Светлана Лубенец - Праздничные истории любви (сборник)
При упоминании о Петюне Ольга упала на диванную подушку, расшитую жар-птицами, и чуть не задохнулась от смеха.
— Ой, не могу! — наконец проговорила она. — Разве кто-нибудь поверит, что я, как ты говоришь, втрескалась в Петюню?
— А зачем кому-то что-то знать? Ты будешь любить его тайно, как Софья.
— Да? — продолжала заливаться смехом Ольга. — А как же тогда Сашка про эту мою любовь узнает, если она будет тайная?
— Напрасно ты смеешься, — заметила Галка. — Все можно продумать, было бы желание!
У Ольги желания не было. Петюня Казбеков представлял собой весьма жалкое зрелище и чем-то походил на телевизор с ножками, модернизированный двумя экранами. Экранами были огромные увеличительные стекла квадратных очков, за которыми почти скрывалось невыразительное лицо Петюни. Сходство с телевизором добавляли плоская, вытянутая по горизонтали голова и почти полное отсутствие шеи. Естественно, что однажды произнесенное прозвище — Телевизор — прилипло к Петюне и закрепилось за ним навсегда и намертво.
Роста Казбеков был очень маленького и еле доходил Ольге до плеча. В отличие от роста Петюня имел очень высокую работоспособность. Даже если у него все уроки были подготовлены, каждую перемену он все равно занимался чем-нибудь очень серьезным: переводил на всякий случай следующий параграф по английскому, учил следующее правило по русскому языку или безуспешно пытался решить задачу по физике по еще не пройденной теме. Втрескаться в Казбекова, как советовала Калинкина, было совершенно невозможно, что Ольга тут же еще раз объяснила подруге.
— Ты ничего не понимаешь! — возразила ей Галка. — Ты только представь, что сделается с Добровольцами, когда они увидят, что ты их, таких высоких и красивых, променяла на низкорослого квадратного Телевизора.
— Они просто ни за что в это не поверят, вот и все.
— Придется тебе популярно им объяснить, что полюбила Казбека за красивую душу. Известно, мол, что с лица воду не пить… не родись красивым, а родись счастливым… и все такое.
— Может, лучше тебе, Галина, Телевизора полюбить?
— А мне-то зачем?
— Насколько я поняла, тебе Добровольцы тоже не безразличны. Пусть они лучше тебя к Казбеку ревнуют.
— Интересно ты рассуждаешь! — почему-то рассердилась Галка. — Кого Сашка на свидание приглашал, тебя или меня?
— Допустим, меня…
— Из чего мы и заключаем, что моя судьба им абсолютно не интересна, а потому моего романа с Телевизором они просто не заметят.
— Возможно, но… — лукаво посмотрела на нее Ольга, — можно сделать что-нибудь такое, что они обязательно заметят. Ты правильно говорила, что классическая литература уже проработала все возможные варианты. С тобой можно провернуть вариант номер четыре под названием «Бедная Лиза». Ты признаешься Сашке… или Пашке в любви, а потом идешь топиться в пруд возле нашей школы. На месте, где ты утопнешь, Добровольцы поставят часовню и станут проводить там в рыданиях все свое свободное время.
— Издеваешься, да?
— Не больше, чем ты надо мной со своими Телевизором и ядовитым пюре! Я тебе больше скажу: если не хочешь тонуть насовсем, то мы вызовем к тебе Службу спасения, и тебя вытащат. Добровольцам же, которые наверняка побегут сверяться с первоисточником, поясним, что все сделано по правилам и никто не виноват, что во времена Карамзина до Службы спасения еще не додумались.
— Теперь я просто уверена, что ты издеваешься, — обиделась Калинкина, встала с кресла и хотела гордо покинуть квартиру подруги.
— Ладно, Галка, не злись, это я так… — Ольга усадила Калинкину обратно на диван, — от безысходности.
— Скажи, Оль, — моментально успокоилась Галка, — а тебе кто больше нравится, Сашка или Пашка?
— Теперь, по-моему, ты издеваешься! Разве можно сообразить, кто из них кто!
— Ну, тогда я беру себе Пашку, потому что Сашка, по-моему, тебе после последней дискотеки как-то ближе.
— И как же ты отличишь Сашку от Пашки?
— Пока, конечно, никак. Но мы что-нибудь придумаем, вот увидишь! Для начала я предлагаю установить за ними тотальную слежку.
— Зачем?
— Затем, что не могут они все-таки быть похожими абсолютно во всем. Они же люди, а не биороботы и на свет появились обычным способом, а не с помощью клонирования. Родители их наверняка различают, значит, и мы сумеем. Надо только постараться.
Глава 3
Программа на каникулы
Следующая неделя прошла для подруг довольно напряженно. Галка старалась вовсю, но смогла, как в журнальной игре «Найди различия», отыскать их не больше четырех штук. Заключались они в следующем: на школьной сумке одного из близнецов не хватало язычка у «молнии», темно-синяя футболка одного из Добровольских на занятиях по физкультуре отличалась от формы другого брата более светлым воротничком, учебники литературы Саши и Паши были в обложках разного цвета — коричневого и зеленого, а однажды в столовой один Доброволец взял себе компот, а второй — чай. Все эти не без труда добытые сведения никаким образом не помогали пролить свет на то, кто есть кто. Ольге слежка вообще не удалась, поскольку стоило ей только попристальней вглядеться в Добровольцев, как кто-нибудь из них моментально реагировал: поворачивал голову и смотрел ей в глаза вопросительным взглядом.
Галка на последней перемене как раз докладывала Ольге о результатах своей кропотливой деятельности по поиску различий в Добровольцах, когда к ним бочком подобрался Телевизор и тонким голоском воспитанника старшей группы детского сада пропищал:
— Калинкина и Ларионова, сегодня после шестого урока останьтесь на классный час.
— Э-э-э! Казбек! — схватила его за буратинью курточку Галка. — А по какому поводу?
— Не знаю. Нина Петровна просила передать, чтобы все обязательно были, поскольку ее сообщение очень интересное.
— Хм, что это нам должно быть так интересно, чтобы мы остались на седьмой урок? — изрекла Калинкина, за курточку подтащила Телевизора к себе поближе и внимательно осмотрела его с ног до головы. Сопротивления он не оказал никакого, и Галка, очень скоро утратив к нему интерес, грубо отогнала от себя. — Вали отсюда, Казбек. Будем мы на классном часе, не сомневайся.
— Зачем ты с ним так невежливо? — пожалела Петюню Ольга. — Он ведь совершенно безобидный парень.
— Да понимаешь, я попыталась найти в нем хоть что-нибудь, за что в него можно влюбиться…
— Ну и как? Нашла?
— Где там! Глядя на него, можно вообще разлюбить весь род мужской.
— Погоди, Галка! Вот он возьмет — вырастет, превратится в интеллигентного Петра Казбекова в каких-нибудь моднючих очках, и ты еще пожалеешь о том, что так непочтительно с ним обходилась в девятом классе. Такое, знаешь, бывает. Мне мама рассказывала про своего одноклассника Лелика, над которым все издевались. А сейчас этот Лелик — тот самый Лев Нижегородцев, ведущий телешоу «У нас в гостях…».
— Да ты что? Не может быть!
— Оказывается, может. Так что ты будь на всякий случай поприветливей с Телевизором.
— Ладно… — очень серьезно отозвалась Галка и надолго задумалась.
— Ребята! Прекратите шуметь! — призвала свой 9-й «А» к порядку классная руководительница Нина Петровна. — Я действительно хочу сообщить нечто для вас интересное. — Она подождала, пока стихнут последние возгласы, и продолжила: — Через две недели, то есть на зимних каникулах, к нам в школу приедут девятиклассники из Москвы. Мы с вами должны будем показать им наш Петербург, сводить в какой-нибудь театр, в музеи, словом, проявить максимум гостеприимства.
— И что ж тут для нас интересного? — недовольно спросил Саня Катанян. — В каникулы хочется отдохнуть, а не проявлять гостеприимство. И вообще, почему именно мы должны его проявлять, а не 9-й «Б» или «В»?
— Потому что привезет сюда свой класс моя институтская подруга, — весело отозвалась Нина Петровна.
— Ну и что? — по-прежнему был недоволен Катанян.
— А то, что если все пройдет хорошо, то на весенних каникулах мы с вами сможем съездить в Москву с ответным визитом!
9-й «А» сначала молча встретил это сообщение, а потом, когда до всех наконец дошел смысл сказанного, классное помещение потрясло такое громогласное «Ура!», что над доской качнулся и покосился портрет Михайлы Васильевича Ломоносова.
Когда все вдоволь накричались, на Нину Петровну посыпались вопросы:
— А сколько человек приедет?
— Где они будут жить?
— А дискотека будет?
— А мы с кем поедем?
— Всех возьмут или только хорошистов?
— Приедет человек пятнадцать, — начала отвечать по порядку классная руководительница.
— Ясно… — огорченно протянул Саня Катанян, заслуженный двоечник 9-го «А» с первого класса. — Значит, и от нас пятнадцать возьмут. Зубрилок, конечно. Значит, нормальным людям увидеть столицу нашей родины не удастся. Правильно я понимаю, Нина Петровна? — и он посмотрел на учительницу умудренным взглядом учащегося средней школы, восемь с лишним лет с кровью продирающегося сквозь тернии к знаниям.
