Мария Грипе - Тайник теней
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
«Дорогая К., поскольку ты, как я поняла, не запоминаешь своих снов, я подумала, что тебе будет интересно узнать, что тебе приснилось этой ночью.
Как ты помнишь, вчера был уже поздний вечер, а ты все никак не хотела прервать работу и, когда наконец легла в постель, то никак не могла уснуть.
Тогда ты встала и примерила одно из своих летних платьев. Ты довольно долго просидела у зеркала. О чем ты думала, я забыла, да и ты сама, наверно, вряд ли вспомнишь.
Я полагаю, ты примерила то платье не просто так, правда?
Потому что, как ты, возможно, помнишь, именно в этом платье ты обошла всех тогда в Замке Роз и призналась, что ты вовсе не Карл Якобссон, а Каролина. В таком случае то, что ты посреди ночи вынула именно это платье и примерила его, что-то означает.
Или же это всего лишь твоя вечная тоска по лету?
Как бы то ни было, через некоторое время ты снова разделась и легла в постель. И тогда ты наконец-то уснула и тебе начал сниться сон.
Тебе снилось, будто ты опять сидишь на стуле перед зеркалом, одетая в то самое белое платье. В руке у тебя фотография Клары де Лето, ее портрет крупным планом, тот самый, который ты украла из квартиры на улице Сведенборга. Но ты не смотришь на него. Ты сидишь с фотографией на коленях, но взгляд твой устремлен на другое.
Ты смотришь в зеркало. Но не на свое лицо, а на некую точку на темной стене за твоей спиной.
Ты сидишь совершенно неподвижно, и через какое-то время тебя охватывает ощущение, будто ты и твое отражение, проникая сквозь зеркальную грань, меняетесь местами, и вот уже ты сидишь на стуле там, внутри зеркала, и смотришь сквозь него на свое отражение, которое тоже есть ты.
И тогда время исчезает, и начинается вечность.
В этом безвременье ты с трудом осознаешь саму себя, но, очнувшись от оцепенения, ты видишь открытую дверь в стене за твоей спиной, как раз на том самом месте, куда ты неотрывно смотрела все это время. Ты не заметила, как и когда открылась эта дверь. В действительности никакой двери нет. Твоя квартира ограничивается этой стеной. А за ней – задний двор.
Сквозь проем двери льется белый свет. Куда более яркий, чем тот, который исходит от керосиновой лампы на столике рядом с тобой. Ты не можешь отвести глаз от этой двери. От двери, которая находится в зеркале. Свет становится ярче и едва не слепит глаза, но ты все равно не можешь отвести взгляда. Ты ждешь – что-то должно произойти.
И вдруг в проеме двери появляется темная женская фигура. Но в комнату она не проходит. Она остается за порогом, в ослепительном свете. На должном расстоянии. Возможно, она тебя не замечает. Но ты видишь ее четко, ты узнаешь ее. Она же не может ничего знать о тебе. Ведь она умерла прежде, чем ты родилась.
Тебе не страшно, но все-таки ты не можешь удержаться, чтобы не оглянуться. И дверь тут же исчезает. Ты видишь только стену.
Ты вновь поворачиваешься к зеркалу. Дверь снова оказывается на месте. Белый свет становится еще ярче, и женщина делает шаг в комнату.
Ты опять мгновенно поворачиваешься на стуле назад, но все повторяется.
Дверь существует только в зеркале. Как и женщина.
Когда ты это понимаешь, ты просыпаешься. Ты хочешь снова заснуть, но я бужу тебя, чтобы ты записала все это. Ты об этом не знаешь. Ты думаешь, что спишь, ты и понятия не имеешь о том, что сидишь за столом и записываешь сон. И это тоже своего рода сон.
Закончив писать, ты опять ложишься в постель и видишь другой сон.
На этот раз тебе снится, что ты выходишь из дома, на улице весна и яркий свет, ты идешь, чтобы восполнить нечто, что ты упустила. Или от чего была вынуждена отказаться. Я имею в виду духовный рост, посещение выставок и прочего в том же роде.
Но прежде ты должна посетить некую могилу. Это необходимо, ты так чувствуешь, но не очень знаешь, о чьей могиле идет речь. А также где она находится. Так что ты идешь, можно сказать, вслепую. И вдруг посреди улицы перед тобой разверзается огромная яма. Это могила, она открыта и глубока, как бездна. Ты едва не падаешь в нее, но в последний момент спохватываешься и с долю секунды балансируешь на ее краю.
Могила эта, как я уже упоминала, находится прямо посреди улицы, но видишь ее только ты; мимо тебя туда-сюда снуют люди, и никто не замечает ничего странного. Кажется, они не замечают и тебя тоже, они идут себе прямо над могилой, словно по мостовой, и никто туда не падает. Это не могила, а настоящая пропасть, огромная, прямоугольная, выложенная внутри камнями. Вниз ведет отвесная лестница без перил. По склеп этот пуст. На дне нет гроба. На дне просто ничего нет.
И вот ты спускаешься по лестнице вниз, чтобы узнать, кто же здесь похоронен.
К тому же тебе непременно нужно посетить эту могилу.
Чтобы ты могла сказать, что была там, если кто-нибудь спросит.
И вдруг сердце у тебя словно уходит в пятки.
На каменном полу склепа лежит мертвая птица.
Тебе делается не по себе, как это всегда с тобой бывает, когда ты видишь мертвых птиц. Это щегол, который, вероятно, залетел сюда вниз случайно и не смог выбраться наверх. Тельце его уже окаменело, и помочь ему уже невозможно. Но ты тем не менее поднимаешь мертвую птицу, чтобы похоронить ее в мягкой земле.
Но щегол оказывается невероятно тяжелым.
Потому что он вообще никогда не летал.
Это не мертвая птица. Это фигурка, выточенная из камня, красивая и искусная вещица, сделанная неким мастером, наверно, очень давно. Цвета, в которые она выкрашена, очень живые и естественные. Вместо глаз вставлены маленькие блестящие черные агаты, которые смотрят на тебя так мудро, словно повидали все на свете. И все же это всего лишь кусочек камня, которому никогда не суждено было летать.
Как же здесь оказалась эта птица? И зачем?
Может, это дар умершему? Принесенный тысячу лет назад тому, чьи останки давно истлели?
Но что бы ни случилось с этой птицей, была ли она когда-либо живой или нет, здесь ей не место! Ты поспешно засовываешь ее в карман и вихрем несешься по лестнице назад, к весеннему солнцу.
В следующее мгновение ты оказываешься на какой-то выставке.
Она находится в длинном, похожем на коридор, помещении со стеклянной крышей, сквозь которую проникает свет. В начале и в конце коридора по входу. Картины висят в один ряд по обеим стенам на одной и той же высоте, параллельно друг другу. На всех картинах изображены только цветы. Очень красивые и старательно выписанные. Они чем-то напоминают цветы на черной кожаной шкатулке, той самой, с цитатами из Библии, которую Розильда получила от Амалии. Переступая через порог, ты чувствуешь легкий аромат ладана.
Ты останавливаешься и стоишь несколько секунд, чтобы окинуть взглядом зал. Солнечный свет струится сквозь крышу, но вместе с ним в воздухе висит нечто, похожее на моросящий дождик. Это для цветов, понимаешь ты, какая-то система орошения.
Зрелище это настолько ошеломляющее, что от красоты у тебя захватывает дух, и ты делаешь глубокий вдох, прежде чем двинуться вперед рассматривать картины.
Ты не торопишься. Идешь зигзагом от картины к картине, чтобы вблизи рассмотреть все детали. И чем ближе ты подходишь к картинам, тем прекраснее они тебе кажутся. На каждой изображено несметное количество различных цветов, и каждый цветок настолько живой, что ты не можешь удержаться, чтобы не вдохнуть его запах, но каждый раз ощущаешь лишь аромат ладана. Тебя это огорчает.
Но ты все равно заворожена этим зрелищем. Оно так сильно потрясает тебя, что ты и не замечаешь, что бродишь по этой выставке уже не в одиночестве, как думала раньше.
Прямо за твоей спиной ходит молодой человек, он пришел сюда вскоре после тебя. Можно подумать, что вы с ним знакомы, потому что он следует за тобой по пятам, внимательнее рассматривая те цветы, которые тебе понравились больше других. Когда ты отходишь от одной картины, чтобы перейти к другой, происходит нечто примечательное.
Молодой человек подходит к картине и слегка дотрагивается до тех цветов, которые ты рассматривала. В ту же минуту цветы словно прорастают сквозь холст, и юноша срывает их. И хотя с каждой картины исчезает по нескольку цветков, это совершенно не заметно. Картины настолько густо усыпаны цветами, что, сколько ни собирай, их меньше не станет.
А тебе все это невдомек, ты ничего не слышишь и не видишь, ты просто наслаждаешься всей этой красотой и вдыхаешь ее. Ты идешь, ничего не подозревая. И посмотрев последнюю картину, исчезаешь за дверью на противоположной стороне коридора.
Оказавшись на улице, ты видишь, что молодой человек уже ждет тебя неподалеку с букетом живых, источающих аромат цветов. Вначале ты, заметив его, хочешь пройти мимо, но он окликает тебя.
– Прошу вас, – произносит он, протягивая тебе цветы.
Они такие свежие и кажутся даже еще красивее, чем те, которые ты видела на выставке.
Ты берешь букет, слегка киваешь головой в знак благодарности и идешь дальше гордо, как королева.
