Жаклин Уилсон - Звездочка моя!

Пожалуйста, позвоните мне по этому номеру, чтобы я знала, ждать вас или нет.

Мама еще раз прочитала это письмо — медленно, водя пальцем от одного слова к другому, шевеля губами.

— Я не могу поверить, — повторяет она тихо.

— И я не могу, — отозвалась я. — Мама, мама, мамочка!

— Вот он, твой шанс познакомиться с отцом!

— Это мой шанс спеть! — закричала я и запрыгала от радости по кровати. — Солнце, я тебя люблю! Ты самая лучшая сестричка на свете!

— Успокойся, моя радость. Нельзя заставлять этого бедного шофера ждать целую вечность. Иначе местные ребята тут же оставят его машину без колес, а он и не заметит. Давай быстро умывайся, и, видимо, надо позвонить этой Дебс. Ох, наверное, она суперкрутая, эта продюсерша.

— Я позвоню ей, мам. Дай только мне твой телефон.

Я набираю номер как можно быстрее, пока не струсила. Идут гудки, а потом голос:

— Здравствуйте, это Дебс.

Ой-ой, точно суперкрутая, да еще и главная.

— Здравствуйте, — пролепетала я.

— Да, здравствуйте, кто это?

— Это… Это Доля.

— Как чудесно! А я не знала, как с тобой связаться, хотя встретиться надо немедленно. Ты же та самая девочка с записи школьного концерта, который мне показывала Солнце, худенькая такая, в черном вся и с прекрасным голосом?

— Да, это я.

— А ну-ка, спой мне по телефону.

— Прямо сейчас?

— Сможешь?

— Смогу. Сладкая ты моя доля!

— Да, это действительно ты. Так ты сможешь приехать вместе с мамой?

— Наверное, да. Хотя ей нужно отпрашиваться с работы.

— Вам придется задержаться тут на несколько дней, так что не забудь спальные принадлежности, дорогая. Я для вас сниму номер в гостинице, если, конечно, вы не решите остановиться у Дэнни.

Я вспомнила Сюзи. Нет уж, скорее луна на землю упадет, чем она разрешит нам жить в их доме.

— А с Солнцем я увижусь? — с надеждой спросила я.

— Ну конечно, дорогая. Мы хотим снять вас с остальными членами семьи.

— А скажите, Дебс, вы же хотите, чтобы я исполнила песню «Сладкая ты моя доля»…

— Да, дуэтом с Дэнни. Я подумала, что вы оба сначала будете стоять на разных концах сцены, а потом медленно пойдете друг к другу и последний куплет споете глаза в глаза. Будет очень динамично.

— А потом я должна буду исполнить что-нибудь соло?

— Ты все правильно поняла.

— А я могу спеть одну из песен Солнца? У нее есть песня «В черном». Я уже знаю слова, но мне надо, чтобы Солнце напела мне мелодию. Но я думаю, что очень быстро ее разучу.

— Я в этом нисколько не сомневаюсь. Договорились. На самом деле это еще лучше: две талантливые папины драгоценности, одна прекрасно поет, вторая пишет песни, и обе похожи на своего отца. Мне все больше и больше нравится эта история.

— Тогда я пошла собираться.

— Хорошо, Доля, увидимся часа через четыре. Пять — максимум. До встречи!

Как только я нажала отбой, мама обняла меня:

— Деточка, ты с ней так уверенно разговаривала, как будто подобные беседы у тебя случаются ежедневно! Я так горжусь тобой, дорогая! Так горжусь!

— Слушай, мам, звони Луэлле, спроси, может ли она тебя подменить и навестить всех твоих старичков. Ведь ты же со мной поедешь, правда?

— Если ты думаешь, что я могу пропустить такое событие, ты сошла с ума! Доля, дорогая, это самый счастливый день в моей жизни, — заверещала мама и тут же начала всех обзванивать.

Я быстро приняла душ, надела всю свою самую красивую одежду, новый черный костюм, черные перчатки в сеточку и кожаную куртку. Мама сложила в сумку еще какие-то вещи, одновременно сообщая Луэлле по телефону все новости.

Наконец мы вышли на улицу, вдруг испугавшись, что «Мерседес» уже исчез, как самая натуральная галлюцинация, но нет — вот он, прямо перед нами. Водитель кивнул нам и вышел из машины, чтобы помочь сесть на заднее сиденье, словно мы — это не мы, а леди Кейт и ее дочь Доля.

— Так что, в Лондон?

— Да, — ответила я. — А можем ли мы на пару минут заехать в район? Мне надо сказать одному человеку, что я несколько дней буду отсутствовать.

Конечно, ему не сильно понравилась идея съездить к невзрачным многоэтажкам, но он сказал всего лишь: «Покажите мне дорогу, мадам».

Мадам! Мама чуть не поперхнулась от смеха, а я удержалась и сохранила серьезное выражение лица. Я показала ему дорогу вплоть до самого дома, где живет Джек.

— Одну секундочку, пожалуйста. Я сейчас вернусь.

Я выскочила из машины и побежала вверх по лестнице, а потом по балкону к его квартире. Я постучала в его дверь, глянув вниз на «Мерседес». Вокруг него уже собиралась толпа.

Дверь открыл один из старших братьев Джека, он был в тренировочных штанах. Он смерил меня взглядом с ног до головы, и мне стало немного не по себе. Потом он крикнул через плечо:

— Ой, Джек, к тебе твоя девушка.

Я вспыхнула, и Джек подошел к двери тоже с пунцовыми щеками, хотя изо всех сил старался вести себя небрежно. Он в футболке и джинсах, но ноги босые, а волосы торчат во все стороны. Сразу видно, что он только вскочил с постели.

— Привет, Доля! Как ты рано! Я думал зайти к тебе сегодня.

— Да, знаю, но я ненадолго, мне надо тебе кое-что сказать. Прямо сейчас я уезжаю в Лондон.

— Я не знал…

— И я не знала!

— Зачем тебе в Лондон? У тебя там друзья?

— Типа… Родственники. А еще знаешь что, Джек, — меня покажут по телику!

— Что? Ты меня разыгрываешь?

— Нет, правда. Выйди на балкон, посмотри!

Джек посмотрел вниз, и челюсть у него отвисла:

— «Мерседес»! Что он тут делает?

— Это мой «Мерседес», — сказала я. — Видишь, там моя мама.

Я изо всех сил помахала, и мама с шофером помахали мне в ответ.

— А рядом с ней кто? Новый приятель?

— Нет, это шофер. Его прислала за мной тетенька из телевизора. Я буду выступать в передаче «Звездочка моя!». Правда, здорово?

— Здорово, — ошарашенно ответил Джек.

— Так пожелай мне удачи!

— Желаю. Но… Ты же вернешься, да? Ты не останешься в Лондоне?

— Всего на несколько дней. Когда приеду, я все-все в подробностях тебе расскажу, ладно?

— Ладно. Хотя ты, скорее всего, уже не захочешь со мной дружить, если станешь телезвездой.

— Не говори глупостей. Я всегда буду дружить с тобой, Джек.

Я опять покраснела. И он тоже.

Я вернулась обратно по балкону к лестнице и спустилась вниз. Когда я садилась в машину, Джек, перегнувшись через перила, крикнул:

— Удачи тебе, Доля!

Я помахала ему в ответ.

А потом, к моей великой радости, распахнулась еще одна дверь в этом же доме, и в проеме показалась Ангелина! Она не сводит с меня глаз, открыв рот буквой «О», как это делают актеры в комедиях. Ей я тоже помахала, а потом запрыгнула в машину, и мы уехали.

— Доля, ущипни меня. Мне кажется, я сплю, — прошептала мама.

— Это мне кажется, что я сплю, — ответила я, слегка ущипнув маму.

Машина до сих пор не исчезла. Все происходит наяву. Я вспомнила, как мы в последний раз ездили на юг. Сейчас все по-другому. Шофера зовут Джим, и он болтает с нами уже совсем по-приятельски.

— А что за женщина эта Дебс, Джим? Вы ее знаете? Она действительно может снять телепередачу про мою Долю? — спросила мама.

— Она, видно, очень дорожит вами, раз послала меня, потому что я очень дорого стою! — расхохотался Джим. — А что ты будешь делать на телевидении, Доля?

— Я буду петь.

— Прекрасно. Может, споешь нам, пока мы едем? Я был бы очень благодарен, — попросил Джим.

Я спела свою песню, и Джиму она понравилась.

— Какой у тебя прекрасный голос, у меня даже мурашки пошли по телу, — сказал он. — Давай спой еще что-нибудь!

И я спела целую кучу песен Дэнни Килмана. При этом мама и Джим мне подпевали. Мама поет припев, а Джим изображает звуки гитары.

— Я всегда был большим поклонником Дэнни Килмана, — сказал он.

— Доля и Дэнни… выступят там вместе, — с гордостью сказала мама. — Он тоже будет в этой передаче.

— Вот это да! Так ты станешь знаменитой, Доля! Я буду потом всем своим клиентам хвастаться, что как-то раз подвозил тебя на своей машине, — сказал Джим.

Я бы с радостью пела всю дорогу, но мама сказала, чтобы я не напрягала горло:

— Береги голос, дорогая. Ты же не хочешь хрипеть на встрече с Дебс Уилмот.

Я немного разнервничалась. Когда мы останавливались у придорожного кафе перекусить, мне кусок не лез в горло. А если ничего не получится? А если я не понравлюсь этой Дебс? Если я не смогу хорошо исполнить песню? А если Дэнни посмотрит на меня и скажет: «Нет, ты точно не моя дочка»? И как мы с ним встретимся? Он же, как я понимаю, сбежал к этой Лиззи.

— Как думаешь, на этот раз нас пропустят в ворота? — шепотом спросила я у мамы.

— Ну, по стене ты точно не полезешь, я тебе не разрешаю. Иначе свою курточку порвешь! — сказала мама. — Не волнуйся, дорогая. Я уверена, что на этот раз все будет отлично.