Луиза Олкотт - Маленькие мужчины
— Я тоже укрощаю жеребенка и думаю, что преуспею в этом деле, если буду так же терпелива и упорна, как ты, — сказала миссис Джо, улыбаясь так значительно, что Дэн понял и ответил с улыбкой, но серьезно:
— Мы не будем прыгать через изгороди и убегать, но останемся и позволим сделать нас приятными и полезными, правда, Чарли?
Глава 16. День сочинений
— Поторопитесь, мальчики, уже три часа, а дядя Фриц хочет, чтобы мы всегда были пунктуальны, — сказал Франц однажды в среду, когда зазвонил колокольчик и литературного вида молодые джентльмены с книгами и бумагами в руках вереницей направились к музею.
Томми еще сидел в классной комнате, склонившись над своей партой, изрядно измазанный чернилами, раскрасневшийся в горячке вдохновения и писал, как всегда, в большой спешке, так как леноватый Бэнгз неизменно откладывал выполнение заданий до самой последней минуты. Когда Франц прошел мимо двери, поторапливая медлительных, Томми закончил свое произведение последней кляксой и росчерком и вылез в окно, размахивая бумагой на ходу, чтобы высохли чернила. Нэн последовала за ним с очень важным видом, держа в руке большую бумагу, свернутую в трубочку, а Деми сопровождал Дейзи — оба явно разрывались от желания поделиться с кем-нибудь каким-то чудесным секретом.
В музее царил полный порядок, и солнечный свет, заглядывая в большое окно через побеги хмеля, разукрашивал пол красивыми тенями. С одной стороны сидели мистер и миссис Баэр, с другой стоял маленький столик, на который, по прочтении, клали сочинения, а все дети расположились большим полукругом на походных табуретах, которые иногда, в самый ответственный момент, складывались и опускали сидящего вниз, предотвращая тем самым какую-либо скованность собравшихся. Так как требовалось слишком много времени, чтобы выслушать все сочинения, пришлось разделить мероприятие на две части, и в эту среду младшие ученики были главными докладчиками, в то время как старшие снисходительно слушали и свободно критиковали.
— Сначала дамы! Так что Нэн может начать, — сказал мистер Баэр, когда постукивание походных табуретов и шуршание бумаг утихли.
Нэн заняла место за маленьким столиком и после предварительного хихиканья прочла вслух следующее интересное исследование:
— Губка. Губка, друзья мои, весьма полезное и интересное растение. Она растет на скалах под водой. Я думаю, она что-то вроде водоросли. Люди собирают ее, сушат и моют, так как в отверстиях губки живут маленькие рыбки и насекомые, а я нашла в моей новой губке ракушки и песок. Некоторые губки очень нежные и мягкие, ими моют младенцев. Губке можно найти много применений. Я расскажу о некоторых из них и надеюсь, что мои друзья запомнят все, что я скажу. Один способ применения губки — мыть лицо; мне этот способ не нравится, но я все равно моюсь губкой, так как хочу быть чистой. Некоторые люди не делают этого и ходят грязными. — И тут глаза чтицы остановились на физиономиях Дика и Долли, которые струсили под ее суровым взглядом и мгновенно приняли решение оттирать себя ежедневно, как можно усерднее. — Губку также применяют, чтобы будить спящих — мальчиков в о-со-бен-но-сти! — За длинным словом последовала новая пауза, чтобы насладиться звуками сдавленного смеха, пробежавшего по комнате. — Некоторые мальчики не хотят вставать, когда их будят, и в таких случаях Мэрианн выжимает воду из губки им на лица, и это их так злит, что они просыпаются.
В этом месте лекции смех в зале стал ясно слышен, и Эмиль сказал недовольно, словно чувствовал себя задетым:
— Ты, мне кажется, отклоняешься от темы.
— Нет, не отклоняюсь, мы должны писать о растениях и животных, и я делаю то и другое, так как губка — растение, а мальчики — животные, разве не так? — воскликнула Нэн и, ничуть не обескураженная негодующим "Нет!", спокойно продолжила:
— Еще один интересный способ применения губки, это когда доктора капают на нее эфир и подносят к носу пациента, когда вырывают ему зубы. Я тоже буду делать это, когда подрасту, и мне придется давать эфир больным, чтобы они заснули и не чувствовали, как я отрезаю им ноги и руки.
— А я знаю, что одна старушка убивала таким способом кошек, — заметил Деми, но был тут же прерван Дэном, который толкнул его табурет и надвинул шляпу ему на нос. Нэн, нахмурившись, взглянула на неприличную потасовку и сказала строго:
— Не прерывайте меня.
Порядок был немедленно восстановлен, и юная докладчица завершила свои заметки следующим образом:
— Из моего сочинения, друзья мои, можно сделать целых три вывода. — Кто-то среди публики застонал, но она не обратила внимание на это оскорбление. — Первый — держите ваши лица в чистоте. Второй — вставайте рано. И третий — когда губка с эфиром поднесена к вашему носу, дышите глубже и не брыкайтесь, и тогда ваши зубы будет легко вырвать. Больше мне сказать нечего. — И мисс Нэн села под бурные аплодисменты.
— Это замечательное сочинение, и тон возвышенный, и юмора в нем немало. Очень хорошо, Нэн. Теперь очередь Дейзи, — Мистер Баэр улыбнулся одной молодой леди и кивнул другой.
Дейзи мило покраснела, занимая свое место за маленьким столиком и начала приятным, негромким голоском:
— Боюсь, вам мое не понравится, оно не такое интересное и забавное, как у Нэн. Но лучше мне не суметь.
— Нам всегда нравятся твои сочинения, Цветочек, — сказал дядя Фриц, и приглушенный хор мальчишеских голосов, казалось, подтвердил его слова.
Ободренная этими проявлениями благосклонности, Дейзи прочла свое маленькое сочинение, которое было выслушано с почтительным вниманием:
— Кошка. Кошки — милые животные. Я очень их люблю. Они чистенькие и красивые, и ловят крыс и мышей, и позволяют гладить себя по шерстке, и любят вас, если вы добры к ним. Они очень умные и могут везде найти дорогу. Маленьких кошек называют котятами, и они просто прелесть. У меня двое котят по имени Хаз и Баз. А их маму зовут Топаз, потому что у нее желтые глаза. Дядя рассказал мне прелестную историю о человеке по имени Ма-го-мет. У него была славная кошечка, и, когда однажды она уснула у него на рукаве, а он захотел уйти, он отрезал рукав, чтобы не разбудить ее. Я думаю, он был добрым человеком. Некоторые кошки ловят рыбу.
— И я тоже! — закричал Тедди, вскочив с места и горя желанием снова рассказать о пойманной им треске.
— Тише! — сказала мать, усаживая его как можно скорее, так как Дейзи, во всем приверженная порядку, очень не любила, чтобы ее прерывали.
— Я читала об одной кошке, которая делала это очень ловко. Я пробовала заставить Топаз ловить рыбу, но ей не понравилось лезть в воду, и она меня исцарапала. Но ей нравится чай, и когда я играю в моей кухне, она все время трогает чайник лапкой, пока я не дам ей немного чая. Она отличная кошка и охотно ест яблочный пудинг и патоку. Большинство кошек этого не едят.
— Великолепное сочинение! — воскликнул Нат, и Дейзи удалилась, довольная похвалой друга.
— Деми горит нетерпением прочесть свое произведение. Я думаю, мы должны выслушать его немедленно, он не в силах ждать дольше, — сказал дядя Фриц. Деми подпрыгнул с живостью.
— У меня стихи! — объявил он и прочел, самым громким и торжественным голосом, следующее:
— Про бабочку-красавицуСегодня речь пойдет.Она порхает словно очень маленькая птичка,Но песен не поет.
Она сначала лишь червякИ кокон чуть поздней,Ну, а потом уже готовый мотылек грызетНаружу путь скорей.
Они едят росу и мед,Но ульев у них нет,И жить как бабочки, не жаля никого,Я б осам дал совет.
Хотел бы я быть мотыльком,Ведь я порхать люблю,Но я бы очень попросил, чтоб камфару не капал ДэнНа голову мою.
Восторг, вызванный этим неожиданным проявлением гениальности, чуть не снес крышу с дома, и от Деми потребовали прочесть стихотворение еще раз, что оказалось довольно трудной задачей, так как нигде не было знаков препинания и у маленького поэта перехватывало дыхание, прежде чем ему удавалось добраться до конца очередной длинной строки.
— Он еще станет Шекспиром, — сказала тетя Джо, почти умирая от смеха, так как эта поэтическая жемчужина напомнила ей одно из ее собственных стихотворений, написанное в десятилетнем возрасте и начинающееся довольно мрачно:
— Хотела б я лечь в тихий склепСреди ручьев и гор,Где птиц и пчел, и мотыльковМне б пел согласный хор.
— Теперь ты, Томми. Разворачивай свою бумагу. Если на текст внутри ты извел не меньше чернил, чем на кляксы снаружи, нас ждет длинное сочинение, — сказал мистер Баэр, когда Деми завершил свою декламацию и занял место среди публики.
