Вильям Козлов - Президент Каменного острова
Вертолёты скрылись за лесом, а прозрачный шар с человечком поднимался всё выше и выше. Скоро он стал совсем маленьким, а человечек превратился в чёрную точку. Я моргнул всего один раз, но шар и человечек бесследно исчезли. Словно только и ждали, чтобы я моргнул. Растаяли в синем сияющем небе.
Я смотрел на остров и думал: какая связь между вертолётами, островом и воздушным шариком с человечком? Кто выпустил этот шар?
Я хотел позвать Алёнку, рассказать ей обо всём, но раздумал. Не поверит. Скажет, голову напекло. Я и сам не поверил бы, если бы всё это не увидел собственными глазами.
За спиной раздался всплеск. Я оглянулся: два пловца приближались к берегу. Они изо всех сил работали руками и ногами, словно их кто-то преследовал. Плыли они от острова. Я на глаз прикинул расстояние: от берега до острова километра полтора. Не знаю, смог бы я в таком темпе переплыть озеро. А мальчишки между тем, не сбавляя скорости, подплыли к берегу. Оба тяжело дышали. В первую минуту они даже слова вымолвить не могли. Смотрели друг на друга и молчали. Вода стекала с их загорелых плеч. На меня мальчишки не обращали внимания, будто меня и не было на берегу.
У одного из них на шее висел резиновый мешочек. Светлый чубчик спускался на серые разбойничьи глаза. Другой был темноволосый, выше ростом и на вид крепче. Лицо широкое, нос облупленный. Мальчишка раскрывал, как рыба, рот, одну руку зачем-то положил на живот.
Гости с таинственного острова. Я ждал, когда они обратят на меня внимание. Но ребята не смотрели в мою сторону.
— Шабаш? — спросил темноволосый.
— А бревно? — ответил приятель. По тому, как спросил темноволосый, я понял, что мальчишка со светлым чубчиком за главного. И действительно, темноволосый безропотно пошёл вдоль берега к чёрным осклизлым брёвнам, которые валялись у самой осоки. Он выбрал бревно поменьше, но, взглянув на приятеля, толкнул его ногой и нагнулся за другим, которое покрупнее. Бревно оказалось тяжёлым, мальчишке не под силу. Но он упрямо поднимал его за один край. Поставив на попа, стал взваливать на плечо.
Второй мальчишка равнодушно наблюдал за ним. Вот фрукт! Видит, что тяжело, и не поможет… Я подскочил к парнишке и ухватился за бревно.
— Отойди! — крикнул он, и глаза его округлились.
— Надорвёшься, — опешил я, отпуская бревно.
— Гляди, зацеплю… — пробормотал мальчишка, делая первый шаг. Ноги его подгибались, лицо покраснело от напряжения. Оставляя на влажном песке глубокие следы, он медленно зашагал к лесу.
— До большого муравейника, — сказал вдогонку светловолосый, не двигаясь с места.
Парнишка что-то буркнул, я не расслышал. Ему предстояло взойти на холм, а там легче. Лес рядом.
— Поспорили? — спросил я.
— Делать нам нечего…
— Это точно, — сказал я, взглянув на парнишку с бревном. Он уже взошёл на холм и на секунду остановился передохнуть. Бревно покачивалось на его голом плече. Вот он двинулся дальше и сразу пропал в кустах.
— Допрёт, — удовлетворённо сказал мальчишка.
— А ты кто? Эксплуататор?
— Ты помалкивай, — ответил мальчишка.
Мне не хотелось ссориться с ним. Это были первые ребята, которых я увидел за всё время, что мы тут живём.
— Где тут лодку можно раздобыть? — спросил я.
— Раздобывай, — сказал мальчишка.
— Умеешь рыбу ловить?
— Были бы черви, — сказал мальчишка. — Рыбы полно… А где ваша машина?
— Мы пешком пришли. Из Ленинграда.
— Не заливай, — усмехнулся мальчишка.
— Вот ты откуда взялся?
— Я тутошний, — ответил мальчишка.
— Как этот остров называется? — спросил я.
— Никак, — ответил он. — Необитаемый.
— А шары с человечками в небо кто с острова запускает?
— Померещилось, — вдруг разговорился мальчишка. — Какие человечки, коли остров необитаемый? Мне тоже один раз померещилось… Такая страхотища, не приведи господь. Знаешь, кого я в полдень в лесу увидел? Слона! Не веришь? Ей богу, слона. Идёт, чертина, на меня и этой… хоботой помахивает. А на горбу шимпанзе сидит, чертина, и тыквенные семечки щёлкает… Я аж обомлел. Зажмурился — ну, думаю, мама родная, сожрут они меня, сердешного, и косточки раскидают по лесу… Открыл глаза, а их нема. Забыл, как это по-научному называется…
— Мираж…
— Во-во, гляди-ка, знаешь! Точно, мираж. Учительница потом растолковала. Бывает такое, говорят, особенно в пустынях…
— Бывает, — сказал я.
— А эта, которая в штанах, где она?
Про Алёнку спрашивает. Она читает роман за домом. В тени. А отец с Дедом отправился в Островитино. Нужно купить кое-какие строительные материалы и велосипед. Без транспорта трудновато. До деревни по берегу семь километров. А на велосипеде — раз плюнуть… Откуда он про Алёнку знает?
— Ты её видел? — спросил я.
— Книжки читает, — сказал мальчишка. — Толстые. И с собакой играет. Откуда собака такая потешная? С бородой?
— Зверь, — соврал я. — В два счёта может разорвать пополам.
— Сорока говорил, эта порода не злая…
— Сорока? — удивился я.
— Всё знает! — с восхищением сказал мальчишка. — И тоже книжки читает. Ещё толще, чем эта… в штанах. А я чего-то от книжек быстро засыпаю. Может, неинтересные попадаются? Сорока — голова. Наш директор его уважает. И я уважаю. Мы с Сорокой — наипервейшие друзья. Он, правда, постарше, да я тоже парень не промах. Знаешь, какую раз щуку поймал?
Мальчишка выбросил в сторону руки, отмерил. Руки показалось ему мало, он отмерил от груди.
— Думаешь, вру? Спроси у наших — все видели. Еле дотащил до кухни. Хвост по земле волочился. Взвесили — полпуда…
— Или ты врёшь, — сказал я, — или весы…
— Ну, может, чуток поменьше. Пять-то килограммов будет. Спроси у Сороки… Он на тракторе работает и на грузовике может. У него есть права. Я тоже могу на тракторе, меня Сорока научил. Он может и на самоходном комбайне…
— А на самолёте Сорока не летает?
Мальчишка замолчал и нахмурился. Я заметил, что у него все ноги в цыпках. Наверное, с утра до вечера в воде сидит.
— Чего ты из себя ставишь? — спросил он.
— Трещишь, как сорока, про своего Сороку, — сказал я.
— А ты Федьку Гриба знаешь? — спросил мальчишка.
— У вас всем прозвища дают?
— Ты бы поглядел на Федьку, — засмеялся мальчишка. — Гриб и гриб. Мухомор!
— А тебя как прозвали?
— Меня? — мальчишка перестал смеяться. — Никак. Я без прозвища.
— Хочешь, тебе придумаю?
Мальчишка почесал ногу о ногу и посмотрел в сторону леса. Приятеля его что-то не видно. Где же этот большой муравейник? Я что-то поблизости его не замечал.
— Васька-а! — позвал мальчишка. Эхо откликнулось, а Васька ни гугу. Лежит, наверное, возле муравейника, отдыхает. Шутка, такую тяжесть тащить. И зачем, спрашивается?
— Умер твой Васька, — сказал я. — От разрыва сердца.
— Здоровый, чёрт, — ответил мальчишка.
На пригорке показался Васька. Молча спустился к нам. На плече ссадина — след от бревна. Щека и шея в тине. А лицо довольное.
— Шабаш? — снова спросил он.
— Плыви… — кивнул в сторону острова мальчишка.
Васька мельком взглянул на меня и пошёл к озеру. Уже стоя по пояс в воде, он спросил:
— А ты?
— Плыви-плыви, — сказал мальчишка. И Васька, шумно вздохнув, окунулся с головой и поплыл саженками.
Я смотрел на него и удивлялся: здоровый парень, почти на голову выше этого, а слушается. Причём беспрекословно.
Мальчишка взглянул на меня и, потрогав резиновый мешок, сказал:
— Пока.
— Куда?
— Есть у меня дела, — уклончиво ответил мальчишка.
— Придёшь?
— Там видно будет… — Мальчишка улыбнулся. — Ты не гляди, куда я пойду. Ладно?
— Военная тайна?
— Не гляди, ладно?
— Катись… — сказал я.
Мальчишка потоптался и пошёл к камышам. Я не смотрел на него, но слышал, как он шуршал в камышах. Лодку разыскивает, наверное. Я не удержался и краем глаза посмотрел в ту сторону. Мальчишку было не видно, он с головой спрятался в камышах. Я видел, как шевелились высокие камышовые листья, потом услышал тихий всплеск. Камыши перестали качаться. Я минуты две смотрел на то место, но мальчишку так и не увидел. Вскочив с лодки, я бросился в камыши. Отводя их руками в стороны, приблизился к тому месту, где только что прятался мой новый знакомый. Но его здесь не было. Одна камышина сломана пополам, кувшинка с длинной оторванной ногой плавала тут же, а мальчишки не было. Я сделал ещё шаг и сразу ухнулся по шею. Дальше глубина. Мальчишка исчез, провалился под воду. Я долго смотрел на озеро в надежде увидеть жёлтую голову плывущего мальчишки. Но так и не увидел. А Васька уже был где-то на полпути к острову. Без устали выкидывал из воды руки. Сначала одну, потом другую.
Что-то непонятное творится вокруг. Огонь на острове, воздушный шар с человечком и, наконец, эти странные ребята.
