Люси Монтгомери - История Энн Ширли. Книга 1

Когда они проехали последний поворот, Мэтью сказал:

— Ну, мы почти что дома. Вон там…

— Нет-нет, не говорите, — перебила его девочка, хватая за поднятую руку и закрывая глаза, чтобы не видеть, куда он показывает. — Я хочу сама догадаться. Мне кажется, что я узнаю Грингейбл.

Она открыла глаза и огляделась. Они были как раз на вершине холма.

Солнце уже село, но в сумеречном свете внизу отчетливо виднелась небольшая долина, а за ней пологий склон, по которому разбежались уютные сельские домики. Детские глаза перебегали с одного домика на другой и наконец остановились на том, который стоял на отшибе, далеко от дороги, в окружении цветущих деревьев. Прямо над домом в чистом лиловом небе маняще сверкала одинокая яркая звезда.

— Это он, правда? — спросила девочка, показывая пальцем.

Мэтью в восторге шлепнул кобылку вожжами.

— Угадала! Тебе его, наверное, описала миссис Спенсер?

— Нет, честное слово, не описывала. То, что она мне про него рассказала, подходит для любого дома. Я не знала, какой он. Но я, как только его увидела, почувствовала, что это мой дом. Мне все кажется, что это сон. Знаете, у меня, наверное, вся рука покрыта синяками — я весь день щиплю себя за руку. У меня то и дело появляется жуткое чувство, что мне все это снится. Вот я и щиплю — чтобы убедиться, что я не сплю. А потом мне приходит в голову, что даже если это сон, то лучше подольше не просыпаться, и тогда я перестаю себя щипать. Но все это на самом деле, и мы уже почти дома.

Она издала блаженный вздох и замолчала. Мэтью поежился. Он был рад, что Марилле, а не ему предстоит сказать бедняжке, что ей не придется жить в этом доме. Они переехали ложбину Линдов, где было уже совсем темно. Но не настолько, чтобы миссис Рэйчел не смогла разглядеть коляску со своего поста у окошка. Вскоре они свернули на дорожку, которая вела к Грингейблу. Чем ближе они подъезжали к дому, тем больше у Мэтью сжималось сердце при мысли о том, что сейчас девочка все узнает. Он думал не о себе, и не о Марилле, и не о том, сколько им предстоит хлопот из-за этой ошибки, он думал о разочаровании, какое сейчас постигнет бедную девочку. Когда он представлял себе, как этот радостный свет потухнет у нее в глазах, ему делалось так нехорошо, словно он собирался кого-то убить. Точно такое же чувство появлялось у него, когда ему предстояло зарезать свинью, или овцу, или еще какую-нибудь божью тварь.

Во дворе было совершенно темно, только слышался шорох листьев на тополях.

— Послушайте, как деревья разговаривают во сне, — прошептала девочка. — Им, наверное, снятся приятные сны.

Затем, крепко держа в руке саквояж, в котором помещались «все ее пожитки», она пошла за Мэтью в дом.

Глава третья МАРИЛЛА КУТБЕРТ В НЕДОУМЕНИИ

Навстречу им вышла Марилла. Когда ее взгляд упал на маленькую фигурку в безобразном платье, с длинными рыжими косичками и радостно блестящими глазами, она замерла от изумления.

— Мэтью, что это такое? — едва выговорила она. — Где мальчик?

— Мальчика нет, — с несчастным видом ответил Мэтью. — Была вот только она.

Он кивнул в сторону девочки, лишь сейчас осознав, что даже не узнал ее имени.

— Мальчика нет? Как же так? Ведь должен быть мальчик, — твердила Марилла. — Мы же просили миссис Спенсер привезти мальчика!

— Ну, а она привезла вот ее. Я спросил начальника станции. Мне пришлось ехать домой с ней. Не бросать же ее на станции, даже если произошла ошибка?

— Ну и дела! — воскликнула Марилла.

Пока шел этот разговор, девочка молча переводила взгляд с одного лица на другое. Оживление в ее глазах угасло. Наконец она поняла, о чем идет речь. Уронив на пол свой драгоценный саквояж, она шагнула вперед и воскликнула, стиснув перед собой руки:

— Так я вам не нужна? Я вам не нужна, потому что я не мальчик? Я так и знала! Я никогда никому не была нужна! Все это было слишком замечательно, просто как в сказке. А на самом деле я никому не нужна. Что же мне делать? Я сейчас заплачу…

Упав на стул, стоявший возле стола, она уронила руки, спрятала в них лицо и принялась горько рыдать. Взрослые стояли в полной растерянности. Потом Марилла принялась неловко утешать девочку:

— Ну погоди, ну чего ты плачешь?

— Как же мне не плакать! — Девочка на минуту подняла распухшее лицо с дрожащими губами. — Вы бы на моем месте тоже плакали, если бы были сиротой и приехали к людям, которые собирались вас удочерить, а потом узнали, что не нужны, потому что вы не мальчик. Ничего более трагического и представить себе невозможно!

На суровом лице Мариллы мелькнула невольная улыбка.

— Ну ладно, хватит плакать. Мы же не собираемся выгонять тебя из дома на ночь глядя. Поживешь у нас, пока не выясним, как это получилось. Как тебя зовут?

Девочка помедлила с ответом.

— Вы не могли бы звать меня Корделия?

— Как это «звать тебя Корделия»? Это твое имя?

— Нет, у меня совсем другое имя, но мне хотелось бы, чтобы меня звали Корделия. Это такое элегантное имя.

— Что еще за выдумки? Если ты не Корделия, то как тебя на самом деле зовут?

— Энн Ширли, — неохотно выговорила девочка, — но я вас очень прошу, зовите меня Корделия. Какая вам разница, какое у меня имя, — все равно я здесь проживу недолго. Энн звучит совсем не романтично.

— Не говори чепухи, — решительно заявила Марилла. — Чем тебе не нравится Энн? Хорошее нормальное имя. И нечего его стыдиться.

— Да я его не стыжусь, — объяснила девочка, — просто Корделия мне больше нравится. Я всегда воображала, что меня зовут Корделия, ну если не всегда, то последний год точно. Когда я была маленькая, я хотела, чтобы меня звали Джеральдина, но сейчас мне больше нравится Корделия. Ну хорошо, если хотите, зовите меня Энн.

— Ладно, договорились. Но ты не можешь объяснить, как произошла эта ошибка? Мы просили миссис Спенсер привезти нам мальчика. Что, у вас в приюте нет мальчиков?

— Да нет, у нас полно мальчиков. Но миссис Спенсер ясно сказала, что вам нужна девочка лет одиннадцати. И наша заведующая решила, что я вам, наверное, подойду. Вы не представляете, как я была рада! От счастья я не спала всю ночь. Но почему же вы мне не сказали, что я вам не нужна, и не оставили меня на станции? — с упреком обратилась Энн к Мэтью. — Мне было бы легче, если бы я не видела Белый Восторг и Лучезарное озеро.

— О чем это она? — спросила Марилла, воззрившись на Мэтью.

— Это она просто вспоминает, о чем мы с ней разговаривали по дороге, — поспешно ответил Мэтью. — Я пойду поставлю лошадь. Готовь ужин, Марилла.

— А миссис Спенсер еще кого-нибудь, кроме тебя, привезла? — продолжала Марилла расспрашивать Энн.

— Она привезла себе Лили Джонс. Лили только пять лет, и она очень красивая. У нее каштановые волосы. Если бы я была красивая и с каштановыми волосами, тогда вы оставили бы меня?

— Нет. Нам нужен мальчик, чтобы помогал Мэтью по хозяйству. А от девочки нам никакого проку. Снимай шляпу. Я положу ее вместе с твоей сумкой на столике в прихожей.

Девочка покорно сняла шляпку. Вскоре пришел Мэтью, и они сели ужинать. Но Энн не могла есть. Она откусила раза два от бутерброда с маслом и взяла немного яблочного варенья из стеклянной розетки.

— Ты ничего не ешь, — осуждающе сказала Марилла. Энн вздохнула.

— Не могу. Я в бездне отчаяния. А вы разве можете есть, когда вы в бездне отчаяния?

— Не знаю, я никогда не была там и не уверена, что смогла бы туда попасть, — ответила Марилла.

— Неужели никогда? И даже не пытались вообразить себе это?

— Нет.

— Тогда вам, наверное, не понять. Это очень неприятно. Когда пытаешься есть, кусок застревает у тебя в горле, и его никак не проглотишь, будь это хоть шоколадная карамель. Я только раз в жизни ела шоколадную карамель — два года назад. Какая же она вкусная! С тех пор мне часто снилось, что у меня много-много шоколадных карамелек, но как только я собиралась их съесть, то сразу просыпалась. Пожалуйста, не сердитесь, что я не ем. Все очень вкусно, но у меня просто кусок не лезет в горло.

— Она, наверное, устала, — сказал Мэтью, который не произнес ни одного слова, с тех пор как вернулся из конюшни. — Уложи ее спать, Марилла.

Марилла как раз ломала голову, где положить Энн. Для ожидаемого и желанного мальчика она приготовила кушетку в комнатке рядом с кухней. И хотя там было прибрано, ей почему-то казалось неудобным поместить туда девочку. Но не класть же эту беспризорницу в комнате для гостей! Оставалась только комната в мансарде. Марилла зажгла свечу и велела Энн идти за ней. Взяв свою шляпку и саквояж со столика в прихожей, девочка покорно побрела следом. В прихожей было пугающе чисто, а маленькая мансарда оказалась еще чище.

Марилла поставила свечу на треугольный столик и отвернула одеяло.