Бела Балаш - Генрих Кламм

— Да, — ответил Генрих, взяв собаку за ошейник, и сказал: — Вольфи, на место.

Вольфи сейчас же лег на свой коврик около шкафа, положил голову между передними лапами и посмотрел на Генриха преданными, блестящими глазами.

— Внимание, Вольфи. Никому не давай отодвигать шкаф, — наставлял его Генрих.

Вольфи наморщил лоб с белым пятном над левым глазом. Видно было, что он понял, какое важное задание поручает ему Генрих.

Генрих быстро вышел из квартиры, закрыл ее и ключ положил под половик. Никто его не видел. Он спустился во двор.

Уже внизу он услышал, как полицейские вышли из какой-то квартиры, и хриплый голос сказал:

— Нет. Не у меня. Никогда бы я не впустил к себе в дом коммуниста. Боже сохрани! Но я видел, что этот негодяй добежал до пятого этажа и не вернулся. Он, видимо, спрятался на чердаке.

— Чердак закрыт на замок. Мы уже смотрели, — злобно проворчал один из полицейских.

— Но ведь там есть еще одна квартира. Значит, он мог проникнуть только в эту квартиру.

— Ну, посмотрим, — проворчал полицейский, и они опять стали подниматься по лестнице.

Генрих, разумеется, не должен был и виду показать, как он испугался, услышав это. Он притворился, будто его нисколько не интересует, куда пошли полицейские. Но он остался на лестнице и затеял для вида игру. Он пускал свой стеклянный шарик по ступенькам и ловил его. И в то же время напряженно прислушивался к тому, что происходит наверху.

Полицейские постучались в дверь квартиры Кламмов и крикнули: — Откройте! Полиция! — Но, не получив ответа, они сами отомкнули дверь своим ключом и вошли в квартиру.

Генрих затаил дыхание. Его стеклянный шарик чуть не укатился совсем, потому что он забыл подхватить его. Но полицейские оставались там недолго. Вскоре они снова появились на лестнице.

— Никого! — сердито воскликнул один из них.

Генрих радостно улыбнулся и полез за шариком, который уже докатился до входных дверей. Потом он вышел во двор и направился к воротам. Тут он хотел обождать, пока уйдут полицейские и уж потом вернуться домой.

Но полицейские не шли. Все произошло совсем не так, как Генрих себе представлял. Случилось второе большое несчастье в жизни Генриха Кламма.

Героическая смерть Вольфи

Оба полицейских хотели было уйти. Но вдруг распахнулась какая-то дверь. Старая женщина высунула нос и зашептала:

— Не уходите. Он в квартире. Я сама видела, как он вошел. Ищите лучше.

И быстро захлопнула дверь. Полицейские переглянулись.

— Ну и хитрая собака! — крикнул один.

— Пойдем, — злобно сказал другой. — Теперь он у нас в руках. — И они в третий раз загромыхали вверх по лестнице.

Когда полицейские в первый раз вошли в комнату, Вольфи оскалил зубы и заворчал. Но он не двинулся с места. Он помнил строгий приказ Генриха, а Вольфи был хорошо дрессирован. Даже когда полицейские заглянули в шкаф, Вольфи, хоть и сердито залаял, но с коврика не сошел.

Когда полицейские во второй раз ворвались в квартиру Кламмов, Вольфи все еще лежал на коврике и только рычал и скалил зубы, но не сходил с места. Он следил блестящими глазами за двумя непрошенными пришельцами.

— Где же, чорт подери, мог спрятаться этот негодяй? — спросил один. — Единственная возможность — это шкаф. Но ведь мы там уже смотрели.

— Придется осмотреть стены, — может быть, где-нибудь есть потайная дверь.

И полицейские начали ощупывать и простукивать стены. Вольфи ворча следил за ними. Он чуял недоброе. Все его мускулы дрожали от сдерживаемого порыва.

Полицейские быстро справились с одной стеной. Комната была ведь так мала. Наконец они подошли к стене, где стоял платяной шкаф.

— Отодвинь-ка шкаф, — сказал один. — Надо пощупать стену и за ним.

Другой взялся за шкаф. Он его еще даже и не сдвинул с места. Он только собрался… И вдруг… Короткое, злое ворчание… Одним прыжком Вольфи очутился у него на груди и схватил за горло.

Полицейский крикнул и грохнулся спиной на пол. Второй полицейский схватил Вольфи за ошейник и оторвал его от горла первого. Но в этот момент Вольфи вцепился в его руку так, что брызнула кровь и захрустели кости. Полицейский зарычал от боли и выпустил Вольфи. Левой рукой он хотел выхватить револьвер, но Вольфи не дал ему сделать этого, он кинулся на него, и тот тоже полетел на пол. Первый полицейский поднялся и потянулся за револьвером. Но сверкающие острые зубы Вольфи уже впились в кисть его руки.

Началась борьба не на жизнь, а на смерть. Вольфи кусался и царапался как бешеный. Оба полицейских были сильные люди и осыпали Вольфи жестокими ударами. Человека они, вероятно, давно убили бы. Но Вольфи, казалось, этого не чувствовал. Он боролся с тихим, яростным ворчанием. Глаза его метали зеленые искры. Он знал, что дело идет о жизни и смерти. Но он выполнял свой долг.

Рев полицейских был, разумеется, слышен по всей лестнице. Из квартир выбегали люди. Они толпились возле чердака.

— Надо же помочь полицейским! — крикнул кто-то. Но никто не решался войти в комнату, откуда доносился страшный шум.

В это время вернулся домой отец Фрица Лампе, шофер. Он жил в четвертом этаже под Кламмами. Это был большой, сильный мужчина.

— Господин Лампе! — крикнул человек с хриплым голосом. — Идите же! Помогите! Ужасный пес разорвет полицейских на части.

— Что вы? Я не рискну, — сказал Лампе. — Если уж двое вооруженных не могут с ним справиться! Собака, видно, бешеная.

Все закричали:

— Бешеная собака! Бешеная собака! — и кинулись прочь. Шофер Лампе улыбнулся и сказал про себя:

— Браво, товарищ Вольфи. Всыпь им как следует. Лично от меня ты получишь за это целую колбасу.

Между тем борьба в комнате становилась все ожесточеннее и отчаяннее. Все было опрокинуто: стол, стулья, скамейки. Осколки стекла валялись на залитом кровью полу. — У Вольфи одно ухо было наполовину оторвано. Из левого глаза текла кровь. Но он этого не замечал. Он кусался и царапался так, точно и вправду был бешеным. Но и полицейские боролись из последних сил, и три сплетенных тела катались по полу.

Несмотря на дикую борьбу, один из полицейских услышал за шкафом странный шум, как будто ломаются доски.

Но о том, чтобы подойти и взглянуть, нечего было и думать. Он руками и ногами защищался от собаки.

В этот момент пришел третий полицейский. Его вызвали с поста.

Он вошел в комнату уже с поднятым револьвером. Но нелегко было приблизиться к собаке. Наконец, улучив удобную минуту, он выстрелил. Вольфи подпрыгнул и растянулся на залитом кровью полу.

Генрих находит своего мертвого друга

Генрих ждал на улице у ворот. У него было прекрасное настроение. «Теперь уж ничего страшного не случится, — думал он. — Полицейские ведь никого не нашли и хотели уходить. Почему они так долго не идут? Может быть, они ищут в других квартирах? Пускай ищут! — усмехнулся Генрих. — Глупые полицейские».

И вот, когда он так стоял и внимательно смотрел, чтобы не пропустить полицейских, он вдруг почувствовал, как его толкнул какой-то прохожий. Генрих обернулся и узнал высокого светловолосого юношу.

Юноша не остановился. Но, проходя мимо, он как бы нечаянно коснулся Генриха и даже не взглянул на него. Он слегка улыбнулся и, еле заметно кивнув головой, исчез за углом.

Генрих очень удивился. Как же он вышел из дома? Из ворот он выйти не мог, ведь Генрих не спускал с них глаз. Однако другого пути у него не было. Как же это произошло?

Генрих задумался. Но он напрасно ломал себе голову, эту загадку он не мог разгадать и решил вернуться домой.

Вдруг к воротам подкатила карета «Скорой помощи». Два санитара с носилками вошли в дом. Генрих еще подождал.

У ворот начали собираться любопытные, и Генриху тоже хотелось посмотреть, что случилось.

— Освободить проход! — Это возвращались санитары с носилками. Толпу оттеснили. Но Генрих был такой маленький, что ему удалось пролезть вперед. Носилки пронесли вплотную мимо него.

Каково же было его изумление! На носилках лежал один из полицейских. У него были перевязаны не только руки, но и лицо. Второй полицейский шел сзади, опираясь на двух мужчин. Сквозь белые бинты его перевязок просачивалась кровь.

— Что случилось? — встревоженно спрашивали в толпе.

— Полицейских избили до крови! — сказала женщина с корзинкой.

— Это коммунисты, — шепнул кто-то.

— Вздор! — сказал другой. — Это собака их обработала.

— Молодец! — тихо отозвался чей-то голос. Когда Генрих услышал это, ему стало страшно. Что там произошло у них в квартире?

Он бросился бегом через двор и вверх на пятый этаж.

Дверь была открыта. На пороге — кровь. В комнате — тихо.

— Вольфи! — крикнул Генрих.

Но в комнате попрежнему было тихо.

Сердце Генриха сжалось. Он вошел в комнату.