Галина Карпенко - Тамбу-ламбу. Три звонка
Серёжка был потный, он тяжело дышал, будто после драки.
— Ну неужели ты не догадался, что это не он!
— Чудак! — говорил Никита. — Разве «Тамбу-ламбу» такой?
— А я почём знал! — обиделся Сережка. — Я по признакам думал.
— По признакам думал? Ты подумай: разве может такой соображать про какие-то расчёты и срочно улетать на важное дело? Это же совсем пьяный.
Поиски продолжаются
Во второй подъезд мальчишки решили идти вместе. Дежурить на улице уже было не нужно.
До третьего этажа они безуспешно звонили во все квартиры. Им открывали, и они объясняли, почему они звонят. Вдвоём было веселее и спокойнее. Но «Тамбу» исчез. Как будто бы он и не заходил в этот дом.
— Вы, ребята, точно знаете, что он в нашем доме? — спросил их в одной квартире военный. Он даже посмотрел книжечку. — Книжечка, конечно, как я понимаю, нужна, и дело совсем не в десяти рублях, — сказал он. — Поищите хозяина. Жаль, что я не знаю жильцов — я приезжий. Но если не найдёте, сдайте в милицию. Владелец, наверно, будет её искать, а там она будет цела.
Серёжка с Никитой даже обиделись: что, они сами, что ли, не сберегут книжечку? И не будет милиция искать именно сегодня. А он сегодня улетает, его надо сегодня найти, в этом всё и дело. А уж если не найдут, тогда нечего делать — отдадут всё в милицию. И ребята продолжали поиски.
На третьем этаже мальчишки получили неожиданно целое богатство. Дверь им открыла девушка в переднике — наверно, домработница.
— Маша, кто там пришёл? — спросили её, когда она отворила дверь.
— Вот мальчики пришли, — ответила она.
— Очень хорошо! — опять сказал кто-то из глубины квартиры. — Вы отдайте им всё, что нужно.
— Подождите, — сказала Маша.
Мальчишки остались ждать на площадке.
Через минуту Маша вышла с огромным свёртком.
— Это газеты старые, — сказала она.
— А к вам никто не приезжал? — спросил её Никита.
— Вы первые пришли, вы и забирайте, — сказала Маша. — А они в другую квартиру пускай сходят. Я вам и пузырьков набрала. — И Маша притащила целую сумку пузырьков. — Тут и от духов пузырёчки есть, — сказала она.
У ребят разгорелись глаза: вот это добыча!
— Спасибо, только нам их переложить некуда, — сказал Серёжка.
— Да зачем перекладывать, так и берите. Сумочка старая.
— Спасибо, — ещё раз повторили мальчишки.
— На здоровьечко, — сказала Маша.
Когда она закрыла дверь, мальчишки опомнились:
— Куда теперь всё девать?
— Куда? С собой возьмём, — сказал Серёжка. — Завтра суббота. Все ребята пойдут утиль собирать, а у нас с тобой вот — полный порядок!
С кипой старых газет и с полной сумкой пузырьков мальчишки наконец добрались до самого верхнего этажа и до последней квартиры в доме. Если чудес на свете не бывает, то «Тамбу-ламбу» должен быть здесь.
Пропала книжечка
— Кто стучится в дверь ко мне? — спросил кто-то весело, когда они позвонили.
— Мы! — ответили ребята.
Дверь открылась, на пороге стоял человек в полосатой пижаме; он, очевидно, только что принял ванну — через плечо у него висело мохнатое полотенце.
— Извините, пожалуйста, — начал Никита. — В вашей квартире «Тамбу-ламбу», а его дожидается такси.
— Это ошибка, ребята, — сказал человек.
— Нет, не ошибка. Он потерял книжечку и деньги.
— Вася, — закричал женский голос, — не стой на сквозняке!
— Есть не стоять на сквозняке! — сказал Вася. — Заходите, ребята! — И он, пропустив ребят в переднюю, закрыл дверь. — Ну, в чём дело, говорите толком! Какой такой «Тамбу-ламбу» и что приключилось?
И Никита стал рассказывать опять всё с самого начала:
— Он сегодня улетает, понимаете? Вот в чём дело!
— Ну, а где же книжечка? — спросил Вася.
— Вот она! — Никита сунул руку в карман, потом в другой — книжечки не было. — Ой! Она только сейчас была у меня! — Никита стал выворачивать карманы, снял шапку; в шапке спокойно лежали десять рублей. — Где же книжечка? Может быть, она, Серёжка, у тебя?
— Я её и не брал, — сказал Серёжка. — Ты её всё время носил. — Но он тоже снял шапку и вывернул карманы.
Вид у ребят был жалкий и растерянный: книжечки не было.
— Вы где её последний раз показывали? — спросил Вася.
Никита мысленно взобрался ещё раз по всем этажам подъезда.
— На втором этаже показывали майору, он велел её в милицию сдать.
— Ну, бегите! Может быть, вы её на лестнице уронили.
Ребята побежали. Они осмотрели каждую ступеньку. Книжечки не было.
— Ну что ж, десять рублей-то целы. Десять рублей отдадим, а книжечку-то он ещё может купить, — сказал Серёжка.
Никита понимал, что он его утешает. Утешить Никиту было невозможно. Злая досада терзала его сердце, а из глаз текли слёзы. Не говоря друг другу ни слова, ребята молча забрались опять на пятый этаж.
Дверь навстречу им открылась без звонка.
— Ну? — спросил Вася. — Нашли?
Ребята молчали.
— Я сам хотел её милиционеру отдать, — сказал Никита, — а… теперь…
Никита плакал. Да кто бы не заплакал на его месте?
— Что ты торчишь в передней? С кем это ты всё разговариваешь? — спросил опять женский голос.
— Катя, иди сюда! — сказал Вася.
И в переднюю вышла Катя. Она увидела мальчишек и не удивилась, а стала сразу говорить:
— Ребята, у Васи болит нога. Он завтра играть не будет, и билетиков у него, честное слово, нет!
— Они не за билетиками, тут совсем другое дело. — И Вася сам рассказал Кате всю историю с книжечкой.
— Погодите… — сказала Катя. — А эта сумка чья? — Она показала на сумку с пузырьками.
— Наша, — сказал Серёжка. — Это нам на третьем этаже дали — всякий утиль.
Катя нагнулась и, как знаменитый фокусник, вытащила из сумки зелёную книжечку!
Никто не закричал «ура», не заплясал индейского танца, но радость Никиты невозможно описать словами. Подумать только! Всё почти пропало, и вот она, книжечка, которую, наверно, ищет неизвестно куда исчезнувший «Тамбу-ламбу»!
— Вы во всех квартирах были? — спросил Вася, внимательно разглядывая книжечку.
— Конечно, во всех, — ответил Никита.
Он уже держал нос кверху. А слёзы? Никаких слёз, только щёки грязные и полосатые. Ну, это пустяк, на который не стоит обращать внимания.
— А я ручаюсь, что в квартире профессора Соколова не были, — сказал Вася.
— Я был. Честное слово, был! — сказал Серёжка. — Это на третьем этаже, в первом подъезде. Я позвонил, а там кто-то сказал: «Никого нет дома».
— Ну?
— Я ещё раз звонил — опять сказали: «Нет дома».
— Ну вот, доблестные разведчики, ваш «Тамбу-ламбу» сидит в этой квартире, а вы бегаете по всему дому, — сказал Вася.
— А почему ты думаешь, что он именно там? — спросила Катя.
— Потому что этот Тамбу — физик. Видишь? — Вася протянул Кате книжечку. — А Соколов тоже физик. Вот и сидят мудрят, а Лиля их охраняет.
— Я их провожу, — сказала Катя, — а то она опять их не пустит.
Она накинула пальто, платок и побежала с мальчишками к Соколову.
— Никого нет дома! — ответил за дверью уже знакомый Серёжке голос.
— Лиля Григорьевна! Это я, Катя!
Дверь отворилась, и Серёжка увидел высокую седую женщину, которую, как девочку, звали «Лиля».
— Дома Пётр Артемьевич? — спросила Катя.
— Катенька, он только что уехал! — И Лиля Григорьевна стала рассказывать историю, которую мы уже с вами знаем. — Вы понимаете, к Петру Артемьевичу приехал его ученик, талантливый молодой человек. Он улетает через два часа. Они разговаривали, разговаривали, а потом он вспомнил про какую-то книжечку, и оказалось, что её нет. Очевидно, он её оставил у нас на даче. Потерять он её не мог!
— Мог! Мог! — закричал Никита. — Вот она!
И тут выяснилось, что Пётр Артемьевич поехал на такси за город, к себе на дачу, где у них несколько дней жил «Тамбу-ламбу», искать книжечку.
— Теперь Пётр Артемьевич со своим больным сердцем перевернёт вверх дном всю дачу — воображаете! — а книжка здесь! — стонала Лиля Григорьевна.
— Надо что-нибудь придумать, — сказала Катя.
И все — Лиля Григорьевна, Серёжка, Катя и Никита — пошли опять к Васе советоваться, что делать.
— А куда же делся этот талантливый ученик? — спросил Вася, когда Лиля Григорьевна опять всё сначала рассказала.
— Он ещё должен заехать в какое-то учреждение и поставить какую-то печать, — сказала Лиля Григорьевна. — Они договорились с Петром Артемьевичем встретиться на аэродроме.
— Ну вот что, — сказал Вася. — Надо поехать на дачу — это просто, тут езды полчаса — и предупредить Петра Артемьевича, чтобы он не волновался и зря не искал. А потом все встретятся на аэродроме — и будет полный порядок.
