает по прошлогоднему лагерю, а многих видит впервые. Наконец Генька не выдержал:
— Эх, ребята, а что я везу с собой в лагерь! Новинка! Последнее достижение техники!.. В области… Стоп! — Генька вобрал в себя губы. — Красный свет!
— Ну уж загнул! Последнее достижение!
— А вот увидите! В лагере я вам такой фокус-мокус покажу — ахнете! По пятам за мной ходить будете!
— Да ты сейчас давай! Чего дразнишься!
— Хитрые! Так я вам и выложил!
Обычно Генька не мог спокойно жить на свете, пока не удастся кому-нибудь «сбыть» тайну, а тут — молчок, зубы на крючок, язык на полочку!
Генька отлично понимает, как важно иметь секрет. Уже сейчас он завладел общим вниманием. А в лагере — он им всем нос утрёт!
— Смотрите, ребята! — вдруг вскочила Лариса, которую ребята звали Лорка-Хлорка-Стиральный порошок. — Смотрите, что это такое с Мишей?
Миша, кряжистый парнишка, с головой-кочанчиком и носом-лопаткой, вёл себя очень странно. Он вдруг начал проявлять самые нежные чувства к Генькиному рюкзаку. Сперва он обнял его, потом принялся поглаживать, да так ласково, что, казалось, рюкзак вот-вот замурлычет от удовольствия.
Это Миша знакомился с Генькиным рюкзаком на ощупь — не наткнётся ли на что-нибудь подозрительное? Он даже принюхивался к нему, раздувая ноздри, отчего нос ещё больше походил на лопатку.
— Одно скажу, — как будто вскользь ввернул Генька, — меня-то уж санитары не вытащат из кровати за неотмытые ноги!.. Ножки будут — первый сорт. И смола мне теперь — нипочем!
— Ты что же, будешь ходить пай-мальчиком и ни до чего не дотрагиваться?
— Да нет! Просто махну разок-другой этой штуковиной — и порядочек!
— Да покажи ты, ну? — сказала Лорка-Хлорка.
Но Геня наотрез отказался.
Он расхаживал взад-вперёд по вагону, ехидно задирая правую бровь и опуская левую. Даже его откровенные веснушки — а у Геньки каждая веснушка величиной с фасолину, — даже они на этот раз выражали полную непроницаемость.
Лорка-Хлорка рассердилась.
— А Генька-то наш, Генечка! Подумаешь, развоображался! «Новинка, новинка!» Знаем мы тебя — на грош откусишь, на пятак нажуёшь! Нужна нам твоя новинка! Хоть и показывай — глядеть не станем! — Лорка фыркала, сама прямо умирая от желания хоть одним глазком взглянуть.
Но Генька не поддавался.
Тут ребята стали вспоминать, сколько неприятностей доставляли им столкновения с санитарами. Показываешь им чистые руки, а они: «В луже вымыл!» В другой раз руки ещё чище, а они тебе сразу: «Послюнил и о бока вытер!» Или посылают тебя ноги перемывать — сырой тряпкой, видите ли, обтёр, а не водой мыл!.. И откуда они это сразу узнают?! Ну и проныры!..
У некоторых пионеров были уже целые «санитарные» биографии. Вот, например, у Борьки Синицына было какое-то особое чутьё на места, где можно как следует вымазаться.
Однажды Борин отряд получил четвёрку за санитарное состояние, потому что Борька посадил на локоть чёрное пятно.
А назавтра у отряда за то же самое — тройка. Бросились ребята к санитарам.
— Так это же пятно вчерашнее!
— А нам-то что? Оно и сегодня тоже есть!
— А вы и рады стараться! Вчера хоть четвёрка была, а сегодня тройку вкатили!
— Так вчера это пятно было величиной с пятачок, а сегодня — с яйцо.
— Да ведь это потому, что он его отмыть хотел. Тёр, тёр и растёр!
— Смотрите, как бы к завтрашнему дню до двойки не дотёр!
— А я, — заявил Генька, — если уж я попаду в такую историю — сразу отмоюсь!
— Слушай, Генька, — спросил Миша, — а ты другим ребятам разрешишь твоей «новинкой» пользоваться, а?
— Ну, уж это мы там поглядим.
…Через два дня, в лагере, Генька решил устроить пробу. Он позвал ребят на лужайку у пруда. Генька шёл — не шёл, а вышагивал, — придерживая карман всей пятернёй.
— Ну, ребята, — распорядился он, — тащите кто чего может поприлипчивей и мажьте меня!
— А вон, гляди, глины сколько!
— Глина — ерунда. Её можно и просто водой отмыть! Вы тащите что-нибудь такое…
— Всегда готов, — сказал Миша. — Тут в овраге смолы — с головы до пят облепиться можно. Я в прошлой смене наткнулся, ногу перемазал, так три дня отмывался. А санитаров, знаете, как перехитрил? Бинтовал ногу, будто болит!
— Красота! Тащи побольше этой смолы! — обрадовался Генька.
Через пять минут смола была доставлена. Мишка аккуратенько загрёб немного смолы берёстой и приготовился мазать.
— Ну, а куда тебя?
— Как куда? Лицо мажь!
Ребята охнули.
— Ты уж хоть бы сначала ногу, — заволновалась Лорка-Хлорка. — Вдруг твоя «новинка» подведёт? А нога — это всё-таки не лицо.
Но Генька уже раззадорился.
— «Нога не лицо!» Тоже ещё, открытие сделала! Давай, Мишка, мажь лицо!
Генька, правда, не успел дома проверить действие своей покупки, но в инструкции всё так расписано… Какие тут могут быть сомнения!
Мишка уже приготовился мазать, но вдруг с опаской спросил:
— А может, хотя бы ухо? Всё-таки сбоку…
— Да какое там ухо! — рассердился Генька. — Давай крась нос! А то я сам!
— Ну, становись в позу! — И Мишка густо вымазал смолой Генькин нос.
Ребята покатились со смеху. У Геньки росло боевое настроение.
— Ну, теперь налетай! Мажь, кто как хочет!
Генька подставил ребятам лицо, а те не скупились — угощали его чернильными кляксами, смоляными блямбами, какими-то ещё нашлёпками — кто во что горазд!
Кто-то кричал:
— Растяпа, ткнул не туда, давай перетыкивай!
Мишка тоже вошёл в азарт. Он вдохновенно ставил на Генькиной шее уже седьмой вопросительный знак.
Генька «ох» не успел сказать, как на нём живого места не осталось.
Всем было весело — Генька стал похож на чумазого лешего.
— Ох у тебя и рожа! — только и мог сказать Мишка.
— Хватит, теперь внимание! — сказал Генька.
Ребята расступились и приготовились смотреть фокус, как Генька станет опять Генькой.
Но он решил растянуть удовольствие.
— Прежде чем показать вам это удивительное достижение техники, я опишу его свойства.
И Генька оттарабанил заученное наизусть:
— «Паста „Новинка“ отмывает любую грязь, даже самые застарелые жирные, чернильные и любые другие пятна. Испачканное место смачивается комнатной водой, затем тщательно натирается пастой».
Ребята стояли разинув рты. У Лоры вдруг резче обозначились ямочки по бокам рта и смешно запрыгали губы.
— А ну вытаскивай свою новинку! — крикнула она.
— Пожалуйста! — И Генька торжественно извлёк из кармана круглый картонный футлярчик с полпальца величиной, из которого торчал какой-то серо-бурый мелок.
Лора глянула и поспешно зажала рот рукой.
— Итак, начнём! — сказал Генька. — Стираем всю эту музыку. Что прикажете отмывать в первую очередь?
— Нос, нос! — завопили ребята.
— Хорошо! Как вы видите, леди и джентльмены, смачиваю нос водой комнатной температуры… Так… Тщательно натираю нос пастой… Так… Все видят?.. Теперь окончательно промываю нос чистой водой… Ловкость рук — и никакого мошенства…
Проделав всё это с победоносным видом, Генька спросил:
— Ну как?
Ребята так и грохнули.
— Хорош!..
На Генькином носу было что-то невообразимое. Он стал клетчато-полосатым.
— Ну, брат, у тебя такая химия на лице!
— Какая там химия! — надрывался Мишка. — У него тут друг на дружке чёрт на Петрушке, не разберёшь ничего!
— Неужели не отмылся? — Удивлялся Генька. — Наверное, что-то заело… Ага, понятно — у моей воды не комнатная, а уличная температура. Мишка! Зачерпни-ка мне воды вон оттуда, где солнце! Через полминуты будет не лицо, а огурчик.
