Мэри Нортон - Помело и волшебная шишечка от кровати
— Пусть делает, что хочет, — махнул рукой Чарльз. — Потом еще куда-нибудь слетаем.
— Как ты не понимаешь… — начала Кери, но не закончила и тоже махнула рукой. — Ладно. Поехали. Залезай на кровать, Чарльз.
Она снова почувствовала волнение.
— Держитесь за спинки! И завернитесь в одеяло! Поль, крути шишку. Осторожнее! Дай я высморкаю твой нос. Ну, ты готов?
Поль встал на колени в головах кровати и положил руку на шишку.
— Что надо сказать?
— Скажи мамин адрес. Вот так: «Я хочу оказаться в доме тридцать восемь по Маркшем-сквер». А потом поверни шишку.
— Я хочу оказаться… — Голос Поля сорвался.
— В доме тридцать восемь, — подсказала Кери.
— В доме тридцать восемь, — повторил Поль.
— Маркшем-сквер.
— Маркшем-сквер.
Ничего не произошло. Минута прошла в тягостном ожидании, затем Кери быстро добавила почтовый индекс:
— «С.В.-З».
— «С.В.-З», — повторил Поль.
Это было ужасно. Последовал страшный бросок. Казалось, мир превратился в кинофильм, который прокручивали в десять раз быстрее обычного (а может, и в сто). Мелькающий калейдоскоп — поля, деревья, улицы, дома… И все мгновенно, какими-то урывками, эпизодами…
Кровать тряслась и подпрыгивала. Ребята изо всех сил вцепились в ее спинку. Одеяло и простыня развевались на ветру, обматываясь вокруг Кери и Чарльза, накрывая их, ослепляя и не давая дышать. Крутой вираж, воздушная яма… Затем — дзынь! Бум! Шмяк! И противный скрип.
Путешествие окончилось.
Ребята были потрясены и обессилены. Кери медленно вылезла из-под одеяла и принялась отплевываться, так как ей в рот набился пух от подушки. Стеганое одеяло плотно обернулось вокруг Чарльза и неровно свисало с медных стоек кровати. Поль все еще стоял на коленях в изголовье. Его лицо было красным, а волосы стояли дыбом.
— Ну и ну! — проговорил Чарльз через минуту и огляделся.
Они действительно были на Маркшем-сквер. Кровать остановилась поперек тротуара, частично перекрыв его. Прямо перед ребятами был дом 38 с черной парадной дверью, дорожками, выложенными разноцветными плитками, и железной оградой. Чарльз подозрительно огляделся по сторонам. Но ничего необычного не заметил.
Поль босиком пересек тротуар и позвонил в звонок. Было еще довольно светло, и Поль — в пижаме, с растрепанными волосами — производил довольно странное впечатление. Чарльз молился, чтобы дверь открылась как можно быстрее. (Ему совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь застал их здесь в подобном виде.)
В дальнем конце площади мелькнул автобус.
— Позвони еще раз, — посоветовал Чарльз.
Поль позвонил.
Они услышали, как звонок эхом разнесся по дому, гулко отозвался от стен подвала и, подпрыгивая, возвратился обратно. Темные окна слепо таращились на незваных гостей. Прошла минута, а может быть, две.
— Никого нет дома, — сказала Кери. — Наверное, мама пошла ужинать в кафе, — предположила она, вставая. — Придется подождать. Давайте пока застелем кровать.
И они с Полем принялись расправлять одеяла, переворачивать матрас, взбивать подушки. Чарльз стоял рядом и удивлялся их спокойствию: неужели им не кажется странным то, что они делают? Стелить постель на лондонской улице!
Чарльз посмотрел на ступеньки, ведущие в полуподвальный этаж.
— Может, попробуем заднюю дверь? — предложил он. Он был согласен на что угодно, лишь бы оказаться подальше от кровати. Но как это сделать? Ведь он не захватил с собой башмаки!
Спустившись по ступенькам, ребята принялись стучать в заднюю дверь и дергать ручку. Но дверь была заперта. Они заглянули в кухонное окно. На подоконнике стояли чашка и блюдце… Кухня была прибрана, а окно — заперто. Разбивать его было бесполезно: на раме красовался засов (видимо, на тот случай, если бы в дом захотели забраться грабители).
— Что ж, придется сидеть на кровати и ждать, — вздохнула Кери.
— Нет, только не на кровати, — сказал Чарльз поспешно. — Давайте лучше останемся здесь, чтобы не попасться никому на глаза.
Они уселись втроем на ступеньку.
Дворик пах мокрыми чайными листьями, а ступенька была холодной.
— Н-да, я бы не назвал это приключением, — вздохнул Чарльз.
— И я, — согласилась Кери. — Это все Поль придумал.
Темнело. Взглянув вверх, они увидели, что свет быстро уползает за крыши домов. В воздухе висел туман. Дети стали прислушиваться к шагам прохожих. Шаги всегда останавливались у дома номер тридцать восемь. И, слушая, дети поняли, как много взрослых думают совершенно одинаково. Почти все они удивленно восклицали:
— Надо же — кровать!
Или наоборот:
— Кровать, надо же!
И всегда было слышно только одно: кровать, кровать, кровать — и шаги.
Чарльзу все это надоело. Когда он услышал, что шаги замерли в очередной раз, он передразнил:
— Надо же — кровать!
Кто-то перепрыгнул через ограду дворика и посмотрел на них.
— Какие-то дети, — пробормотал голос, словно отвечая на вопрос своего спутника.
— И кровать! — крикнул Чарльз вслед удаляющимся шагам.
— Не надо, Чарльз, это грубо. Ты накличешь беду!
Скоро стало совсем темно, а туман сделался гуще.
— С реки ползет, — недовольно проворчал Чарльз. — Кажется, мама куда-то уехала на выходные.
Поль тихо спал на плече Кери. И тут ее осенила счастливая идея.
— Знаю! — воскликнула она. — Давайте заберемся в постель! Сейчас совсем темно, да еще туман! Нас никто не увидит!
Они поднялись по ступенькам и пересекли тротуар.
Ах, как было здорово очутиться под одеялом из гагачьего пуха! В просвете между черными очертаниями крыш виднелся клочок сероватого неба. Звезд не было.
— Если честно, приключением это вообще не назовешь, — прошептал Чарльз.
— Знаю, — ответила Кери, — но это первый раз.
Между ними тихо посапывал Поль. Через некоторое время Кери, должно быть, заснула. Внезапно она ощутила какой-то толчок. Проснувшись, она, ничего не соображая, некоторое время лежала без движения. Вокруг была влажная тьма. Но что это? Ее ноги были точно связаны. Где она? И тут Кери все вспомнила.
— Ой! — жалобно пискнула она. Однако из-за тумана ничего не было видно. Из темноты донесся тяжелый вздох.
— Ну, э-э-э…
— Пожалуйста! — воскликнула Кери. — Пожалуйста, сойдите с моей ноги!
Вспыхнул свет, и тотчас яркий луч ослепил ее.
— Провалиться мне на этом месте! Дети! — воскликнул хрипловатый голос.
Тяжесть пропала, и Кери тотчас поджала ноги. Хотя по-прежнему ничего не было видно, она вдруг поняла, что там, за светом фонаря, находится полицейский — высокий, толстый, со скрипящими ремнями.
Полицейский выключил фонарик.
— Дети! — повторил он удивленно.
Затем его голос сделался строгим.
— Это недопустимо! — выдохнул он. — Кровать, да еще на улице! Это опасно для прохожих! Я о нее ногу ушиб. Кроватям не место на улице! Где ваши родители?
— Не знаю, — тихо сказала Кери.
— Говорите громче! — повысил голос полицейский. — Как тебя зовут?
— Кери Вильсон.
Он снова включил фонарик и достал блокнот.
— Адрес? — спросил он и уселся на кровать. Кровать жалобно заскрипела, но Кери успела поджать ноги.
— Что? — спросил Чарльз, сонно оглядываясь по сторонам.
Кери представила себе лицо тети Беатрис: ее поджатые губы, глаза с красными веками. А как будет обеспокоена и огорчена мама!
Полицейский участок, письма, жалобы, штрафы, тюрьма…
— Нам искренне жаль, что вы ушиблись, — проговорила Кери. — Если вы встанете, мы уберем кровать и больше не будем вас беспокоить. Мы правда уберем ее. Честное слово!
— Гм, кровать железная, — сказал полицейский. — Она довольно тяжелая.
— Мы действительно уберем ее, — настаивала Кери. — Ведь мы принесли ее сюда.
— Не знаю, как можно убрать отсюда эту кровать, да еще при таком тумане.
— Если вы встанете, — убеждала его Кери, — мы вам покажем.
Полицейский расставил ноги.
— Откуда вы принесли кровать?
Кери колебалась. Она вспомнила о тете Беатрис, а еще (это просто ужасно!) о мисс Прайс, и это было хуже всего. Рассказать обо всем — значило отказаться от последующих приключений, но из лжи, Кери хорошо это знала, никогда ничего путного не выходило.
— Ну… — протянула она, лихорадочно стара ясь что-нибудь придумать.
— Мы принесли ее из моей комнаты, — неожиданно вставил Поль.
— Так, — сказал полицейский с сарказмом, за которым он хотел скрыть свое замешательство. — И где находится твоя комната?
— Рядом с комнатой Кери, — ответил Поль.
