Елена Нестерина - Девочка-тайна
– Ну а что же мне делать – не учиться из-за этого? – со спокойным удивлением на лице поинтересовалась Гликерия.
– Иди домой за сменкой, – заявила Лана Бояршинова, охранявшая крайний правый подступ к двери. Мимо неё спокойно прошмыгнули трое малышей – детские тапочки, босоножки и кроссовочки, а также красно-синий позитив платьица и костюмчиков дали им полное право присутствовать сегодня на уроках.
– Но я не могу идти – мне далеко, – сказала Гликерия. – Мы утром торопились, и я забыла пакет со сменной обувью. Обнаружила это уже здесь. Возвращаться было поздно. Мне кажется, это нормальное объяснение. И если я один раз поучусь в ботинках, ничего страшного не случится. И никому это не повредит.
– Повредит! – сообщили с другого конца заслона.
– Как? – удивилась Гликерия.
– Ну давай все будут без сменной обуви ходить! – воскликнула Лана. – И что будет?
– Зачем – все, – усталым голосом проговорила новенькая. – Только я. И только сегодня.
– А ты что – особенная? – поинтересовалась Лана. И в толпе одобрительно загудели. Многие могли свободно пройти санитарно-гигиенический контроль ученического патруля и спокойненько отправляться на уроки. Но шоу обещало быть интересным…
– Нет. Я просто забыла сменную обувь, – отчеканила Гликерия. – Завтра я снова её принесу.
– Вот завтра мы тебя и пустим. А сегодня – нет.
– Не имеете права.
– Имеем, – усмехнулась Лана.
Новенькая из девятого «А» ничего на это отвечать не стала, только качнула головой и вздохнула.
– Мы не можем тебя пустить в школу без сменной обуви, понимаешь? Это нарушение санитарных норм, – принялся объяснять добрым голосом главный дежурный. – На своих ботинках ты принесёшь в школу грязь. И повсюду растащишь её. А мы будем вынуждены ею дышать.
– Дышать грязью?
Главный дежурный запнулся, но Лана подхватила его знамя.
– Не надо цепляться к словам, – сказала она. – Вместе с грязью на подошвах твоей уличной обуви могут оказаться болезнетворные бактерии, бациллы, микробы и разные вирусы. С пола они поднимутся в воздух. Кто-то вдохнёт их, заболеет, заразит других… Так что…
– Ой, погодите! – с этими словами Гликерия вдруг упала на колени.
Оля Соколова тут же подумала, что сейчас она, стоя на коленях, начнёт умолять строгих дежурных пустить её в школу, чтобы она могла получать знания. Решила даже, что это она так будет готично прикалываться, конечно же, не на самом же деле. Многие тоже, видимо, так подумали, потому что явно приготовились смеяться.
Однако новенькая лишь бросила на пол свой рюкзак и принялась там рыться. Наружу не выпадало ничего – всё, что Гликерия в рюкзаке перекапывала, там и оставалось, напрасно любопытные пытались подсмотреть, что такого интересного есть в имуществе чёрной-пречёрной девчонки. Оля Соколова тоже вытягивала шею, чтобы постараться хоть что-нибудь увидеть. Оля даже поймала себя на мысли: а ведь она ждёт, что таинственная новенькая достанет сейчас из рюкзака жуткую колдовскую книгу, сушёную летучую или живую домовую мышь, птичью лапу с острыми когтями…
Но новенькая вскоре вытащила два синих комка, расправила их и надела себе на ноги. Встала, отряхнула коленки и, с довольным видом разведя руками, обратилась к дежурным:
– Хорошо, что вспомнила… Ну, теперь я могу спокойно передвигаться по школе и никого не заразить своей грязью с микробами. Так что прошу меня пропустить.
Дежурные переглянулись. Толстенький главарь задержал взгляд на Лане Бояршиновой, которая в силу имиджа пользовалась авторитетом. Та отрицательно покачала головой.
– Нет. Не можем, – заявил главный.
– Почему?!
– Это не сменная обувь.
– Ну как не сменная? – на обычно невозмутимом лице новенькой Оля увидела ярость. – А что же это, по-вашему, такое?
Это были бахилы – полиэтиленовые пакетики на резинках, которые выдавали обычно в больницах и салонах красоты.
Дежурные ничего не ответили. И стояли насмерть. Мимо них прошёл уже целый поток народа, даже двое учителей. Семеро смелых расступались, обшаривая взглядами и пропуская людей, но перед Гликерией плотно смыкались. Да она и не делала попыток прорваться сквозь их строй. Но путём переговоров у неё ничего не получалось.
– Что вы молчите? – воскликнула она. – Это обычные бахилы. Новые. Я на днях была в больнице и купила их там. В больнице почему-то в них можно. Хотя там – ослабленные люди, открытые раны и всякое такое. А в школе…
– А в школе нельзя, – заявил старший дежурный.
– Почему? Только потому, что до меня в бахилах тут никто не ходил?
– Да.
– Понятно. – Гликерия с сожалением вздохнула. – Значит, не пустите и в них?
– Нет.
– Тогда позовите мою классную руководительницу.
Дежурные снова переглянулись. До звонка на урок оставалось меньше пяти минут. Никому не хотелось идти за учительницей. Ведь наступала долгожданная пора: отлов опоздавших и запись замечаний им в дневники. Это считалось самым приятным развлечением дежурных.
Гликерия не знала об этом, но поняла, что её просьбу выполнять не собираются. Она обернулась, обвела глазами толпу и, увидев знакомое лицо, обратилась к Сашке Макушеву:
– А сбегай, пожалуйста, за нашей учительницей.
И Сашка побежал. Оля проводила его взглядом и осталась ждать в толпе – обязательно надо было узнать, чем всё кончится. Первым уроком всё равно была физика, и если Марина Сергеевна придёт сюда, то через дежурных Оле удастся прорваться вместе с ней.
* * *Марина Сергеевна появилась одновременно со звонком. Она прогнала всех глазеющих, но Оля и Сашка остались возле неё – а мало ли что классной руководительнице понадобится: куда сбегать, кого позвать. Дежурные не решились их трогать, а учительнице стало не до них.
– Пожалуйста, Марина Сергеевна, выслушайте меня. Я хочу понять, почему меня не пускают на занятия, – обратилась к ней Гликерия. – Я забыла сменную обувь, но эти бахилы вполне сегодня могут заменить её. Ведь если ими пользуются в медицинских учреждениях, значит, считается, что они вполне могут защитить окружающих от возможных бацилл и микробов, которые теоретически я могу принести на уличной обуви. А значит, я не нарушаю санитарно-гигиенических норм и не нанесу вреда никому из учеников и учителей, правильно?
– Да…
– Ну тогда дежурные вполне могут меня пропустить на занятия.
Марина Сергеевна с головы до ног оглядела свою новую ученицу. Всё те же гладкие волосы, стянутые в два хвоста простыми резинками, тёмные глаза под тонкими бровями, совсем маленький рот – как у персонажа японских мультфильмов, недлинное чёрное платьице, высокие, почти до колен, шнурованные ботинки. И на них комические синие пакеты, так называемые бахилы… Марина Сергеевна сама недавно посещала поликлинику – и, чтобы попасть к врачу, нужно было купить в гардеробе и надеть на ноги точно такие же средства защиты. Так что к новенькой не может быть никаких претензий – санитарно-гигиенические нормы она в своих бахилах действительно не нарушает. Да ещё и молодец – нашла оригинальный и грамотный выход из ситуации. Только вот… Почему-то не хотелось девчонку хвалить – на такой мысли поймала себя учительница. Да, не хотелось. Снова колыхнулась в душе Марины Сергеевны смесь раздражения пополам с завистью. Захотелось поддаться этим чувствам – и отправить оригиналку домой за сменной обувью. Чтоб не забывалась. Но Марина Сергеевна вовремя увидела, как двое её учеников стоят и смотрят – а потому поспешно скомандовала: «Пусть идёт на урок» и махнула рукой дежурным – в значении «расступитесь».
– Спасибо! – благодарно улыбнулась новенькая. Пожав плечами, с улыбкой прошла мимо строя дежурных. И зашуршала своими пакетами по коридору.
А Марина Сергеевна шагала вслед за ней и смотрела девчонке в спину. По спине хлопал потёртый кожаный рюкзачок, колыхались блестящие волосы, перехваченные резинками. Высокие ботинки, которых у Марины Сергеевны не было ни сейчас, ни в подростковом возрасте, уверенно и независимо ступали по линолеуму. И даже нелепые синие шуршуны не делали их хозяйку смешной или жалкой.
* * *Урок прошёл скомканно. И хоть ребята этого и не заметили, Марина Сергеевна то и дело отвлекалась и задумывалась. А как только он закончился, поспешила в секретариат. Там хранились личные дела учеников. И пока длилось «окно» между её занятиями, Марина Сергеевна с большим интересом, словно художественное произведение, принялась изучать документы Гликерии. Кто она такая, откуда взялась, почему, ничего особенного не делая, она смущает учеников и даже учителей? Так, вот оценки за предыдущие классы и первую четверть этого года. А вот за прошлые годы. Очень неровные – тройки по некоторым предметам вроде геометрии, алгебры и физики, стабильная пятёрка по русскому языку, географии и английскому, то пять, то четыре по истории и биологии. Остальные регулярные четвёрки. В младших классах ещё неизменные пятёрки по природоведению, физкультуре и музыке. Вот графа сведений о родителях. И – ничего… Ни имён, ни профессий, ни контактных телефонов. Как так получилось, почему прохлопали этот момент, когда её принимали в школу, – непонятно. Интересно – это потому, что её семейка что-то скрывает? Или всего лишь информацию не внесли из-за обычной спешки?
