Борис Тартаковский - Мальчишка ищет друга
— Теперь давайте немного отдохнём, — предложил Юра.
Уселись в кружок за беговой дорожкой, и Юра стал рассказывать, что должен уметь пионер первой ступени.
Вспомнили, что Обещалкин как-то на «пустом» уроке, когда заболела француженка, читал о ступеньках, а что — давно позабыли. Таня только запомнила, что пионеры должны уметь ориентироваться по солнцу и луне.
— Один раз я хотела ориентироваться по луне, но не смогла, — призналась Таня. — Луна всё время ходила за мной. Я поворачивала направо, и луна направо. Потом меня остановил комсомольский патруль и спросил, почему я так поздно хожу по улицам? Я ответила, что ориентируюсь по луне. А патруль сказал, чтобы я скорей ложилась спать.
Юра обещал показать, как ходить по азимуту и ориентироваться по солнцу и луне. А потом предложил:
— Давайте соревноваться, какое звено скорей поднимется на первую, а потом и на вторую ступеньку. Хотите?
— Хотим!
— Отвечаете вы дружно, а вот условия не знаете.
— Не знаем, — признались ребята.
— Мы вот что сделаем, — сказал Юра. — Чтобы все хорошо знали перечень умений и навыков пионера, Коля перепишет их и повесит на видном месте в классе. Победит то звено, которое раньше всех овладеет умениями и навыками пионера.
Все единодушно решили, что самое трудное — делать каждое утро зарядку и точно соблюдать режим дня. А проверять друг друга будут пионеры из разных звеньев.
Шура Чоп захотел проверять Таню Калмыкову. Она удивилась: ведь они давно друг к другу не ходят. С тех самых пор, когда Тошка прогнал её из крольчатника. Но Таня сказала, что ей всё равно, она выполняет режим и не боится проверки. А про себя подумала, как бы Шура всё же не узнал, что иногда она и не делает зарядки.
Ранний гость
В первый раз Шура явился, когда папа ушёл на работу и мама уже разбудила Таню. Таня опять закрыла глаза, чтобы ещё немножко подремать, но тут кто-то стал царапаться в дверь. Таня решила, что это Пушок, дворовый пёс. Но это был вовсе не Пушок, а Шура Чоп. Мама очень удивилась, так как ещё не знала про взаимопроверку.
— Ты зачем пришёл в такую рань? Что-нибудь случилось?
— Ничего не случилось, — ответил Шура. — Просто я пришёл проверить, как Танька выполняет режим дня.
— Но сейчас ведь только начало восьмого! — недоумевала мама.
— А я хочу знать, встала Таня или нет. Уже зарядку нужно делать. Может, она ещё валяется в постели? — и Шура быстро прошмыгнул в комнату.
Таня всё слышала, и сон сразу пропал. Она вскочила с кровати ещё до того, как Шурка заглянул в комнату, и стала быстро делать зарядку.
Когда Шура открыл дверь, Таня показала ему язык и продолжала размахивать руками.
— Ну и ладно! — разочаровался Шура. — Всё равно я знаю, что ты в семь ещё спала.
Мама опять спросила, что случилось, но Шура буркнул «до свидания» и убежал. Когда Таня рассказала о взаимопроверке, мама расхохоталась, но всё же предупредила:
— Теперь я уже не буду тебя три раза будить — так и знай!
— И не надо, — согласилась Таня. — Я сама буду вставать.
Несколько дней Таня так и делала, и во второй раз Шура опять ушёл ни с чем.
В третий раз он пришёл чуть свет и постучал в дверь. Даже папа ещё спал.
— Ты просто невозможный, Шура! — возмутилась мама. — Кто же в такую рань будит людей.
— А я не знал, что рано. У нас будильник испортился, а мама ушла на фабрику.
Шура действительно не был виноват, и папа заступился за него:
— Молодец, Шура. Кто рано встаёт, тот смотрит вперёд, — говорят в народе. — Ранняя птичка носок прочищает, а поздняя — глаза продирает.
Папа любил Шурку, ему было по душе, что мальчишка вечно увлечён каким-то делом.
— Может быть, зайдёшь позавтракаешь с нами? — пригласил папа.
Но Шурка не захотел. Танин папа нравился ему, и поэтому он очень стеснялся его.
— Я лучше пойду и проверю Катю Руденко, — сказал Шурка.
Больше он не приходил.
В среду Юра опять наведался к своим ребятам после уроков и сообщил, что совет дружины просил директора отдать школу на сохранность пионерам.
— Каждый пионер должен так вести себя, чтобы ничего в школе не марать и не ломать. Если обойтись без капитального ремонта пять лет, можно сохранить для государства пятьдесят тысяч рублей.
— Тогда давайте не ремонтировать десять лет, и мы сохраним сто тысяч, — предложил Шура Чоп.
Юра сказал, что десять лет слишком большой срок, достаточно и пяти.
— А ты, Шура, кстати, ведёшь себя так, что приходится ремонтировать школу ежегодно.
— Как же это я веду себя?
— Вот хорошенько осмотри свою парту и сам скажи, правильно ты себя ведёшь или нет?
Шура стал смотреть на парту, а ребята смотрели на Шуру. Наконец он пожал плечами и сказал:
— Ничего такого не вижу.
— То-то и плохо, что не видишь. А я вот отсюда вижу, что ты ножиком выреза́л на парте.
— Он вы́резал, что я дура! Да ещё рожу нарисовал, как будто это я, — затараторила востроносая Люся Карпенко, которую за болтливость прозвали Сорокой.
— Правильно. Вырезал «Люська дура», — подтвердил Шурка.
— Не могу сказать, что ты поступил очень умно, — сказал вожатый.
Раздался смех. Но Шура не сдавался.
— Во всяком случае умней Сороки, — пробормотал он.
— Это потому только, что портишь государственное имущество? Сам ты, я вижу, глупый…
У Шуры дрогнули губы. Он побледнел от обиды. В эту минуту Шурка ненавидел вожатого. А тот, как будто ничего не случилось, уже обратился ко всем ребятам:
— Ну как, поддержим совет дружины?
— Да, да!.. — закричали ребята.
— С чего же мы начнём?
— Будем сами ремонтировать парты, — придумал Юзеф Янковский. Юзеф любил мастерить, чинить, ремонтировать «У меня, — гордился он, — рабочая закваска…»
— Давайте всем отрядом каждую субботу делать генеральную уборку вместо тёти Дуни, — предложила Катя Руденко.
— И чтоб каждый за что-то отвечал, — подсказал Колька Пышнов. — Вот я, например, буду отвечать за окно, а Юзеф пусть отвечает за парты и стол…
— Шурка будет вырезывать на парте «дур», а я — отвечай? — возмутился Юзеф.
Но предложение Кольки понравилось. Юра тоже его поддержал, и, немного поспорив, ребята всё же распределили, кто будет отвечать за чистоту и сохранность панели, кто — за двери и классную доску, а кто — за радиатор центрального отопления. Тане поручили следить за цветами в горшочках, но ей было всё равно. Таня не принимала участия в споре. Она всё время думала о Шурке. Ей казалось, что Шуру незаслуженно обидели.
Когда ребята выходили из школы, Таня подошла к Шуре и стала утешать его:
— Знаешь, так было смешно, когда ты сказал про Люсю…
Она хотела поддержать Шуру — и совсем напрасно. Непонятно почему, он вдруг покраснел и закричал:
— А ты обезьяна. Вот! — и показал ей нос.
«Жалей после этого человека!» — вздохнула Таня. Не будет она его больше жалеть.
Это было твёрдое решение. Но уже в субботу, когда Шура не пришёл в школу, Таня забеспокоилась. Заболеть Шура не мог — в этом Таня была уверена. Он ведь даже зимой обливается холодной водой и так закалён, что никогда, ну вот ни разу не болел, сколько Таня его знала. Что же с ним стряслось?
«Зелёный» чемодан
Шура действительно не был болен… В субботу утром, когда он собирался в школу, его окликнул из своего крольчатника Тошка.
— Шура, у меня к тебе большая просьба…
На Тошкином красивом лице, всегда таком бледном, выступили красные пятна. Он просительно заглядывал в Шуркины глаза.
— Ну, чего тебе? — спросил Шура, нетерпеливо переступая с ноги на ногу: он опаздывал в школу.
— Ты очень торопишься? — Тошка кинул беспокойный взгляд на туго набитый портфель.
— В школу иду, ты же видишь. А что случилось?
Тошка стоял перед ним в своём аккуратном рабочем комбинезоне, в чёрном берете и в начищенных ботинках на толстой кожаной подошве.
— Иди сюда, пожалуйста, — позвал Тошка, отступая в полумрак сарая. — На минутку.
В крольчатнике стоял запах сена и нечистых после ночи звериных клеток.
— Смотри, какая Астра, — расстроенно сказал Тошка. — Видел? И температура высокая…
Астра, серебристо-голубоватая шиншилла с несколько удлинённой головой, была явно больна. Её небольшие, обычно прямо стоявшие уши обвисли, а вишнёво-коричневые глаза выражали недоумение и боль. С первого же взгляда Шурка отметил, что у крольчихи сильно вздут живот.
— Ещё сдохнет, — сокрушался Тошка. — А я ведь за неё дал шесть рублей, больше даже, чем за Джека. И вообще жалко…
Достав из коробки сочный капустный лист, Шура открыл клетку и протянул лакомство Астре. Крольчиха отвернулась и закрыла глаза. Да, она была серьёзно больна, и нужно было с кем-нибудь срочно посоветоваться. Может быть, отнести её в ветеринарную лечебницу?
