Нина Артюхова - Светлана
А Надю, может быть, удастся увидеть утром. Ведь ей приходится рано вставать, чтобы поспеть в институт.
Костя вынул Надину фотографию и, разглядывая ее в полумраке, шепнул:
— Встань завтра пораньше, поедем в Москву вместе! Ладно?
Изменила прическу… косы низко уложены на затылке каким-то хитроумным образом… еще в сорок первом они свободно падали вдоль спины… Ни у кого нет таких кос!
Они у нее всегда были длинные. В четвертом классе они доходили ей до пояса. С четвертого класса, пожалуй, все и началось…
Началось с большой обиды. Классная руководительница разлучила Костю с его соседом по парте, второгодником Ленькой Немаляевым, и велела сесть рядом с Надей Зиминой. По-видимому, рассчитывала, что эта прилежная отличница будет влиять на Костю благотворно.
Оскорбительно было, что на него должна влиять девчонка. Скучно сидеть рядом с этой девчонкой и принудительно молчать все сорок пять минут без передышки. Обидно сознавать, что девчонка учится лучше тебя.
Нет, в четвертом классе, пожалуй, еще не начиналось. Началось в пятом. Надя сказала:
— С такими способностями стыдно получать тройки по истории!
А Костя и не знал, что у него «такие способности».
Тройка по истории — конечно, не большое достижение. И откуда она взялась, тройка?
Сболтнул какую-то чепуху, запутался в хронологии. Надя никогда ничего не сболтнет, никогда не запутается. Вызывают к доске — выходит уверенно, отвечает не торопясь, толково — с блеском! Способности? Нет, дело тут не в одних только способностях. Вот, оказывается, у Кости они тоже есть.
Косте захотелось не отставать, захотелось доказать Наде, что он действительно не тупица какая-нибудь.
Надя много читала — Костя тоже стал проводить вечера в библиотеке, где работала мама. Рылся в каталогах, отбирал книги весьма внушительного вида. Иногда мама говорила, улыбаясь:
— Не одолеешь, пожалуй!
Косте вдруг стало интересно учиться. Почему? Потому, что несколько раз ответил хорошо, или наоборот — хорошо ответил потому, что интересно стало учиться?
К экзаменам готовился вместе с Надей. Иногда занимались у Зиминых, но чаще у Кости. У Кости оба чувствовали себя свободнее, непринужденнее.
Что-то было не простое в отношениях у Нади с матерью, у Надиной матери — с отцом. Когда муж был дома, у Александры Павловны, Надиной матери, появлялось в глазах какое-то страдальческое выражение. Иногда она даже плакала и жаловалась на мужа своим приятельницам и соседкам.
Надин отец чаще всего хмурился и молчал, но Косте казалось, что, оставшись вдвоем, Надины отец и мать обязательно будут спорить и не соглашаться друг с другом, но все-таки сделают так, как он хочет. Он казался Косте тяжелым и даже жестоким человеком, а Надина мать — несчастной женщиной.
Костина мама, по-видимому, была довольна новой дружбой сына и охотно приглашала Надю. Надя стала даже называть ее не по имени и отчеству, а тетей Зиной.
«Тетя Зина, там один малыш себе коленку ободрал… У вас есть йод?»
«Тетя Зина, воробей из гнезда выпал! Возьмете на воспитание?»
«Тетя Зина, ребята щенка несли топить… я у них отобрала… Вот! Хорошенький! Оставите у себя?»
Любопытно, что и воробью и малышу с ободранной коленкой первую помощь должна была оказывать не Надина мама, а именно «тетя Зина». Впрочем, таких «племянников» у Костиной мамы всегда было очень много.
Все знали, что у Зинаиды Львовны найдутся и йод и перевязочные средства, что воробью будет обеспечен правильный уход и воспитание.
Хорошенький щенок водворялся в уютном ящике в сенях (мама не любила собак в комнатах), а Костя бежал в аптеку за соской.
VII
Когда они учились уже в седьмом классе, Ленька Немаляев, увидев Надю и Костю идущими вместе в школу, крикнул им вслед:
— Девчатник!
Костя сложил свой портфель у Надиных ног и бросился вдогонку за оскорбителем. Леня был старше и сильнее Кости, но в драке обычно побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто уверен в своей победе над противником. Надя следила за поединком с любопытством и хладнокровием средневековой дамы, присутствующей на турнире, устроенном в ее честь.
Когда победитель вернулся наконец к ней, тяжело дыша, Надя сказала:
— Дай я тебя почищу. — Она сняла перчатку и деловито стала похлопывать Костю по спине и плечам, отряхивая снег. Потом откуда-то появилась маленькая гребенка: — Причешись.
Надя и Костя вошли в класс перед самым звонком, а Ленька даже опоздал на полминуты (его-то ведь никто не чистил!).
После уроков в классе был пионерский сбор. Это было в начале марта. Вожатый говорил о Международном женском дне.
Костя никогда не выступал на собраниях — и вдруг попросил слова.
— Ребята! — сказал он. — Хочу поднять очень принципиальный вопрос. Сегодня один мальчик назвал меня «девчатником» за то, что я дружу с девочкой и вместе с ней шел в школу. Ребята! У нас в Советском Союзе все равны, и мужчины и женщины, это фашисты считают женщину каким-то низшим, неполноценным существом. А я считаю, что имею право дружить с девочкой, а кто говорит «девчатник» — это пережиток капитализма!
Костя и сам не ожидал, что способен на такое красноречие. Девочки захлопали. Вожатый спросил:
— Кто сказал «девчатник»?
— Он здесь, — ответил Костя. — Пусть сам объяснит, что значит это слово и почему девочка не может быть моим товарищем.
Ленька молчал, багровея, а Костя сказал после выразительной паузы:
— Предлагаю этого человека не принимать в комсомол, а пока заочно исключить из пионерской организации!
— Почему «заочно», если он здесь? — спросил насмешливый голос с задней парты.
— Потому что, если он здесь и молчит, значит, он — не он, а пустое место!
Когда немного утих смех, кто-то из ребят спросил, хорошо ли, когда девочки называют друг друга «мальчишницами» за дружбу с мальчиками.
Вожатый долго и горячо говорил о дружбе. Разумеется, Леньку не исключили «заочно» из пионерской организации. К концу собрания он отдышался немного и тоже попросил слова:
— А что делать с пионером, с будущим комсомольцем, который устраивает драку на улице, по дороге в школу?
— Кто? — закричали сзади. Костя сейчас же встал:
— Дрался я и буду драться, если при мне будут оскорблять женщину!
Девочки опять бешено зааплодировали. Вожатый с трудом сохранял серьезность.
— Правильно говорил, Лебедев, — сказал он Косте после собрания. — Только помни все-таки, что драка — не доказательство.
Ему-то хорошо — десятикласснику! Они совсем по-другому относятся к девочкам. Седьмого, например, собираются ехать в Москву, готовят сюрприз — утром перед каждой девочкой на парте будет стоять ветка мимозы.
Костя тоже съездил в Москву и купил две ветки, стараясь, чтобы они были одинаковой степени красоты, — для мамы и для Нади.
В Костиной дружбе с Надей было что-то рыцарское, чего ему не хватало в отношениях с ребятами.
Косте было приятно выстоять длиннющую очередь у театральной кассы, если он знал, что Наде хочется пойти на эту пьесу. Было приятно, когда Надина мать говорила: — Костя, ты ведь до самого дома проводишь ее?
Было приятно отдать Наде свой плащ, а самому промокнуть до нитки.
Именно в том году хотелось относиться к Наде особенно внимательно и бережно.
Надин отец уехал работать на одну из далеких строек в Сибири. Оказалось, что Надя очень любит отца, больше, чем маму. Оказалось, что все у них было не так, как думал об этом Костя. Надиному отцу давно уже предлагали эту работу, очень для него интересную, но Александра Павловна не соглашалась уехать. И вот теперь он счел себя не вправе отказаться. Они не то чтобы разошлись, но он работал там, а они были здесь. Он писал и жене и Наде, летом приехал в отпуск на целый месяц. Но это был невеселый месяц (Александра Павловна сумела сделать его таким), а Костя уже сочувствовал не ей, а Надиному отцу. Он понял, что не всякий, кто плачет и жалуется, — обижен.
Наде отец писал отдельно.
Один раз, когда Надя была нездорова, Костя зашел к ней рассказать, что задано. Надя попросила его достать тетрадку из ее письменного стола. Костя открыл ящик и вдруг увидел лежавшую сверху записку; на большом листе бумаги было написано крупными буквами: «Прошу не читать моих писем!»
В квартире они жили вдвоем — Надя и ее мать, если не считать старенькой домработницы, которая вряд ли могла интересоваться Надиной перепиской.
Костя покраснел так, как будто ему надавали пощечин, и быстро задвинул ящик. Надя тоже вспыхнула (должно быть, она забыла про записку) и деланно засмеялась, передернув плечами:
— Ты ужасный идеалист, Костя!
Костя так и не понял, почему он такой «ужасный идеалист». Было дико даже подумать, что он, при любых обстоятельствах, мог бы уготовить такой сюрприз своей маме. Впрочем, не менее дикой была мысль, что мама может рыться в его столе и читать его письма.
