Ричард Бах - Хорьки-спасатели на море
— Вам нехорошо?
— Ничего страшного, — заверила Хлоя. — Просто нужно собраться с духом. — Она смущенно улыбнулась. — Как бы ты ни любил других зверей, — добавила она, — все равно выстраиваешь вокруг себя стены, когда видишь слишком много незнакомцев. Я уговариваю себя раскрыться.
Наконец, она расправила плечи, глубоко вздохнула и переступила порог столовой с таким видом, будто только что сошла с обложки модного журнала «Рок-звезды наших дней».
В считанные секунды смолкли все разговоры, замерли все голоса. Сотня мордочек разом обернулась к двери. Пара сотен глаз изумленно уставились на гостью. Воцарилась полная тишина.
Хорьчиха Хлоя? Та самая Хорьчиха Хлоя? В столовой базы «Майский день»?
Что же сейчас случится? Сумеют ли они сохранить спокойствие? Или ринутся наперегонки к дверям в надежде хоть краешком лапы прикоснуться к знаменитости?
— Всем приятного аппетита, — сказала Бетани, и на фоне всеобщего замешательства голос ее прозвучал на удивление спокойно и уверенно. — Мисс Хлоя благодарит вас за теплый прием. — И твердой лапкой она направила гостью к столику с новой стальной табличкой, на которой под яркими красно-желтыми полосками красовалась угольно-черная надпись: «Джей-101 Решительный».
Еще мгновение — и зал снова загудел как ни в чем не бывало, хотя Бетани подозревала, что все судачат только о том, кто это сейчас вошел в дверь. «Слава — сладкая штука, — подумала она. — Но столько славы?.. Если сладкий пирог засунуть в рот целиком, можно и подавиться».
Энсин Винсент, непринужденно болтавший о том о сем с остальными хорьками из команды, при виде сестры чинно выпрямил спину.
— Команда «Решительного» приветствует вас, лейтенант. Все в сборе.
Все четверо членов экипажа замерли, устремив немигающий взгляд прямо перед собой, на уставленный тарелками столик.
— Вольно, «Решительный», — махнула лапой Бетани, и подчиненные расслабились, но к разговору так и не вернулись. Заняв место во главе стола, Бетани указала гостье на свободный стул справа от себя.
— Все вы знаете Хорьчиху Хлою, — проговорила она. — Но она вас не знает.
Винсент, сидевший прямо напротив, поднялся и отвесил рок-звезде поклон.
— Первый помощник капитана Хорек Винсент, мэм. Счастлив приветствовать вас.
Старший механик пожал плечами и чуть привстал:
— Мы уже встречались. Можете называть меня просто Боа, мэм.
— Харлей, — назвался третий хорек и нахально уставился гостье прямо в глаза.
— Даймина, — прошептала самая младшая, застенчиво глядя в сторону.
— Самый лучший экипаж на всей нашей базе! — гордо подытожила Бетани.
— Значит, я попала по адресу, — сказала Хлоя. — Я ведь как раз и хочу узнать, что значит быть самым лучшим. Хочу узнать, как стать такими, как вы.
Наступило неловкое молчание. Боа первым нашел выход из положения. Подхватив одной лапой тарелку лимонных цуккини, а другой — вазочку сицилийского летнего салата, он с полуулыбкой протянул угощение гостье.
— Нас хорошо кормят, — пояснил он.
Гостья рассмеялась.
— Как стать такими, как мы? — переспросила Даймина. — Практика, практика и еще раз практика.
Харлей кивнул, уже налегая на золотистую запеканку из спагетти и средиземноморский салат из пшеничных зерен.
— Сами увидите. В ясные деньки все очень просто. Другое дело — по ночам, да еще под дождем, а то и в снег, когда и с прожектором-то на сотню лап вперед уже ничего не видать, да еще под ветром баллов этак на девять, да еще волны до зубов…
— Еще снежного горошка, Харлей? — с улыбкой перебила его Бетани, протягивая дозорному теплую тарелку с сочной зеленью. Харлей прижал лапу к груди, галантно склонив голову, и принял угощение.
Хлоя вытаращила глаза.
— Неужели так страшно?..
— Не-а, — качнул головой Боа, выдергивая своей огромной лапищей морковину с большого блюда. — Так страшно только тогда, когда нужно произвести впечатление на даму.
— Расскажите ей правду, Харлей, — велела Бетани. — По большей части — обычная рутина, не так ли?
Дозорный пристыженно кивнул.
— Да, мэм. — Он повернулся к Хлое и продолжил, не в силах оторвать завороженного взгляда от ее прекрасных глаз: — Как правило, мы просто доставляем в порт суда, на которых кончилось топливо. Ну, или кто-нибудь малость с курса собьется. Или кто-то на борту заболеет и ему срочно понадобится на берег. В общем, ничего интересного. По большей части — обычная рутина, шкипер верно говорит.
Он уставился в тарелку и принялся за сладкую кукурузу.
— По большей части — рутина, — повторила рок-звезда. — Но ведь не всегда же?
От ее улыбки растаяло бы даже самое твердокаменное сердце.
Харлей радостно вскинул голову.
— Не всегда, конечно!
— Конечно, не всегда, — вмешалась Даймина. — Бывают еще тренировки, мисс Хлоя. Завести моторы и вывести катер на курс — по секундомеру. Кто первый отчалит. Кто первый доберется до места спасательной операции. За сколько минут успеешь найти мышонка на тонущей яхте.
— И обязательно надо успеть вовремя, Кло, — добавила Бетани, подливая гостье в бокал талой воды с высокогорного ледника. — Если вы не захватили с собой секундомер, не расстраивайтесь. На борту их полным-полно.
Гостья подняла голову и огляделась. Почти все глаза в зале были устремлены на нее. На каждом столике висела стальная табличка с названием судна, шею каждого хорька обвивал яркий шелковый шарф, раскрашенный в цвета команды.
Желтый с синими молниями — «Джей-131 Непокорный».
Красный с зелеными треугольниками — «Джей-139 Посланник небес».
Зеленый в желтый горошек — «Джей-143 Отважный».
Белый с черными ромбами — «Джей-160 Крепкая лапа».
Синий с белым, в шахматную клетку, — «Джей-166 Неустрашимый».
Золотой в черную полоску — «Джей-172 Тихая гавань».
«Интересно, каково это, — думала она, — увидеть, как выплывает одно из этих имен из чернильной темноты, когда вокруг — только ледяные волны, а сам ты перепуган до смерти? Быть может, мой очерк так и начнется — в кромешной тьме?»
— Все экипажи — самые лучшие, — прошептала она.
Боа кивнул.
— Верно, мисс Хлоя. Для тех несчастных, которым они приходят на помощь, — все они самые лучшие.
ГЛАВА 5
Хлоя извинилась: целый час после обеда ей пришлось потратить на раздачу автографов, она так и не прикоснулась к фаршированной печеной груше, несмотря на исходивший от лакомства восхитительный аромат. Затем вслед за экипажем «Решительного» она направилась на пристань. Вода поблескивала под луной и в свете причальных огней, начался отлив, и в воздухе стоял густой запах соли.
Даймина застенчиво спросила, не собирается ли Хлоя написать песню о «Решительном».
— Не песню, а очерк, — ответила журналистка. — Мне всегда хотелось узнать о вас побольше. И не мне одной. Кто вы, как вы живете? Эти вопросы задают себе многие хорьки. Я хочу выяснить все — и рассказать им.
— А мне хотелось бы узнать побольше о вас, — сказала Даймина. — О Дза-дза и Мистингетте… Вы и вправду такие, как пишут в «Знаменитых хорьках»?
Хлоя рассмеялась.
— В газетах никогда не печатают всей правды. Все думают, будто она сама и есть Дикая хорьчиха. Ничего подобного! Она читает книги. Изучает историю хорьков. И археологию. Она любит древности. «История — это мы прежние, взывающие к нам нынешним», — вот как она говорит.
Харлей поперхнулся.
— Да вы шутите! Дза-дза из «Шоу Хорьков»? Читает книги?!
Все потрясенно уставились на гостью.
— Энциклопедии, — уточнила Хлоя. — А Мистингетта… У Мисти сердце огромное, как мир. Она у нас романтик. Пишет стихи, поет и танцует. И все время ждет, когда же явится мистер Чудо и поможет ей изменить мир к лучшему.
Легчайший ветерок нашептывал: «Скоро лето».
— А что бы они рассказали нам о вас, Кло? — поинтересовалась Бетани.
Хлоя на секунду нахмурилась, но тут же вновь улыбнулась:
— «Кло — все время в движении, — сказали бы они. — Ни минуты не сидит на месте. Все время ищет то, чего еще никогда не видела».
Шестеро хорьков поднялись на борт «Решительного». Все, кроме гостьи, коснулись лапой козырька, салютуя флагу Спасательной службы, развевающемуся на салинге над капитанским мостиком. Ночь окружала их со всех сторон, над головой холодно и равнодушно мерцали звезды.
Все пожелали друг другу доброй ночи, и Бетани повела журналистку в ее каюту.
— Что же ищет Кло?
Гостья помедлила на пороге.
— Не знаю. — Она коснулась лапы Бетани, и две хорьчихи переглянулись, словно старые подруги. — Понимаете, на свете есть такая красота, какую мы и вообразить себе не можем. Она существует, я точно знаю. Рано или поздно я ее найду.
