Виктор Сидоров - Федька Сыч теряет кличку

– Надо еще раз пообследовать, найти ход. Ты никому не рассказывал про церквушку?

– Что я, дурак? – буркнул Тимка.

И только тут удивленно уставился на велосипед, который Андрюшка держал за погнутый руль, как быка за рога. Он взял его и покатил к фонарю. Долго осматривал, крутил во все стороны и, наконец, захохотал.

– Где ты нашел такую развалину?

– Выменял…

– Чего уж тут выменивать было? И так бы выбросили.

– Это Юрка-то Бабукин выбросил бы?

– А-а! – протянул Тимка. – Этот ничего задаром не даст… А на кой тебе такой велосипед?

Андрюшка замялся было, но потом рассказал о своей затее – отремонтировать велосипед и отдать Ване.

– Жалко мальчишку, – закончил Андрюшка. – Переживает, а другой не скоро получит…

Тимка сразу посерьезнел, еще раз осмотрел велосипед.

– Я тебе помогу, Андрюшка.

Ребята попрощались. Тимка побежал к себе, а Андрюшка стал затаскивать велосипед на третий этаж, в свою квартиру.

На другое утро Андрюшка разыскал кое-какой инструмент: молоток, плоскогубцы, отвертку, прихватил Юркин гаечный ключ, склянку с машинным маслом и вывел велосипед во двор. Хотел было расположиться тут же, во дворе, но только начал отвинчивать первую гайку, набежали малыши. Они задавали десятки глупых вопросов, хватали разложенный на тряпочке инструмент, крутили колеса. Андрюшка сначала уговаривал ребят не лезть и не мешать ему, потом стал гнать. А малыши, как назойливая мошкара, липли и липли. Андрюшка разозлился, сгреб инструменты, схватил велосипед и направился в «скворечник», пожалуй, самое удобное место во дворе.

Только поставил велосипед, сквозь разбитое окно заглянул Тимка.

– А, вот ты где! Еле нашел… – И тут же через окно влез к Андрюшке.

В «скворечнике» царили хаос и запустение. Весь пол был усеян битыми кирпичами, комьями земли, щепками. Друзья быстро расчистили площадку посредине комнаты и расположились на ней. К обеду велосипед был полностью разобран, детали вычищены, протерты и смазаны. Тимка разогнул спину.

Разобрать-то разобрали, а вот соберем как?

– Не бойся! – бодро ответил Андрюшка. – Было бы из чего собирать.

Вдруг скрипнула дверь, и в «скворечнике» появилась тетка

Мыльничиха. Ребята выжидательно уставились в ее морщинистое лицо: что ей понадобилось тут?

– А я иду мимо, – заулыбалась Мыльничиха, – и думаю: кто тут стучит и разговаривает. А это вон кто!

Подошла к ребятам, глянула на разобранный велосипед и ахнула.

– Неужто сами ремонтируете?

– Сами, – буркнул Тимка.

– Вот молодцы! – И тут же просительным тоном: – Хлопчики, а не почините, случаем, мне кастрюльку? Прямо беда: в городе и мастерской такой нет – кастрюли чинить. Носила, носила и принесла обратно: кастрюлька-то почти новая, выбрасывать жалко. А мужичков у меня нет, некому о вещи позаботиться. Сделайте милость!

Андрюшка поморщился.

– Некогда нам, теть. С велосипедом дела хватает.

Мыльничиха закивала головой.

– Понимаю, понимаю, хлопчик. Это так – любое дело время любит. А дырочка у кастрюльки совсем маленькая… Будьте добры…

– Ну вот, – вспылил Андрюшка, – вам одно говорят, а вы за свое. Говорю: некогда нам!

Но тут вмешался Тимка.

– А что, Андрюшка, может, в самом деле поможем? – И не дожидаясь ответа, добавил: – Несите вашу кастрюльку!

Мыльничиха так и просияла:

– Вот спасибо, хлопчик, вот спасибо! Я сейчас, я мигом! – И она торопливо засеменила к двери. Зато Андрюшка был мрачнее ночи и совсем не глядел на Тимку.

– Я так и знал, – глухо пробубнил он, – так и знал, что с тобой не наработаешь. Кастрюлю ремонтировать взялся! На кой черт она нужна тебе, эта кастрюля?

Тимка загорячился:

– А если вправду негде ее отремонтировать? Видел, как обрадовалась Мыльничиха? «Я сейчас, я мигом!»

– А ты чем ремонтировать будешь? Пальцем? – съехидничал Андрюшка, принимаясь собирать инструмент.

– Электропаяльник дома возьму.

– А электричество где?

– Вот оно, – ткнул пальцем в потолок Тимка. – Провода видишь? А розеточку мы быстренько поставим.

Сказал и помчался домой.

Ну и человек – Тимка! Когда захочет – все у него найдется, все под рукой окажется. А если дело не по душе – будет ныть, мямлить и такую тоску нагонит, что и другой все бросит.

Пока Андрюшка собирал инструменты, пришла запыхавшаяся Мыльничиха с зеленой эмалированной кастрюлей. Глянула по сторонам, кисло улыбнулась.

– А другой хлопчик где?

– Давайте вашу кастрюлю, – хмуро проговорил Андрюшка. – К вечеру сделаем. – А потом пробубнил себе под нос что-то вроде: «Ходят тут всякие, надоедают».

Мыльничиха молча вручила Андрюшке кастрюлю и на цыпочках вышла из «скворечника», видимо, боясь, что Андрюшка передумает.

Тимка принес целый моток провода, розетку, паяльник, напильник, ножницы по железу и всякую всячину для пайки. Он быстро укрепил на стене розетку, ловко подсоединил ее к электросети, и вот паяльник уже греется на подставке.

– Вырежь заплаточку, – попросил он Андрюшку, протягивая небольшой лист толстой жести. – И зачисти хорошенько.

Когда все было готово, Тимка умело наложил заплатку на зачищенное дно кастрюли и прихватил ее в двух местах припоем.

– Теперь дело пойдет! – произнес он с воодушевлением, опаивая края заплатки. – Теперь ее зубами не оторвешь.

Андрюшка даже позавидовал Тимкиному мастерству: можно было подумать, что всю жизнь он только и занимается починкой кастрюль.

Близко к вечеру в «скворечник» заглянула Мыльничиха. Не желая быть надоедливой, она не стала заходить, а только приоткрыла дверь, спросила:

– Ну как, хлопчики, ладится дело?

– Ладится! – весело ответил Тимка. – Забирайте свою кастрюлю.

Мыльничиха сначала удивилась, потом обрадовалась. Она вертела кастрюлю в руках, ощупывала и приговаривала:

– Ой да спасибо, хлопчики, век не забуду. Ой да молодцы-мастерята.

Потом торопливо полезла в карман фартука и стала совать Тимке рублевку.

– На мороженое, за работу…

Тимка растерялся, спрятал руки за спину.

– Ну что вы, теть, не надо денег. Мы сделали за просто так, зачем вы…

А Андрюшка вспылил:

– Вы, тетя, деньги уберите, а то живо заплатку с кастрюли сдерем.

Угроза произвела волшебное действие: Мыльничиха немедленно спрятала рублевку, еще раз поблагодарила ребят и заторопилась к дому.

День клонился к закату. Ребята прибрали в угол инструменты, велосипедные части и тоже пошли домой.

Кто знал из них, что кастрюля тетки Мыльничихи сыграет необыкновенную роль в жизни не только Андрюшки и Тимки, но и всех ребят двора?

ГЛАВА 6

После случая с бельевой веревкой и после двух крепких Тимкиных оплеух Яшка два дня отсиживался дома, боясь еще более жестокой расплаты. Он валялся на диване, читал, пытался рисовать, но все это ему настолько надоело, что он, наконец, махнул рукой: «А, будь что будет!» И пошел на улицу.

Во дворе в последнее время стало как-то пусто и скучно. Многие ребята уехали в пионерские лагери, часть – в деревни, если, конечно, у них были там родственники. Остальные же слонялись по двору, как сонные мухи, и умирали от безделья. Поэтому Яшка был встречен с восторгом.

Алька, который сидел на ограде и по обыкновению стучал пальцем по голове, издал радостный рык и слетел на землю.

– Здорово, Яшка. Ты где пропадал?

– Здорово, Ватсон. – Яшка небрежно вынул из кармана плитку шоколада, отломил кусочек и, кинув в рот, докончил: – Где был, там меня больше нет. Доволен?

Подошли Котька Блинчиков и худой нескладный Димка Удодов по прозвищу «Дай, а?» Это прозвище он получил за привычку постоянно клянчить у ребят все, что увидит. Выбежит кто-нибудь из дома с куском хлеба, Димка туг как тут: «Дай, а?» Увидит в руках гвоздь и снова протяжно ноет: «Дай, а?», хотя этот гвоздь ему совершенно не нужен.

Первое, что заметил Димка, подойдя к Яшке, – это то, что он жует. Не здороваясь, не узнав, что Яшка ест, Димка сразу протянул руку и сказал:

– Дай, а?

Яшка отвернулся, будто не слыша Димку, но тот настойчиво повторил:

– Дай, а? Ну хоть маленько. Жалко, да?

Яшка, наконец, не выдержал.

– Чего тебе дать?

– То, что ешь, – торопливо проговорил Димка.

Тогда Яшка молча достал шоколад, отломил кусочек, протянул Димке. Тот хотел было взять, но Яшка быстро пронес шоколад возле Димкиного носа и ловко закинул его в свой рот. Димка лишь облизнулся. Все засмеялись. А Котька сделал вид, что просто закатывается со смеху.

– Вот так Яшка! Вот ловкач!